Актуальность любой теории определяется возможностями её прикладного использования. Теория структурации Э. Гидденса фигурирует, главным образом, в обзорных, теоретических, сравнительных критических статьях или диссертациях, а также в учебных изданиях. Применение теоретического и методического аппарата этой теории для практических исследований в российской социологии — большая редкость.
Кембриджский профессор Энтони Гидденс никогда не был склонен к упрощенным формам мышления. В его работах в изобилии встречаются усложненные лексические конструкции [1-4]. Зарубежные авторы (С. Мештровиц, Я. Крейб, Дж. Ритцер [7, с. 453-454]) в своих критических и обзорных работах часто упоминают эту особенность, отмечая, что иногда «невозможно точно понять, о чем говорит Гидденс, и … можно только предполагать, что же Гидденс имеет в виду». Очень часто дело довершают переводчики, обеспечивая полный триумф непробиваемой запутанности изложения, окончательно закрывая широкому читателю путь к рациональному ядру теории [3]. Кроме того, как любой серьезный ученый, Гидденс прошел определенный путь эволюции своих знаний, который повлиял на главный результат его научной деятельности – теорию структурации. Поэтому в ней непросто бывает разобраться и, тем более, использовать в практических исследованиях.
Тем не менее, теория структурации – одна из немногих социологических теорий, которая предлагает подходы для изучения и анализа исследуемого социального объекта в развитии, в динамике. Ещё одним достоинством теории и заслугой Гидденса перед мировой социологией является то, что эти подходы сугубо социологические и не заимствованы у естественных наук. Как, например, это было у П. Сорокина с понятием «стратификации», взятом им из геологии (в то время, в 1920-е годы оно уже использовалось и в археологии), или с «Системой социологии», где он проводил прямые параллели с физико-химическими системами, называя социологию «социальной химией» [8, с. 89]. Как происходит в настоящее время с частыми попытками применения в социологии положений теории самоорганизации и синергетики [6; 9, с. 35-43].
С целью методического использования теории структурации для анализа динамики социальных объектов рассмотрим некоторые положения теории Гидденса, объединив их термином «динамическая парадигма теории структурации». Для определения содержания этого термина необходимо опираться не только на классические работы Гидденса по теории структурации [3, 4], но и принимать во внимание социальные особенности современности, сформулированные Гидденсом [1, 2].
Динамическая парадигма объединяет три положения.
Первое вытекает из главной темы научных изысканий Гидденса – социологического анализа современности. Он выделяет следующие основные характеристики современности: крайний динамизм, глобальность пространства и внутреннюю (т.е. эндогенную) природу современных социальных институтов. Рассматривая динамизм современности, то есть грандиозное возрастание скорости изменений всех процессов в современном обществе, Гидденс подчеркивает, что речь идет не о структурных или функциональных изменениях, а о «темпах изменений в социальных практиках, образцах поведения людей» [1, с. 117].
С этим выводом логически связано второе положение парадигмы: Гидденс помещает в центр своей теории развитие социальных практик, строя на этом фундаментальные понятия социальной системы и социальной структуры. Система определяется Гидденсом как «выстраивание по определенному образцу через пространство и время социальных отношений, понимаемых как воспроизводимые практики» [3, с. 501]. А структура в понимании Гидденса – не состояние и не характеристика системы, а процесс: «изучать структурирование социальной системы означает изучать те пути, которыми эта система – в рамках применения общих правил и ресурсов и в контексте непреднамеренности результатов – производится и воспроизводится во взаимодействии» [4, с. 52].
В качестве третьего положения парадигмы выступает диалектическое взаимодействие деятельности и структуры — знаменитое гидденсовское представление о дуальности социальной структуры, когда структура одновременно является и результатом, и инструментом процесса изменения социальной системы. По Гидденсу социальное действие и социальная структура не могут пониматься в разрыве друг от друга. Они соотносятся как две стороны одной и той же медали, поскольку социальные структуры создаются и могут существовать более или менее продолжительное время только благодаря социальным действиям. Новизна подхода Гидденса заключается в том, что, исходя из единства структуры и действий, он предлагает рассматривать социальную реальность на основе изучения конкретных социальных практик. Принципиально важным Гидденс считает то, что социальная практика «не создается социальными акторами, а лишь постоянно воспроизводится» благодаря активному характеру их действий, то есть она имеет характер преемственности, упорядоченности.
Положение теории структурации о диалектическом единстве социальной структуры и социальных действий подводит к логическому выводу о закономерности структуры, отражающей оптимальный или наиболее вероятный промежуточный результат общего вектора действий социальных акторов, достигнутый к определенному временному рубежу в рамках социальной системы.
Таким образом, динамическая парадигма имманентно присуща социальной системе. Она подразумевает непрерывное воспроизведение в пространстве и времени системы социальных практик, являющихся ядром социальной системы. В процессе структурации системы они не создаются заново, а лишь приобретают определенное своеобразие. Такая изменчивость системы инициируется непрерывно усиливающимся динамизмом внешней среды, существующим априорно. В современных условиях этот динамизм приобретает нелинейный характер. Социальная система сама себя выстраивает по гидденсовскому принципу дуальности: сформировавшись в какой-то момент времени и в каком-то локальном территориальном, экономическом или политическом пространстве в виде «генеративных правил и средств, организованных как имманентные свойства системы» (такой результат обычно и называется социальной структурой), они тут же становятся стимулом для новых социальных действий и дальнейших трансформаций системы (то есть по Гидденсу становятся инструментом дальнейшего непрерывного развития). По этому механизму процесс повторяется снова и снова, определяя динамику реальных социальных систем.
С целью прикладной реализации представленных выше положений в качестве исследуемой социальной системы было выбрано донское казачество, представляющее собой один из уникальных социологических объектов современного российского общества. Основная задача работы — социологический анализ процесса структурации Донского казачества в исторической ретроспективе на основе сформулированной выше динамической парадигмы теории Э. Гидденса.
Для практического использования методического аппарата теории Гидденса необходимо расположить в центре социологического анализа социальные практики исследуемого объекта. Очевидно, что наиболее специфичной системообразующей социальной практикой донского казачества является военная специализация (включающая систему подготовки боевых кадров). Именно вокруг эволюции этого социального ядра казачества формируется его история ХVI-XX вв., на её основе выстраивается динамика казачества как социальной системы и разворачивается системная интеграция казачества и российского государства.
Среди других устойчивых институционализированных социальных практик казачества, которые в историческом процессе постоянно воспроизводились в среде донского казачества и определяли его социальную структуру, можно выделить православие (функционирующее в среде казачества как доминирующая конфессия и объединяющая идея), традиционное право, институт семьи и различные формы земледелия.
Каждая из этих практик в казачьей среде специфична. Все они генетически связаны с вольной казачьей общиной, на протяжении всей казачьей истории существуют в неразрывном единстве и подвержены взаимовлиянию. Каждый исторический период придавал своеобразие процессу и каналам их трансляции. Однако их правила, ритуалы и атрибуция в ходе исторического процесса были подвержены видоизменению в разной степени.
Принимая во внимание ограниченный объем доклада, остановимся на основных результатах анализа динамики социальной структуры казачества ХVI — начала XX вв.
С социологической точки зрения наиболее наглядные результаты дает сравнительный анализ социальной динамики донского казачества и казаков-некрасовцев. При одинаковых стартовых условиях (с 1708 г.) в течение рассматриваемого периода (до начала ХХ в.) они представляли собой две различных социальных системы. Некрасовцы – относительно закрытая, социально изолированная система, практически не вступавшая ни в какие интеграционные процессы (более подробно о казаках-некрасовцах см. [5]). Внутри системы в рассматриваемый период поддерживались только каналы трансляции культурных практик, благодаря чему некрасовцы к моменту возвращения на родину (1921-25 гг.) представляли собой чисто этническую социально однородную общину с демократическим (казачьим) типом управления. Социальная динамика донского казачества в этот же период развивалась по законам теории структурации. Функционирование казачества как социальной системы выстраивалось вокруг процесса трансляции наиболее ценной системообразующей социальной практики – военного ремесла казаков. Она стала основой процесса системной интеграции донского казачества и российского государства. В результате казачество в целом завоевало престижное положение в социальной иерархии российского общества, выделившись в сословие высокого ранга (став наряду с дворянством неподатным сословием).
Безусловно, у донского казачества начала ХХ в. сохранилась этническая составляющая. Об этом свидетельствует устойчивость, транслируемый характер и самобытность культурных практик казачества (обрядность, фольклор, прикладное искусство). Однако в течение анализируемого периода она оказалась в подчиненном положении по отношению к рассмотренным социальным процессам.
Социальный лифт казачества в российской сословной системе имел и оборотную сторону. Включившись в процесс системной интеграции с государством, казачество не могло избежать процесса социальной поляризации, характерного для общества в целом. Подчиненность этнической составляющей по отношению к социальной только ускорила процесс внутреннего социально-экономического расслоения казачества.
Введенное П. Сорокиным понятие «социальной стратификации», Гидденс определяет в своей теории как структурированное неравенство, формирующееся между группами людей. Понятие социальной структуры Гидденс напрямую связывает с понятием социального неравенства, а понятие социальной системы рассматривает как интегративное по отношению к первым двум. Все значительные современные теории макросоциологии такие, как структурный функционализм Т. Парсонса, теория социальных систем Н. Лумана или теория социальных правил Т. Бернса и Х. Флэма, так или иначе строятся вокруг этих наиболее фундаментальных понятий.
Поэтому в казачестве, как в социальной системе, в исторической динамике процесса структурации закономерно сложилась внутренняя социальная дифференциация, отразившая общероссийскую социально-политическую картину. Особенность казачества заключалась в том, что социальное неравенство сформировалось внутри отдельного социального сословия, тогда как в целом в России оно было характерно для всей сословной системы. Собственно государственная сословная система представляет собой сознательно стратифицированную социальную систему с законодательной регламентацией жизни каждого сословия. В казачестве же эта стратификация была неявной и камуфлировалась этно-культурными отношениями под лозунгом единства («Слава Богу, мы – казаки!»). Эта ситуация провоцировала социальную напряженность внутри казачества, что ярко проявилось в ходе Гражданской войны. Когда в период ослабления государственности, донское казачество размежевалось (на «белых», «красных» и выжидающих нейтралов) и не смогло «самоорганизоваться» на территории своего исторического проживания – Области Войска Донского. А с середины 1950-х годов и вовсе «растворилось» в массе советского народа.
Список литературы:
- Гидденс Э. Последствия современности (Серия «Образ общества») / Пер. с англ. Г.К.Ольховикова; Д.А.Кибальчича. — М.: Праксис, 2011. — 343 с.
- Гидденс Э. Современность и самоидентичность // Социальные и гуманитарные науки. РЖ «Социология». Сер. 11. 1994. №2. С.14-27.
- Гидденс Э. Устроение общества: Очерк теории структурации. – М.: Академический проспект, 2005. – 528 с.
- Гидденс Э. Элементы теории структурации // Современная социальная теория: Бурдьё, Гидденс, Хабермас. – Новосибирск: Изд-во Новосибирского ун-та, 1995. С.40-73.
- Казаки-некрасовцы: язык, история, культура: сборник научных статей – Роств н/Д: Изд-во ЮНЦ РАН, 2012. – 456 с.
- Кравченко С.А. Нелинейная динамика: парадоксальные разрывы и синтезы социума // Вестник МГИМО-Университет, 2008, №2. С. 66-76.
- Ритцер Дж. Современные социологические теории. 5-е изд. — СПб.: Питер, 2002. — 688 с.
- Сорокин П.А. Система социологии: В 2-х томах (Серия «Социол. наследие»). Т.1: Социальная аналитика: учение о строении простейшего (родового) социального явления. – М.: Наука, 1993. — 447 с.
- Шкаратан, О. И. Социология неравенства. Теория и реальность / О. И. Шкаратан ; Нац. исслед. ун-т «Высшая школа экономики». — М.: Изд. дом Высшей школы экономики, 2012. – 526 с.[schema type=»book» name=»К ПРОБЛЕМЕ МЕТОДИЧЕСКОГО ИСПОЛЬЗОВАНИЯ ТЕОРИИ СТРУКТУРАЦИИ: АНАЛИЗ СОЦИАЛЬНОЙ ДИНАМИКИ ДОНСКОГО КАЗАЧЕСТВА» author=»Кудряков Илья Олегович» publisher=»БАСАРАНОВИЧ ЕКАТЕРИНА» pubdate=»2017-06-16″ edition=»ЕВРАЗИЙСКИЙ СОЮЗ УЧЕНЫХ_ 30.12.2014_12(09)» ebook=»yes» ]