Русско-турецкая война 1877-1878 гг. выделяется на фоне других военных конфликтов, в которых участвовала Россия в XIX веке. Она отличается, в первую очередь, целями и задачами. Все остальные войны данного столетия диктовались исключительно интересами Российской Империи к приращению новых территорий, либо же оборонительной политикой, осуществлявшейся в условиях нашествия врага на территорию непосредственно самой России.
Эта же война велась не только не на русской территории, но даже и не на территории сопредельного государства. По сути, Болгария была для нас дальним зарубежьем. И все же Россия вела эту войну с вполне определенной и, безусловно, благородной целью. Болгарский народ – братский славянский и, что самое главное в то время, православный – находился долгие столетия под гнетом Высокой Порты. У болгар отсутствовали какие-либо права, а тем более привилегии. Первенцы нещадно изымались из семей для службы в мусульманской армии. Грабительские налоги душили финансовое благосостояние болгарского общества. Болгарская Православная церковь была в унизительном положении, количество священнослужителей строго регламентировалось и являло собой крайне малую величину, а церковные структуры вообще не развивались и находились под строжайшим османским контролем.
Однако XIX век характеризовался новыми веяниями на международной арене. Некогда могучая Оттоманская монархия начала дряхлеть. Остановившись в своем политическом и экономическом развитии, стремясь сохранить и упрочить традиции средневековой Порты и не желая приспосабливаться к новым условиям, она становилась все более жестокой по отношению к угнетаемым национальностям. Однако, эти же самые народы начали понимать, что их властному врагу вскоре наступит конец, и что благоприятный момент для попытки освобождения вскоре настанет. Первопроходцами стали черногорцы, сбросившие с себя турецкое владычество еще в начале XVIII века. А в веке девятнадцатом среди балканских народов первыми получили независимость греки [3]. Это стало сигналом и для других народов. Сербия, а также Босния и Герцеговина переняли эту эстафету завоевания национального суверенитета. В 70-х гг. XIX века за ними последовала и Болгария. В 1876 г. произошло кровопролитнейшее Апрельское восстание, ставшее отчаянной попыткой измученного народа противостоять туркам. Результатом его явились более сорока тысяч жертв, погибших от рук турецких янычар и башибузуков [5].
Однако, именно на Россию, как на единственную православную Империю, возлагали болгары свои надежды на освобождение. Император Александр II взвешивал все плюсы и минусы различных способов помощи болгарам, но к 1877 г. стало ясно: ни один из способов не даст желаемого болгарами эффекта, кроме военного вмешательства.
12 (24) апреля 1877 г. война была официально объявлена [1, с. 26-27]. В этот же день был оглашён Высочайший Манифест об объявлении войны Турции. В тексте Манифеста особенно указывалось на исключительное миролюбие России, отсутствие корыстных интересов ее на протяжении начального этапа Восточного Кризиса: «Все Царствование Наше свидетельствует о постоянной заботливости Нашей сохранять России Благословения мира. Эта заботливость оставалась Нам присуща, в виду печальных событий, совершавшихся в Герцеговине, Боснии и Болгарии» [4, л. 23]. Текст Манифеста констатировал стремление России, до последнего добиваться улучшения ситуации относительно положения единоверных и единокровных братьев на Балканском полуострове исключительно дипломатическими методами: «Усилия Наши, поддержанные совокупными дипломатическими настояниями других Правительств, не привели, однако, к желаемой цели. Порта осталась непреклонно в своем решительном отказе от всякого действительного обеспечения безопасности своих христианских подданных, и отвергла постановления Константинопольской Конференции» [4, л. 23 об.]. Последней каплей терпения для Российской империи, с точки зрения Императора, стало подписание международного протокола, с привлечением подписей лидеров ведущих стран Европы, и последующим ультимативным предложением Порте также подписать данный документ, по словам Императора, выражавший «…крайний предел наших миролюбивых настояний» [4, там же]. После категорического отказа «Больного человека Европы» (так называли Османскую Империю в европейских политических кругах с 30-х гг. XIX века) от последней возможности не навлечь на себя праведный гнев русского народа, Россия решила действовать жестко, уверенно, молниеносно, спланированно. По словам Императора, того требовало «… и чувство справедливости, и чувство Собственного Нашего Достоинства» [4, л. 24].
Начало русско-турецкой войны 1877-1878 гг. вызвало небывалый патриотический подъем в русском обществе и привело к единению и совпадению точек зрения по вопросу вызволения единокровных и единоверных болгар из средневекового плена. Люди не скупились на щедрые пожертвования освобождаемым, собирая крупные суммы и гуманитарную помощь.
Принимала активнейшее участие в сборе средств и Русская Православная Церковь [6, л. 1, 4]. Ещё задолго до начала войны, вышел указ Синода от 24 ноября — 1 декабря 1876 года, согласно которому все женские монастыри и общины должны были озаботиться созданием отрядов «сердобольных сестер» из числа насельниц для отправления в военные лазареты, эти же монастыри должны были заняться изготовлением корпии, бинтов, перевязок и всего, что требуется для обработки ран, а согласно указу от 3-15 марта 1877 года, и мужские монастыри были привлечены к образованию отрядов «сердобольных братьев», из монашествующих и послушников, « к тому способных и благонадежных» [8, л. 170 об.]. А сразу после объявления самой войны, Святейший Синод распорядился о том, чтобы, после напечатания необходимого количество экземпляров, Высочайший Манифест об объявлении войны был разослан по епархиям, при этом предписывалось его обнародовать в соборах, церквях и монастырях [10, л. 5]. Члены Святейшего Синода призвали духовенство и мирян к пожертвованиям на санитарные нужды армии [9, л. 265 — 265 об.]. С осени 1877 года, ввиду наступающих холодов и продолжающихся военных действий, и существенного увеличения расходов на войну, Синод призвал монастыри и скиты, находящиеся вдоль железных дорог, предоставить все свободные и резервные помещения для устройства госпиталей для выздоравливающих или больных воинов и изготавливать все необходимые материалы для перевязки больных и раненных воинов [4, там же, л. 139].
Сбором пожертвований на военные нужды занимались две организации: Славянско-Благотворительное общество, известное так же, как Славянский Комитет [2, с. 353], и Общество попечения о больных и раненых воинах, вскоре после войны переименованное в Общество Красного Креста. Славянское благотворительное общество начало свою деятельность в Москве 1858 году, и имело два филиала – в Санкт-Петербурге и Киеве. А Общество попечения о больных и раненных воинах, основанное в 1867 году, имело собственные склады для хранения гуманитарной помощи в крупных городах Российской Империи.
Особое участие в помощи, как братским славянским народам Балканского полуострова, так и воинам Императорской армии, сражавшимся за освобождение этих самых народов от османского ига, приняли две епархии Русской Православной Церкви, деятельность которых нами будет рассмотрена в настоящей статье: это столичная Санкт-Петербургская и провинциальная Костромская епархии.
В Санкт-Петербургской епархии, которой в 1862-1894 управлял Митрополит Исидор, также являвшийся Первенствующим Членом Святейшего правительствующего Синода Русской Православной Церкви, храмы, причты и частные лица в самом городе собрали 27111 руб. 84 коп., количество денежных сборов по устроенным в церквах кружкам Общества Красного Креста составило 9856 руб. 82 коп. [6, л. 69]. Интерес представляет информация о пожертвованиях из Финляндии и других стран, в которых располагались приходы, подведомственные Санкт-Петербургской Епархии. Например, часть средств в Финляндии была собрана в финских марках, и составила 493 марки, 50 пенсов, от храмов и физических лиц, другая же часть же была собрана в рублях, составив 4598 руб. 97 коп., путем же кружечного же сбора было накоплено 657 мар. 50 пен. в первой категории, и 317 руб. 80 коп., во второй категории денежных пожертвований. Интерес также вызывает тот факт, что относительно православного прихода в г. Ницца, во Франции, где было собрано 3361 фр. 17 сант., не имеется сведений о накопленных путём кружечного сбора средствах, что указывает на то, что юрисдикция Общества Красного креста не распространялась на эти храмы. Отсутствовали кружки и в Нью-Йорке, где в пользу страждущих славян и освобождавших их воинов было пожертвовано всего 100 долларов США. Итоговая сумма денежных пожертвований, включая пожертвования, поступившие из уездов Санкт-Петербургской епархии: 54561 руб. 28 коп. , 1150 мар. 55 пенс., 3361 фр. 17 сант., и 100 долл. США. [6, л. 69 об.]
Следует также рассмотреть данные об организации отрядов «сердобольных братьев» и «сердобольных сестер», изготовление разных вещей для солдат, а также организации в обителях временных лазаретов.
К примеру, от знаменитого первоклассного Спасо-Преображенского Валаамского мужского монастыря, в отряд «сердобольных братьев» были отправлены 4 человека 7 августа 1877 года; корпии же, бинтов, и всего прочего изготовлено не было, а Главное Управление попечения о больных и раненных воинах не признало возможным воспользоваться предложением монастыря принять на свое содержание 20 человек раненных и больных солдат. По всей вероятности, это было вызвано тем, что Спасо-Преображенский Валаамский монастырь находится посреди Ладожского озера, на значительном удалении от берегов, и, следовательно, транспортировка больных и раненных лиц через озеро, известное своими длительными и внезапно начинающимися штормами, могла бы быть затруднена и могла бы навредить здоровью пациентов [6, там же, л. 72]. А в Свято-Троицкой Творошковской женской общине не смогли сформировать ни отряды «сердобольных сестер», ни собрать пожертвований, ни устроить кружку для сбора денег, ни предоставить помещения монастыря под лазарет [6, там же, лл. 78 об. — 79].
Однако иная ситуация наблюдалась в первоклассной Троицкой Сергиевой пустыни. Несмотря на то, что отрядов «сердобольных братьев» сформировано не было, по распоряжению Епархиального начальства отправлено в распоряжение штаба местных войск Петербургского Военного Округа 30 сентября 1877 года для отправления треб в военно-временных госпиталях, находящихся в действующей армии: два иеромонаха, и в качестве псаломщика один послушник; на имя Сербского Митрополита отправлен тюк с бельем, копией и бинтами, весом в 5 пудов [6, там же, лл. 78 об. – 79]; 29 января 1878 года в особом здании был устроен госпиталь с церковью на 20 кроватей для больных и раненных воинов. Содержание госпиталя изволила принять на себя Великая Княгиня Александра Иосифовна [7, л. 1], за исключением «… необходимых для них кроватей, тюфяков и подушек, на покупку которых потребуется 320 руб.» [7, л. 2]. Данные средства были приняты «…на счет Святейшего Синода, с отнесением расхода их на счет экстраординарного кредита из типографского капитала, на расходы, до действий типографии не относящиеся, которого ныне имеется до 2000 руб.» [7, л. 1 об.] В целом, на устройство госпиталя и содержание при нем доктора было израсходовано около 10000 руб. [6, л. 71]
Костромская Епархия, границы которой совпадали с пределами Костромской губернии, также оказала крайне существенную поддержку во время русско-турецкой войны 1877-1878 гг. русской армии и южным славянам. В Костромской губернии, согласно переписи населения 1894 года, из 1 416 366 жителей 1 388 865 человек (98,05 %) являлись православными и единоверцами; в губернском центре – Костроме – к Православной Церкви принадлежали 31 362 из 33 012 горожан [2].
В Костромской епархии были образованы отряды сердобольных братьев и сестер. Основная работа была проделана Костромским Богоявленским Анастасиинским девичьим монастырем, в котором образован отряд из 66 сердобольных сестер [6, л. 9] и организован сбор материала для госпиталей с большинства епархиальных обителей. В итоге, Макариево-Унженский монастырь пожертвовал в Общество Красного Креста 320 аршин холста и 15 мотков ниток на сумму 30 рублей, Авраамиево-Городецкий 775 аршин холста на сумму 70 руб, Предтеченский Железноборовский пожертвовал 6 пудов холста, мерой более 10000 аршин, на сумму 100 р. [6, л. 9 об.] В самом Богоявленском монастыре функционировал Костромской Дамский комитет Общества попечения о больных и раненых воинах. К 1 января 1878 года изготовлено и отправлено в действующие армии через центральные склады, 800 пудов белья, одежды и прочих принадлежностей. [6, л. 10 об.]
Также активное участие приняли и посильную поддержку оказали Галичский Николаевский Староторжский девичий, Троицкий Белбажский девичий, Богородице-Федоровский монастыри, а также Богородице-Федоровская и Кинешемско-Вознесенская женские общины.
Путём кружечного сбора было накоплено 833 р. 66,75 копеек в монастырских, и 5489,44 руб. в приходских и соборных храмах [6, л. 11].
Богоявленский монастырь также организовал госпиталь для больных и раненых воинов: в подведомственном Богоявленскому, упраздненном Крестовоздвиженском монастыре, было выделено под данные нужды 2 здания на 60 коек, в Назаретской пустыни- 1 здание на 15 коек, дом, прилегающий к монастырю — под мастерскую Дамского комитета, флигель данного здания — под склад вещественных пожертвований. Монастырь на собственные средства произвел ремонт зданий: обновление наружной обшивки стен и их покраску, обеспечение провода воды из городского резервуара, обивку внутренних стен склада и устройство в нем печей, потратив около 2000 рублей [6, л. 11 об.]. Ипатьевский монастырь предоставил резервное, находящееся вне монастыря, здание, с возможностью размещения до 10 коек, с наличием кухни, а также неограниченным и полностью безвозмездным подвозом всего необходимого продовольствия для приготовления пищи. Макариево — Унженский, Богородице-Игрицкий, Городецкий Авраамиев, Николо-Бабаевский и Предтеченский Железноборовский монастыри, а также Кривоезерская пустынь изъявили желание предоставить примыкающие к монастырям здания, монастырские гостиницы и некоторые хозяйственные помещения, которые можно было бы в течение короткого времени переоборудовать под лазареты.
Таким образом, Санкт-Петербургская и Костромская епархии внесли весьма существенный вклад в дело освобождения балканских славян от турецкого ига.
Список литературы:
- Гарковенко П. Война России с Турцией 1877 – 1878 года./ П. Гарковенко. – М., 1879. — 970 с.
- История епархии. Официальный сайт Костромской Епархии, [Электронный ресурс] — Режим доступа. — URL: (дата обращения: 16.07.2015) www.kostromaeparhia.ru/index.php/eparhia/history
- Кочуков С.А. Общество, правящая элита, армия Российской империи и Русско-турецкая война 1877-1878 гг. : дисс. … д. и. н.; Саратов, 2012. 655 с.
- Палеолог Г.Н, Сивинис А. Исторический очерк народной войны за независимость Греции / Г.Н. Палеолог, А. Сивинис. – СПб, 1867. – 552 с.
- Российский Государственный Исторический Архив (далее — РГИА). Фонд 796. (Канцелярия Синода). Опись 158. Дело 1082.
- РГИА, Ф. 796. Оп. 158. Д. 1413а.
- РГИА, Ф. 796. Оп. 158. Д. 1433.
- РГИА, Ф. 797. (Канцелярия Обер-Прокурора Синода). Оп. 97. Д. 353.
- РГИА, Ф. 797. Оп. 97. Д. 433.
- РГИА, Ф. 797. Оп. 97. Д. 619.
- Страшимиров Д. История на Априлското въстание. Т. III. Въстание и пепелища – Пловдив, 1907. – 460 с.
- Центральный Государственный Архив г. Москвы (ЦГАМ), Фонд 203. (Московская Духовная Консистория), Опись 525. Дело 8. Часть 1.[schema type=»book» name=»БЛАГОТВОРИТЕЛЬНЫЙ ВКЛАД САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКОЙ И КОСТРОМСКОЙ ЕПАРХИЙ РУССКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ В РУССКО-ТУРЕЦКУЮ ВОЙНУ 1877-1878 ГГ.» description=»В данной статье рассматривается благотворительная деятельность Санкт-Петербургской и Костромской епархий Русской Православной Церкви, во время русско-турецкой войны 1877-1878 гг. Используя архивные источники, автор анализирует объемы пожертвований, поступивших из данных епархий РПЦ на протяжении всей войны, а также формы иного содействия Церкви, и в заключение, приходит к выводу, что филантропическая деятельность Санкт-Петербургской и Костромской епархий имела весьма существенное значение для освобождения славян от турецкого ига.» author=»Архипов Станислав Витальевич» publisher=»БАСАРАНОВИЧ ЕКАТЕРИНА» pubdate=»2017-02-23″ edition=»ЕВРАЗИЙСКИЙ СОЮЗ УЧЕНЫХ_25.07.15_07(16)» ebook=»yes» ]