Ростовская область сохранила первенство в стране по производству товарной рыбы. По итогам прошлого года в регионе вырастили 23,5 тысячи тонн рыбы, это около десяти процентов от общероссийского улова. Однако эксперты отмечают, что на донских прилавках все чаще встречается не местная продукция, а импортная. Почему же вьетнамский пангасиус и норвежская семга вытесняют карпа и леща?
Сейчас в регионе работает более 300 предприятий, которые занимаются прудовым, индустриальным и пастбищным рыбоводством. Рыбаки используют ресурсы Азовского и Черного моря, а также внутренних пресноводных водоемов: Цимлянского, Веселовского и Пролетарского водохранилища. В нынешнем году финансирование этой отрасли увеличилось почти вдвое. Если в прошлом году из казны на поддержку рыбоводов было выделено 69 миллионов рублей, то сейчас — 136.
В акватории Цимлянского, Веселовского и Усть-Манычского водохранилища на конкурсной основе сформировано и передано в пользование более 50 рыбопромысловых и рыбоводных участков. Власти считают, что это должно помочь в борьбе с вечной бедой легального бизнеса — браконьерами. Руководители предприятий в целом согласны, но при этом подчеркивают, что браконьерство — лишь одна из проблем отрасли, и далеко не самая главная. По большому счету у аквакультуры три слабых места: высокие процентные ставки по кредитам, отсутствие качественных и дешевых кормов и потребительская безграмотность.
— С лета 2017 года за счет государственного субсидирования рыбоводы получили возможность кредитоваться по льготной ставке пять процентов. Однако бюрократические процедуры отбивают всякое желание пользоваться такими кредитами, — говорит коммерческий директор азовского рыбоводческого завода Сергей Мирошниченко. — Некоторые вообще отказываются от кредитования, другие берут займы по программам поддержки среднего и малого бизнеса, что гораздо накладнее: возвращать приходится по ставке 10 процентов. Зато получить такой кредит можно быстрее. Теперь сравните нашу кредитную нагрузку и, например, европейских коллег, которые могут взять ссуду под 2 — 3 процента. Сложно конкурировать при неравных стартовых условиях.
Дорогие кредиты вынуждают аквафермеров отказываться от долгосрочных проектов. По этой причине пробуксовывают начинания рыбоводов в производстве черной икры, ведь самка сибирского или русского осетра созревает 8 — 10 лет. Ученые уже предлагают бизнесменам свои разработки, которые могли бы ускорить окупаемость бизнеса, но предприниматели пока слабо реагируют на такие предложения. В Южном научном центре (ЮНЦ) РАН, например, созданы технологии, которые позволяют рыбе ценных видов созревать в два раза быстрее, чем в природных условиях. По словам автора этой технологии кандидата биологических наук Матвея Коваленко, если что-то и мешает бизнесу, то это безграмотность.
— Шарлатаны, нахватавшиеся поверхностных знаний, вдруг решают заняться аквакультурой. Получают отрицательный результат и разочаровываются, — говорит Коваленко.
На юге аквафермеры выход нашли в специализации на теплолюбивой рыбе с годичным сроком созревания, это белый амур, толстолобик и карп. Такую рыбу выращивают и продают за один сезон. К тому же эти виды крайне неприхотливы к качеству кормов.
— Для холоднолюбивой рыбы, например, для лососей, корма приходится закупать за рубежом. В России их не производят, так как основная составляющая, рыбная мука, получается в результате переработки рыбного сырья, а у нас эта отрасль не развивается лет двадцать. Только сейчас начали появляться какие-то проекты, но они еще не работают, — утверждает Мирошниченко. — У рыбоводов два варианта: закупить корма в европейских странах или в Китае. Норвежские корма — это качественный продукт, в котором много натуральных компонентов. На них рыба растет быстро, и это естественный рост. Китайские содержат синтезированный гормон роста, и потребитель получает его потом вместе с рыбой. Зато эти корма гораздо дешевле. Какой вариант выберет производитель? Нет гарантии, что первый.
А еще рыбоводы подчеркивают, что пищевая ценность рыбы, выловленной в море и выращенной в пруду, разная.
— Сравните тилапию родом с китайской или вьетнамской фермы и минтая из северных морей или нашу астраханскую кильку, — предлагает маркетолог крупного перерабатывающего завода в Астрахани Татьяна Солоницына. — Минтай и килька — это полезные витамины и аминокислоты, а по поводу тилапии сложно сказать, каких элементов таблицы Менделеева в ней нет. Но для потребителя тилапия — дешевый и вкусный продукт, кстати, за счет гормонов с усилителями вкуса. А минтай и килька у нас — это рыба для кота. Вот так потребительская безграмотность формирует спрос, за ним следует и предложение. Эту проблему можно решить с помощью рекламных инструментов, но вкладывать деньги в рекламу рыбопромышленники не желают, так как во многом ориентированы на зарубежные рынки.
Аквафермеры тоже не хотят тратиться на рекламные, маркетинговые и просветительские мероприятия, потому что для многих эти акции неподъемны. Покупатель с отечественными брендами знаком слабо, значит, любая рекламная кампания должна быть долговременной. Учитывая, что в условиях стихийного рынка у рыбовода нет уверенности в том, что сегодня он работает, а завтра уже нет, затраты на просвещение потребителя считаются неэффективными. .
Комментарии
Дмитрий Патрушев, министр сельского хозяйства РФ (на III Международном рыбопромышленном форуме):
— Российская Федерация в настоящее время занимает 4-е место по промышленному рыболовству в мире. В 2018 году наши рыбаки добыли свыше пяти миллионов тонн водных биоресурсов, что стало рекордным результатом более чем за четверть века. Рыбная отрасль является одной из важнейших в экономике страны и имеет стратегическое значение для обеспечения ее продовольственной безопасности. Сегодня перед Россией стоит амбициозная задача не только выйти в лидеры по вылову, но и стать ведущим производителем и поставщиком рыбной продукции. Для этого со стороны государства оказывается масштабная поддержка. Ее объемы ежегодно увеличиваются, и эта тенденция будет сохраняться.
Павел Балыкин, главный научный сотрудник лаборатории ихтиологии ЮНЦ РАН, доктор биологических наук:
— Азовское море еще в первой половине XIX века было основным рыбным бассейном России. В нем добывалось 20 — 25 процентов общероссийского улова. Максимальный улов достигал 301 тысячи тонн. Больше этого показателя нигде в мире не было зафиксировано. Но после того как началось строительство плотин на Дону и Кубани, улов значительно уменьшился. В наше время в Азовском море ловят порядка 15 — 25 тысяч тонн, причем малоценной рыбы, тюльки, хамсы и шпрота. В определенной мере потерю нерестилищ все же удалось компенсировать за счет рыбоводных мероприятий. Однако сейчас и эти меры имеют сомнительную рентабельность. В настоящее время Азовское море является морем совместного пользования для России и Украины. Как будет осуществляться рыбная ловля, непонятно. Кроме того, есть и климатические причины, по которым восстановление природных запасов рыбы до прежнего уровня представляется нереальным. Последние 10 лет наблюдается снижение количества летних осадков в ЮФО на 4,9 процента и растет средняя температура воздуха. На юге становится все жарче и суше. Вывод: надо развивать аква- и морекультуру. Для этого наши климатические условия, пожалуй, одни из самых благоприятных в стране.