Гражданское общество формируется на основе конкретных форм самомобилизации и институционализируется с помощью законов, прав, регулирующих социальную дифференциацию. Для него характерны свои формы существования и свои институты, которые обусловливают его деятельность в социокультурном пространстве и времени.
Политическая роль гражданского общества непосредственно связана с контролем и влиянием на политические процессы, осуществляемые демократическими объединениями и свободой слова. В связи с этим политику следует считать связующим звеном между государством и гражданским обществом, а экономику между ним и сферой производства материальных благ. При этом с помощью права формируются нормы, роли, образцы поведения, отношения, сферы компетенции и зависимости, которые используются на уровне гражданского общества. Однако гражданское общество может быть носителем как современной, так и традиционной политической культуры. В первом случае такой институт реализует свои права в соответствии прав и свобод человека, а в другом традиционные формы нравов и обычаев.
Гражданское общество включает в себе широкий спектр социальных, экономических, политических, правовых и культурных прав, которые исходят из основных прав и свобод человека и гражданина. Особое внимание следует уделять формам гражданской активности (права на неприкосновенность, свобода предпринимательства и т.д.), которые институционализируются различными способами, в том числе и движениями гражданского неповиновения. Другие формы политического участия – голосование, участие в работе политических партии, формирование групп интересов или лобби также являются составными частями политики гражданского общества. При этом следует дать ответы на ряд вопросов. Какой тип политической активности и политической репрезентативности является легитимным как со стороны общества, так и государства? Какие сферы политического пространства может охватить гражданское общество и где следует провести границу между правом гражданского общества и государства? Как избежать опасности постоянной мобилизации граждан против государства?
Это означает, что гражданскую активность следует рассматривать в контексте социальных движении, то есть как гражданские инициативы которые способны влиять на политику и формировать политическую культуру не вступая при этом в противоречие с демократическими процедурами и нормами. С этой точки зрения социальные движения рассматриваются как средство расширения прав, защиты автономии гражданского общества, его дальнейшей демократизации направленные на обеспечение жизнеспособности демократической политической культуры.
Соответственно, политическая культура и институты гражданского общества обладают определенной автономией по отношению государства и средствами самозащиты от проникновения некорректных и нецелевых воздействий со стороны властных структур и ограничения их влияния.
При этом в политических процессах, в особенности в условиях перехода могут возникнуть два направления деятельности и функционирования гражданского общества:
— формирование чрезмерно политизированного гражданского общества, которое может уничтожить будущее страны и потерять связь между самим собой и государством;
— возникновение саморазвивающегося гражданского общества, которое совершенствует самого себя, функционирующая в соответствии современной политико-правовой культуры. Тут действуют принципы саморефлексирования и самоусиления, которые вынуждают властные структуры считаться деятельностью гражданского общества. Все это приводит к усилению политических позиции гражданского общества и меняет модель политического пространства. В этом случае политические партии и властные структуры начинают зависеть от институтов гражданского общества и от степени удовлетворения социальных запросов членов общества. Формируется партнерские, а не иерархические отношения между государством и гражданским обществом. При этом политические права — это не «вольности», а позитивные права равного участия, которые предполагают как возможность косвенного участия в представительном правлении через голосование, так и право влиять на политику. Поэтому социальная составляющая гражданства является наиболее фундаментальной формой проявления гражданской активности. Социальное участие и выдвижение социальных требований со стороны общества препятствует игнорированию интересов граждан в политических процессах и манипулированию общественным мнением. В то же время, такие центры власти как армия, бюрократия и большой бизнес остаются неподвластным демократическому контролю со стороны общества. Представитель течения либерального социализма, итальянский политолог Норберто Боббио по этому поводу отмечает: «Процесс демократизации даже еще не затронул двух огромных твердынь нисходящей иерархически построенной власти, имеющихся в любом сложном обществе, крупного бизнеса и государственной администрации. А до тех пор, пока эти же твердыни продолжают противостоять давлению снизу, о завершении демократической трансформации общества не может быть и речи. Мы не можем даже утверждать, что подобная трансформация возможна» [1].
В связи с рассматриваемой темой следует обратиться к идеям Х. Арендт. Выводы, сделанные ею, сводится к тому что «общество» согласно ее утверждениям представляет собой область опосредствований, в которой частные интересы, действия и институты принимают публичную форму, в то время как государственные институты берут на себя «хозяйственные» функции. В свою очередь, власть определяется как согласованные действия на основе данных и выполняемых обещаний, договоренностей и взаимных обязательств. Именно в таком контектсе она рассматривает позицию индивида в обществе. Вне политических форм невозможно соблюдение самого фундаментального права, а именно право иметь права, основанного на способности утверждать и отстаивать собственные права обществом. Соответственно, гражданские права являются частью публичной сферы и признаками современного государства. Политическая функция стала пониматься не как средство наращивания власти, а как способ его ограничения. По ее мнению «политическая свобода означает быть участником процесса управления, или она не значит ничего» [2].
Согласно Шмидту, принципом парламентаризма является открытая публичная дискуссия как особая модель обсуждения различных мнений, благодаря посреднической роли парламента. По его мнению «парламент, народное представительство, законотворческий орган, арена, на которой происходит непосредственная встреча общества и государства. Здесь соединяется «государство- законодатель и государство-исполнитель. При этом государство должна объединять общества и спасать его от распада и конфликтов [3].
В отличие от Шмидта, Ю. Хабермас придает особое значение роли правовой системы взаимодействиях государства и общества. Принцип демократической легитимности подразумевает обоснования условии, процедур и предпосылок рационального действия, которого Хабермас называет метанормой. Это означает, что легитимность выступает как феномен, процедура и универсальный принцип, которая становится привычной нормой политики современных государств и обществ партисипаторной политической культуры. Вместе с тем кроме легитимности и общности необходимо выработать и правило самокритичности, так как те кто способен на критическому отношению негативным формам традиции и обычаев проявляют способность развиваться дальше[4].
В отличие от Дюркгеймовской механической солидарности, основанное на коллективной идентичности, в современных гражданских обществах общность определяется социальной полезностью политики и деятельности государства. Идентичность, солидарность и содержательное измерение этих категории Хабермас трактует с точки зрения правовой нормы. В этом случае в процессе взаимодействия каждая группа по своему трактует свои нужды и определяет роли в публичном политическом процессе. Это создает рамки, в которых понимание интереса других достигается через их рациональную интерпретацию. Так происходит выявление общего и утверждение уважения к различию, и эти качества в ходе политического процесса приобретают легитимность.
Справедливость подразумевает равные свободы для всех и для отдельных индивидов. Она подкрепляется нормами, которые не могут оберегать одни группы, не оберегая другие, и составляют основу солидарности, подразумевая взаимную поддержку всех членов общества и объединяя в систему совокупность их индивидуальных и групповых идентичностей. В этом случае формы жизни приобретают совместный характер и образуют связь между собой, создавая модель и матрицу общего блага. Задача политики интегрировать интересы, которые могут иметь общую ориентацию, сочетающие индивидуальные и коллективные идентичности, основанные на стремлении общественного блага и социального благополучия граждан. Уважение возможности людей формулировать свою модель жизни и при этом солидарность в пределах общего социокультурного пространства с сохранением общего социокультурного пространства укрепляет такое пространство. В этом случае учитывается позиция другого — открытость к его потребностям при сохранении собственной идентичности.
Правовое признание такой идентичности должно принимать форму фундаментальных прав, обеспечивающих независимость индивидуальных интересов и самоограничения правового регулирования. Альтернативная возможность оспаривания или гражданское неповиновение возникают в результате сомнения в справедливости, когда между различными группами солидарность становится проблематичной. Солидарность это, прежде всего взаимное признание, даже если не все разделяют те или иные ценности.
Когда взаимодействие происходит между двумя или несколькими социальными группами, принадлежащими к различным культурным традициям, здесь должны присутствовать институционализированные принципы демократической легитимности их основных прав, которые укрепляют политическую общность гражданского общества. Политическая культура такого общества интегрирует тех, кто отличается друг от друга, но все же разделяет групповое «мы» современной коллективной и социальной солидарности и включает в себя тех, кто не принадлежит к данной культуре. Политика, где нет такой культуры, по мнению Хабермаса, не имеет будущего.
Смысл прав человека состоит в том, что те, кто их требует, должны быть обеспеченными в контексте гражданственности данной политической системы. С этой точки зрения принципы рационализации предусматривают признание разных культур равными и открывают возможности выработки общих норм или принципов взаимного признания. Современное гражданское общество, где сосуществуют различные культуры, допускают признание и уважение к индивидуальности и различию. Это нормообразующий принцип, определяющий политические правила транскультурных отношений, имеющий всеобщий характер. Содержательная сторона общей заинтересованности позволяет сосуществовать различным стилям жизни, ограничивая нормы, мешающие индивидуальным и групповым идентичностям.
Все вышесказанное относится к идее легитимации и институционализации политико-правовых аспектов гражданского общества, которые обеспечиваются особыми коммуникативными формами права. Имеется введу свобода слова, собрании, ассоциации, самовыражения, гражданские права и т.д. Именно коммуникация и ее содержание, т.е. современная политическая культура играет роль медиатора между государством и гражданским обществом и придает публичному пространству демократическую легитимность. В институционализированных публичных сферах граждане имеют возможность политической самореализации в форме социальных движений и свободных ассоциации.
Хабермас утверждает, что социальные движения являются динамическим фактором в процессе расширения институционализации гражданских прав. Они вносят изменения в толкование общественно признанных нужд и в нормативное содержание институтов повседневной жизни. Здесь правомерными и заслуживающими уважения становятся индивидуальные социальные запросы, выходящие за принятые нормативные рамки, а расхождения между принципами права и демократии не расцениваются как оппозиция. Все это обеспечивает защиту свободы и неприкосновенности личности в смысле ее права на автономность. Таким образом, институционализация гражданского общества подразумевает действие двух видов права:
— право, которое обеспечивает целостность, автономию и достоинство индивида;
— социокультурное право, включающая социальные, экономические, политические, культурные, нормы, стандарты и свободы.
Такой подход дает возможность дифференцировать гражданское общество не с государствоцентрической, а социоцентрической позиции. Институционализация в этом случае становится процессом стабилизации общественных институтов на основе права и норм демократии. Такие институты осуществляют трансляцию культуры, основанной на социальной интеграции, особых правовых ценностях. Это подразумевает наличие процессов передачи культуры, социальной интеграции и социализации, как особой сферы правовых культурных ценностей, постепенно освобождающихся от ранее существующего порядка, в результате чего начинается институционализация гражданских прав.
Таким образом, институционализация гражданского общества — это связь между ним и государством, при которой права играют роль посредника, а с помощью политики решаются сложные проблемы его саморегуляции.
Все это способствует возникновению общей политической культуры, которая базируется на совместимости интересов и возможностей удовлетворения социальных интересов граждан.
Политико-правовая система представляет собой комплекс институтов государственной власти, которая с помощью специальных механизмов управления реализует свои политические полномочия. Там, где политическая власть не пользуется авторитетом, она теряет социетальную институциональную роль и отчуждается от общества. В такой ситуации утрачивается законность, способность мирно и эффективно управлять политическими процессами, приводящая к конфликтам и политической дезинтеграции общества.
Наконец, можно говорить о необходимости легитимации либерально-демократических нормах гражданского общества устанавливающий оптимальную дистанцию между социумом и государством. Она определяется не личными контактами, а равенством возможностей и представительством интересов гражданского общества в политическом пространстве. Мифологическое представление, характерное для тоталитарно-авторитарных систем, которое предполагало, что интересы государства приоритетны по отношению к личным интересам гражданина, неприемлемо в современном обществе. Поэтому в контексте усиления позиции индивидов и общества целесообразно больше внимания уделить социальной ориентированности политики, социально значимым политическим решениям и правовым актам.
Выводы. Россия и постсоветское пространство находятся в переходном состоянии, и здесь еще не сложились устойчивые институциональные формы, а структурные изменения осуществляются без глубокого рационального осмысления. Соответственно установление социальных связей и оптимальной дистанции во взаимодействии государства и общества, изменения ценностных ориентации граждан, требуют фундаментального подхода и многостороннего изучения.
Источники
- Bobio/ The future of Democracy /57/].
- Арендт Х. Массы и тоталитаризм // Вопросы социологии. — 1992. — Т. 1. — С. 24-31.
- Шмитт К. Беседа о власти и доступе к властителю (радиоэссе, 1954; Клетт-Котта, 2-ое издание, 2012)
- Хабермас Ю. Демократия. Разум. Нравственность. — Москва: Academia, 1995. ISBN 5-86187-044-6.[schema type=»book» name=»Оптимальная дистанция во взаимодействиях между обществом и государством – легитимация либерально-демократических норм на постсоветском пространстве» description=»Основной темой данной работы является проблемы установления оптимальной дистанции и отсутствия социальных связей между обществом и государством на постсоветском пространстве. Задача исследования — выявление возможностей социально ориентированной политики, а цели – усиление общественно значимых политических процессов и государственных решении. Применяется социокультурная методология социальной, культурной, политической и правовой антропологии. В выводах отмечается необходимость распространения современной политической культуры и социокультурных форм ценностных ориентации обществ постсоветского пространства.» author=»Деметрадзе Марине Резоевна, Мельцов Алесей Викторович» publisher=»БАСАРАНОВИЧ ЕКАТЕРИНА» pubdate=»2017-01-10″ edition=»euroasia-science.ru_29-30.12.2015_12(21)» ebook=»yes» ]