Проблема становления и функционирования в посткоммунистическом мире демократических институтов является одной из наиболее сложных проблем для современной политической науки. Для России эта проблема имеет особое значение. Исследуя специфику российского политического дизайна, можно обозначить его двойственность и противоречивость. С одной стороны, в стране имеется необходимый минимум демократических институтов, с другой – налицо постоянные вторжения власти в приватную сферу, нарушение принципа разделения властей и главное, отсутствие эффективного механизма поддержания легитимно принятых норм, принуждения к исполнению законов.
В политической литературе уже не раз писалось о сетевой структуре российской власти. Очевидно, что такую организацию властного пространства вряд ли можно назвать «народовластием». Тем не менее, за весь период реформ в России ни разу не были поставлены под сомнение сами демократические институты. И это понятно. Ведь, отказавшись от демократических процедур, власть лишилась бы «внешней» легитимации, ее не признало бы как демократию «мировое сообщество» – современный вариант трансцендентной силы. В свою очередь, утрата трансцендентальной поддержки грозила бы ей потерей легитимности. Противоречивость положения институтов российской демократии и породила двойственность ее функционирования, особенно наглядно проявившуюся в деятельности первого Президента (раннего Ельцина) новой России, который был вынужден выступить от имени сразу нескольких, несовместимых институциональных систем. Он должен был быть лидером революционного движения, альтернативного коммунистическому реформаторству (позднего Горбачева), «народным президентом», продолжающим традиции «справедливого царя и заступника». Попытка играть все эти роли одновременно и приводила не только к сбоям в государственном институциональном механизме, но и не способствовало консолидации политической системы на основе демократических институтов. Демократическое ядро политической системы опиралось на узкую базу. Политическая система и общество оставались в состоянии глубокого идеологического раскола, порожденного антикоммунистической революцией, началом реформ и утверждением президентской формы правления.
В действительности, в России множились неформальные центры власти и влияния. Реальная система власти начинала все больше расходиться с закрепленной в Конституции. Система принятия ключевых решений смещалась в институционально нерегламентированную зону взаимодействия элит. Там политическая конкуренция регулировалась не демократическими нормами, а конвенциональными договоренностями, которые в любой момент могли быть пересмотрены. Расширение демократической системы в регионы сопровождалось разрушением «вертикали власти» и ослаблением основ государственного единства. Сохраняя название «федеративного», российское государство фактически начало превращаться в «конфедерацию», в конгломерат региональных политических режимов. При этом роль общества в политической базе полицентрического режима постоянно сокращалась.
Новый виток развития российское политическое общество обретает с приходом В.В. Путина, не пожелавшего наследовать конфликты Ельцина, которые вели политическую ситуацию в тупик. Поэтому дополнительным вкладом в политическую стабилизацию стали сознательные попытки символической реинтеграции общества, направленные на частичное преодоление идеологического раскола, порожденного крахом коммунизма и распадом СССР. В результате преобразований политическая система существенно изменилась: возникла новая иерархия институтов и игроков, появились новые звенья. Но, пожалуй, самое главное состоит в том, что родилось «новое качество» политической системы, выражающееся в маргинализации конфликта, сокращении публичной составляющей политического процесса и расширении круга участников подготовки ключевых решений за счет включения в их число политической оппозиции, и сегодня именно это «новое качество» политической системы остается перманентно актуальным.
Попытки осмыслить сложившуюся ситуацию привели к появлению многочисленных работ, в которых демократия рассматривается с разнообразными прилагательными. Например, о демократии постсоветского периода говорят как о «дефективной или недоразвитой», «заблокированной», и т. д. Перечень определений можно продолжить, но дело не столько в богатстве или бедности того или иного прилагательного, сколько в когнитивных особенностях трактовки самого термина. В России, по верному заключению Ю. Левады, власти противоположено не общество как система страт, классов или групп, а индивид, обретающий целостность, субъективность, только идентифицировавшись с государством. [2]. Такого рода политическая нестабильность в России вызвала с одной стороны негативное и в некотором роде обоснованное отношение населения к существующей власти, а с другой — различные кривотолки в политических кругах о мифологизации существующего демократического правления в стране.
На наш взгляд, именно отсутствие демократии в реальности и признание её сути в большей степени на теоретическом уровне, стали причиной возникновения различных мифов, которым всегда можно противопоставить реальность. Имеются в виду многочисленные старые и новые мифы о демократии как форме правления, о харизматическом лидерстве, о территориальной целостности страны и т.д. Справедливости ради, следует отметить, что ряд мифов относительно демократии в России имеют не только теоретическое, но и практическое значение.
Миф 1. Демократия — это роскошь, которую могут себе позволить лишь богатые государства. Однако, сторонникам данного мифа, нельзя забывать о том, что главным источником демократизации любого государства является человеческий потенциал. Само создание условий для творческой реализации замыслов человека и является главной ориентацией на обеспечение благосостояния всех, а не только избранных в стране.
Миф 2. Россия вообще не способна к демократии и поэтому мы наблюдаем перманентную чехарду с выборами, со сменой правительств и руководства. По мнению сторонников этого мифа, — России нужна «твердая рука», верный вождь, который укажет правильный путь. Такой миф далеко не новый, но сегодня наиболее распространен в обывательской аудитории, и при всей его «рациональности», он все — же граничит с расизмом. Россия действительно переживает трудное время, но если судить только по негативным моментам и лично не способствовать демократизации, то тем самым мы впадаем в цинизм и готовим почву для авторитарного господства.
Миф 3. Территория России настолько велика, что управлять ею возможно только из Москвы как единого центра. Придерживаясь такой точки зрения «центризма», сторонники третьего мифа игнорируют роль местного самоуправления и федерализм в стране. Однако сегодняшние реформы на уровне местного самоуправления доказывают правомерность тезиса о том, что в регионах и в городах люди лучше знают, как решать проблемы местного значения.
Миф 4. Любое государство не может быть реально демократическим, а все рассуждения о демократии, — это всего лишь теоретические прогнозы. Сторонники такого мифа игнорируют тот факт, что демократическим государство может быть только в том случае, когда граждане сами управляют своей судьбой (прямо или опосредованно через своих представителей), и только своей, а не судьбой других людей, которые вынуждены подчиняться этому государству, — пример нынешней Украины где «майдан правил и правит бал».
Миф5. Демократии всегда противостоит авторитаризм. Такого рода миф не выдерживает никакой критики, поскольку существующей демократии всегда сопутствует авторитарная полития, при этом авторитарные формы политии могут широко варьироваться, оставляя подвластным личностям или даже коллективам ту или иную автономию.
Миф 6. Тоталитарный режим стремится регулировать всё – не только общественные и политические формы, но и строй мыслей, семейные союзы, воспитание детей, выбор профессии и т.д. Думаю, что конструктивную критику такого рода мифа дал Платон в «Законах», — «никто никогда не должен оставаться без начальника – ни мужчины, ни женщины. Ни в серьезных занятиях, ни в играх никто не должен приучать себя действовать по собственному усмотрению: нет, всегда – и на войне, и в мирное время – надо жить с постоянной оглядкой на начальника и следовать его указаниям».[ 4. с. 444.
Миф 7. В начале сентября нынешнего года Сергей Аксенов нынешний глава Республики Крым прямо увязал возможные итоги референдума в Шотландии со статусом Крыма, — «если будет принято решение о признании референдума в Шотландии, то это автоматически должно означать и признание Крыма». Мифичность данного постулата заключается в разнообразии историй Шотландии и Крыма, что и определило исход событий.
Миф 8. По итогам выборов в России 14 сентября победу повсеместно одержали не только врио губернаторы от Единой России, но и сама партия их выдвигающая. Мифическая пикантность в данном случае определяется не только «волей большинства единороссов», но и всевозможными «законными» действиями политтехнологов и организаторов выборной компании.
Миф 9. В демократическом обществе существует плюрализм СМИ. Эта иллюзия намерено поддерживается заправилами СМИ, когда обилие средств массовой информации выдается как разнообразие содержания. Поскольку существуют информационные монополии, ограничивающие информационный выбор, СМИ предлагают лишь одну версию действительности – свою собственную.
Миф 10. Демократическое общество тоскует по «сильной правящей руке», которая всегда подвергается разного рода критике. С другой стороны, ироничное табуирование — как следствие идущей быстрыми темпами общей мифологизации личности и образа президента. Один из первых шагов в процессе подобного рода мифологизации – создание и распространение рассказов о подвигах героя, как-то генсека, президента и т.д.
Однако, нельзя не признать тот факт, что сторонники такого рода мифологизации демократического переустройства правы в том, что демократии как формы правления в России никогда не было и не будет в абсолютном проявлении. Не случайно Аристотель назвал её неправильной формой правления, поскольку «демократия» — это власть народа, но не самоуправство, а уважение к принятым решениям большинства, даже тогда, когда эти решения противоречат субъективному мнению. История, как известно, свидетельствует об обратном. Кроме этого, по сравнению с другими странами, демократические реформы не могут быть универсальными для всех государств. Необходимо учитывать особенности государства, нации, народа, его религиозных убеждений и т.д. Применительно к России, мы можем сегодня говорить о становлении «новой» формы демократического правления — «управляемая демократия», реалии которой являются полным противопоставлением существующим мифам.
Термин «управляемая демократия» был впервые введен президентом Индонезии Сухарто и понимался как прямое распределение голосов на выборах. Это была управляемая демократия в чистом виде. В России этот термин начали использовать политологи в период предвыборной президентской кампании притом, что наша управляемая демократия, конечно же, отличается от индонезийского образца.
Например, современный политический режим в нашей стране принято называть «режимом Путина» и он характеризуется с помощью трех основных понятий: «бюрократический», «харизматический», «авторитарный» [1]. Причем эти понятия употребляются в различных сочетаниях. Чаще всего говорят о «авторитарно-бюрократическом» и «харизматическо-бюрократическом» режимах. Между тем при ближайшем ознакомлении становится ясно, что эти определения не могут описать политический режим современной России в силу актуальности высказывания Гиляровского, который писал: «В России две напасти: внизу – власть тьмы, а наверху – тьма власти»
В политическом правлении президента Путина, безусловно, присутствует сильная бюрократическая составляющая, но это, скорее, общая черта российской политической истории вообще и непосредственно харизма президента В.В. Путина. Что же касается непосредственно понимания харизмы президента, то следует отметить, что «харизма» как категория, не имеет точного определения в силу наличия в ней «божественного оттенка». Харизма, которая присуща нынешнему президенту как лидеру, действительно не вызывает «влюбленности и обожания» или иронического снисхождения как харизма В.Жириновского или Д.А.Медведева. Вместо этого, харизма Путина вызывает у населения устойчивое и рациональное чувство доверия к личности и в определенной степени «сочувствие» его президентской доле. Именно в этом особенность харизмы нынешнего президента, режим которого часто называют авторитарным. Сегодня, на наш взгляд, в России сформировался достаточно мягкий (умеренно жесткий) авторитарный режим, элементы которого и позволяют предполагать, что происходящие в реальности реформы направлены на формирование нового политического режима, имя которому «управляемая демократия» или «демократическая коммуникация», если исходить из того, что вся политика это, прежде всего коммуникация.
С приходом Путина поддержание социальной стабильности стало одной из первостепенных политических задач. Политика Путина и создаваемая им политическая система основаны на согласованиях и компромиссах и это показывает, что через согласования и компромиссы можно не только проводить целенаправленный курс демократических преобразований, но и управлять этим курсом. Последнее является ярким подтверждением создания нового режима управляемой демократии. Основой моноцентрической системы по-прежнему остается психологическая связь между президентом и обществом. Сегодня, на наш взгляд, в России сформировался достаточно мягкий авторитарный режим, элементы которого и позволяют предполагать, что происходящие в реальности реформы направлены на формирование нового политического режима, имя которому «управляемая демократия».
Исходя из этого, можно обозначить ряд реалий (реальностей) российской демократии в качестве противопоставлений существующим мифам. Каждая из представленных реалий «управляемой демократии» далеко не бесспорна, но в совокупности они определяют векторную направленность политического обновления российского общества.
Реальность 1. Период правление нынешнего президента В.Путина начался с укрепления «вертикали власти» и назначении полномочных представителей президента России в регионах. Оправдает ли наши надежды такое укрепление власти — покажет время, но в данном случае речь идет о создании рычагов управляемой демократии.
Реальность 2. Главным свойством режима нынешнего президента следует считать «моноцентризм» как антипод неуправляемого полицентрического режима Ельцина.
Реальность 3. С появлением «моноцентризма» политические события в России развиваются по определенному сценарию. Внутренне единый и политически сильный центр власти превратился в ядро новой политической системы, которая стала постепенно выстраиваться вокруг него, что и создают реалии формирования нового политического режима — «управляемая демократия».
Реальность 4. Нельзя не заметить в общей модели построения управляемой демократии и такую реальность как создание молодежных групп как формальных, так и не формальных. Поскольку это важные элементы гражданского общества, то их позиции имеют решающее значение для будущего России.
Реальность 5. Во всех демократических странах, включая Россию, все меньше и меньше тех, кто участвует в выборах, в связи с чем законодатели последовательно снижают «барьер» явки уже до 25% и даже 20%. В недалеком будущем, такая процедура на выборах может привести к образованию института выборщиков по образцу и подобию других демократических стран.
Реальность 6. Результаты социологических исследований, относительно эффективности деятельности МСУ показывают, что сегодня население воспринимает деятельность муниципальных образований как более эффективную по сравнению с деятельностью государственных органов. Похоже, бытовавший ранее стереотип «чем выше уровень учреждения, тем надежнее решение вопроса», исчезает, и теперь основные надежды горожан возлагаются на местное самоуправление [3]. Эта же реальность показывает, что сегодня МСУ как новая форма власти далеко несовершенна, однако процессы её реформирование становится перманентно-актуальными для нашей страны. В связи с этим, можно обозначить некоторые предложения по реформированию местного самоуправления на примере Санкт-Петербурга, в рамках общей проблемы управленческой демократии, как то: введение ясной и четкой системы регулирующих налогов; повышение прозрачности местных бюджетов и доступности бюджетной информации как ключевого механизма контроля над местными финансами со стороны граждан; повышение ответственности депутата как «слуги народа» перед избирателями; разделение полномочий между уровнями власти и др.
Реальность 7. С точки зрения геополитики, а также согласно украинской конституции, все референдумы на её территории могут быть только общеукраинскими. Поэтому «сомнительным» оказывается с точки зрения законности проведенный на скорую руку референдум в Крыму, однако его исход является результатом волеизъявления большинства русскоязычного населения.
Реальность 8. Низкая повсеместная явка избирателей показала, что люди проголосовали в данном случае «ногами». Кроме этого единороссы оказались единственными в ответе за все обещания, которые давались их коллегами по выборам. Такова многообещающая реальность прошедших губернаторских выборов.
Реальность 9. Современное информационное общество стало демократичным в плане средств массовой информации и коммуникации. Информация принадлежит всем, но получить её могут только люди, обладающие высокими профессиональными знаниями. В условия же современной информационной войны страдает, прежде всего, человек.
Реальность 10. Важную роль в процессе мифотворчества играет патерналистская модель отношений, для которой характерно обращение подданного напрямую к властителю – казаки едут за черевичками к Екатерине, ходоки идут к Ленину, а сегодня мы пытаемся разрулить локальные проблемы с помощью «хорошего царя», — «вот приедет барин, барин нас рассудит….»
Таким образом, сопоставив мифы и реальности нашего времени, трудно не согласиться не только с необходимостью реформирования современной российской власти, но и с тем, что МСУ сегодня является наиболее оптимальной для России формой преобразования политической реальности. Справедливости ради, следует заметить, что предложенные меры по улучшению работы МСУ и повышению его эффективности далеко не бесспорны, и чаще бывают желаемыми, чем действительными, однако реализация подобных предложений позволит превратить мифическую демократию в реальную и управляемую. При этом любое реформирование или усиление власти должно осуществляться, прежде всего, через рост доверия к ней со стороны общества, расширение социальной поддержки, развитие правовой базы, рационализацию управленческой деятельности на основе научного подхода к принятию и реализации управленческих решений.
Литература
- Зудин А. Ю. Режим В. Путина: контуры новой политической системы. //ОНС, №2, 2003. С. 67–83.
- Левада Ю.А. Советский простой человек. М.: «Наука», 2012. – 354 с.
- Минкус И.П. Общественное мнение о местном самоуправлении города.// Телескоп, №4, 2011. С.5–9.
- Платон. Государство. .- Платон сочинение в трех томах. Т.3, ч.2.Ред.А.Ф.Лосев.М.:Мысль 1972.-510 с.
- Фольклор «Я тебя не люблю», Владимир Путин в мифах, анекдотах и плакатах.// Новое время 3 октября 2014. Стр. 58[schema type=»book» name=»Философия Российского демократического правления: мифы и реальности» description=»Управляемая демократия, власть, условия, реальность, мифы, институт управления, режим, харизма, территория, моноцентризм, Россия, местное самоуправление. » author=»Кравченко В.И.» publisher=»БАСАРАНОВИЧ ЕКАТЕРИНА» pubdate=»2017-03-17″ edition=»ЕВРАЗИЙСКИЙ СОЮЗ УЧЕНЫХ_30.05.2015_05(14)» ebook=»yes» ]