Социализм в аспекте языкового узуса – это некая система значений, возникающая в результате сопряжения динамики системы «русский народ» – Соборности (или логики системы «русский народ» как самоорганизующейся системы) (а), политико-экономической теории Капитал (б), политического мировоззрения управления обществом Демократический централизм (в) и множественности значений системы порядка и связи Русский язык (г). Особая роль в обеспечении существования социалистической модели организации жизни принадлежит русскому языку, который, с одной стороны, представляет собой некую разновидность пространственного порядка, поддерживающего циркуляцию знания и коммутационные* процессы в границах определенной территории, с другой стороны, является системой поддерживающей и развивающей функции сознания, в частности, функцию координирования отношений существования и идеальных отношений.
Э. Кассирер отношения существования и идеальных отношений рассматривает в контексте теории фундированных содержаний З. Менонга: отношения существования противостоят отношениям идеальным. Повсюду, где суждение относится к объекту фактической действительности, считает Э. Кассирер, оно неизбежно ограничено определенным моментом времени и места, «т.е. сводится къ высказыванiю, имЪющему чисто эмпирическую значимость» [5, с.438 ]. Истина идеальных отношений познается раз навсегда путем усмотрения необходимости связи, таким образом, «эмпирическимъ сужденiямъ о предметахъ опыта противостоятъ «апрiорныя» сужденiя о «фундированныхъ предметахъ» [5, с.438]. С метофеноменальными предметами такими, как равенство и сходство, Э. Кассирер связывает суждения, «которыя произносятся съ сознанiемъ ихъ вневременной и необходимой значимости. На мЪсто чисто фактическаго констатированiя здЪсь выступаетъ систематическое цЪлое нЪкоторой связи обоснованiя, элементы которой взаимно обусловливаютъ и требуютъ другъ друга» [5, с. 438].
Особенности русского языка в его советской период функционирования объяснимы с позиций теории фундированных содержаний: на место чисто фактического констатирования истины, отличающего кириллический порядок организации пространства, приходит систематическое целое социалистической связи обоснования, согласующее метафеноменальные предметы «равенство», «сходство» и сознание их вневременной и необходимой значимости.
Особенностью советской коннотации кириллической графической системы следует признать возможность модификации индоевропейской системы фразотворчества в направлении схемы конструирования слова в семитских языках. Анализируя теоретическую концепцию Г.Гийома, Е.А. Реферовская отмечает, что конструирование слова в индоевропейских языках представляет собой ориентацию горизонтального расположения составляющих его элементов. Причем момент образования содержания (возникновения в сознании понятия) слова совпадает с моментом образования формы слова, поэтому слово и обозначающее его понятие принадлежат языку, форма появляется в момент начала речевой деятельности как сочетание содержания (мысли) и формы (слова) [9].
В семитических же (семитских) языках слово (содержание+форма) образуется «поздно», на пороге речи. Некоторые черты сходства с семитской схемой образования слова можно обнаружить в правилах грамматики японского языка, которые позволяют «строит высказывание буквально в соответствии с выражением лица собеседника, если, конечно, следить за его реакцией, ибо положительный или отрицательный смысл, модальность сообщается всему высказыванию заключительным словом, каковым в японском языке, за редким исключением, всегда служит сказуемое главного предложения» [7, с. 76]. В грамматике японского языка отражена склонность носителей языка не договаривать, стремление опереться на коннотацию, привычка искать смысл высказывания «за пределами слова».
Поиски смысла высказывания «за пределами слова» обусловлены поиском обоснования включения возможности в состав актуальной действительности. «Допустить существование возможности до действительности, – считает З.М. Оруджев, – значило бы в самом общем смысле допустить начало мира. Логическое допущение возможности до действительности означало бы также допущение отрицания без предмета отрицания» [8, с. 170].
Допущение начала, а следовательно, и существования возможности до действительности, имело место в философии языка «заумь». По убеждению, В. Хлебникова существует некое мистическое свойство смысла, которое позволяет преодолевать границы, воздвигнутые временем и деспотизмом, управляющим отношениями между значащим и обозначением. В статье 1919 «О современной поэзии» В. Хлебников пишет о «двойной жизни» слова: «То Оно просто растет как растение, плодит друзу звучных камней, соседних ему, и тогда начало звука живет самовитой жизнью, а доля разума, названная словом, стоит в тени, или же слово идет на службу разуму, звук перестает быть «всевеликим» и самодержавным; звук становится «именем» и покорно исполняет приказы разума; тогда этот второй – вечной игрой цветет друзой себе подобных камней. То разум говорит «слушаюсь» звуку, то чистый звук – чистому разуму» [10, с. 222].
«Чистыми» формами, отвлеченными от собственного содержания, Г.Г. Шпет признает логические формы – формы концептивные, мыслимые лежащими между морфемами и онтичными формами, формами предметного подразумеваемого содержания [11]. Логические формы Г.Г. Шпет называет внутренними формами речи, поскольку содержание предмета есть «внутреннее», прикрываемое его чистыми формами содержание, которое будучи внутренно-логически оформлено, и есть смысл. Логические формы суть внутренние формы как формы идеального смысла, выражаемого и сообщаемого…» [11, с.400].
«Допущение существования возможности до действительности» становится отношением коррелативности (в формулировке Б. Столпнера и П. Юшкевича, авторов перевода работы Э. Кассирера). При этом Э. Кассирер указывает, что элементы, вступающие в определенные отношения, нуждаются в указании на какую-нибудь форму отношений, в которой они приобретают прочные и постоянные значения. «Нуженъ рядъ сложныхъ интеллектуальныхъ операцiй, нужна непрекращающаяся работа абстракцiи, чтобы превратить здѢсь «потенцiальное» логическое содержанiе въ «актуальное» содержанiе» [5, с.439]. Процедура допущения существования до действительности либо сопровождается коммутационными процессами, либо является их следствием. Уместно напомнить, что система русского языка «пережила» несколько коммутационных процессов, к числу которых следует отнести смену системы церковнославянского языка системой древнерусского языка, реформу графики ХVIII . в. и реконструкцию языковых содержаний русской культуры в ХХ в.
Потенциальное логическое содержание «социализм» может быть превращено в актуальное содержание через операции с логическими формами, в понимании Г.Г. Шпета, формами идеального смысла, внутренними формами речи, или связями между морфемами русского языка и формами подразумеваемого предметного содержания.
С XI по начало XX вв. происходит модификация системы означивания христианской истины, определявшей совокупность постоянных значений, или сигнификатов, как русской культуры, так и русского литературного языка. Предпосылки для модификации системы означаемых возникают во второй половине ХIX в. в связи с реализацией В.И. Далем [4] концепции новой словарной грамматики государства Российского – упрощенной иерархии содержаний внутренней речи.
C учетом положений этой грамматики возможно отграничить моменты образования содержаний слова (образование понятий в сознании) от моментов образования формы слова на пороге речи, т.е. разграничить разные лингвистические традиции (византийскую и арабскую) и, как следствие, различные аксиологии. Под аксиологиями будем понимать, согласно позиции А.Ж. Греймаса и Ж. Курте, совокупности виртуальных ценностей, возникающих в результате семиотического членения коллективного семантического мира (универсума) и принадлежащих к уровню глубинных семиотических систем [2].
Упрощенная иерархия содержаний внутренней речи Даль утверждает ценность момента образования формы слова на породе речи, умаляя тем самым значимость момента образования содержания слова (образования понятия в сознании), утверждая приоритет идеологии – принципов семиотического членения коллективного универсума – над идеей, чисто смысловой формой, постигаемой, согласно Э. Гуссерлю, эйдетической интуицией, особой разновидностью интеллектуальной интуиции [3].
В.И. Даль рассматривает речевые формы существования, внутреннее слово человека, принципы существования которого детерминированы системой церковно-славянского языка и скоррелированы повседневной актуализацией производительных сил. Производительные силы определяются К. Марксом и Ф. Энгельсом как система субъективных (человек) и вещественных элементов, осуществляющих «обмен веществ» между обществом и природой в процессе общественного производства [6]. Как показали события в России начала ХХ в., результатом общественного производства может быть и знаковая лингвистическая система – советская формация русского литературного языка, возникшая в ходе «обмена веществ» между внутренним словом человека русской культуры, символом – буквой кириллической азбуки и объективированным заголовком Капитал. «Слово», как считает Г.Г. Шпет, представляет комплекс ощущений, восприятий, представлений, чувственного тона, инстинктивного или импульсивного движения, волевого напряжения [Шпет 1980].
Слово русского языка в концепции В.И. Даля превращается в элемент-вещество космогонического формообразовательного ритуала, становится единым формально-смысловым комплексом, но при этом утрачивается особый статус каждого отдельного символа кириллического графической системы. Символ, согласно концепции Г.Г. Шпета, — это сопоставление порядка чувственного со сферою мыслимого, идеи, идеальности, действительного опыта (переживания) со сферою идеального, опыт осмысливающего [11, с.357]. Символ кириллической графики организовывал тестовое пространство русской культуры как искусства жить в соответствии с божественной истиной и как искусство выбора, реализации и соотношения форм организации общинного труда, т.е. искусство экономическое.
Первый этап деконструкции экономического искусства Русской Земли – дистанцирование сигнификата (опыт осмысливающего) кириллического знака от его денотата (божественная истина) – был предпринят М.В. Ломоносовым: божественная истина отождествлена с жанровой разновидностью текста, опыт осмысливающего упорядочен в форме речения и правил ограничения на употребления. Второй этап деконструкции осуществлен В.И. Далем: позицию денотата занимает природно-климатическая дифференциации государства Российского (ресурсная база Русской Земли), позицию сигнификата – функция сознания, соединяющая человека с территорией его проживания, наречие (если пытаться остаться в контексте теории Ломоносова «на-речение»), «диалект». Тем самым на втором этапе создается собственная теория именования, которая в лингвистических традициях являлась составляющей философии языка, что является достаточным основаниям для констатации оформления в XIX в. российская лингвистическая традиция. Третий этап деконструкции экономического искусства Русской Земли – внедрение в дифференцированную лингвистическую российскую реальность (чему предшествовала также модификация реальной действительности в повседневную действительность, кириллического сознания в бадейное сознание) объективированного заголовка «Капитал».
Объективированные заголовки, как считает Г.Г. Шпет, представляют собой указания на «идеи», объединяющие не только объективированное содержание, но и психологическую реакцию на него; это истинные и действительные единства коллективной душевной жизни [11]. Под объективированными заголовками группируются содержания коллективного переживания событий, которые составляют второй порядок «значений»; это особый тип коллективности. Первый порядок значений составляют действительные значения, предметное содержание «продуктов культуры», основывающееся на коллективной природе, в свою очередь, согласно Г.Г. Шпету, состоящей из сложной системы организации.
Овещественный продукт деятельности сознания человека Российского государства – диалектное слово, формирующее духовный уклад*, диалектически сочетающее в себе умение управлять производственно-хозяйственной деятельностью (экономическое искусство) и навыки именования реалий окружающего пространства, результирующие особенности коллективного переживания.
Христианская идеология базируется на коллективном переживании значения Бога-Слова, которое ассоциируется с понятием «слова» как текста, с понятием книги. Этническая идеология, фактологически для Российского государства репрезентированная В.И. Далем, ориентирована духовным укладом той части населения России XIX в., которая объединена коллективным переживанием значения Бога-Слова и осознанием виртуального единства с индоевропейским языковым союзом, его мысле-формообразующей деятельностью. Следует заметить, что оказались неучтенными при формировании концепции национальной самоидентификации особенности коллективного переживания божественной истины и схемы мысленного конструирования других (кроме так называемых «русских») этносов, на момент XIX в. являющихся константными структурами Российского государства. Посему решение проблемы национальной идентификации – осознание собственного статуса в мировой системе наций и государств – отличалось недостаточной весомостью, поскольку обрело форму национальной идентификации только для одной части населения Российского государства, которая идентифицировало свою связанность с объективированным заголовком Земля Русская. Это разрешение внешней проблемы не позволило избавиться от проблемы внутренней: баланс равновесий в мировой национальной политике привел к дисбалансу внутренних идентичностей, на основе критерия «простого большинства» приоритетность одной формы коллективного переживания значения слова и схемы мысленного конструирования реальной действительности – отношения сущего к своему другому, осуществления идеи.
Иное решение проблемы национальной самоидентификации Российского государства «предложил» социализм – аксиология, предполагающая равенство овеществленных продуктов деятельности сознания человека Российского государства – языковых (духовных) содержаний, языковых миросозерцаний, или, согласно Й.Л. Вайсгерберу, процессов формирования духовной реальности [1]. В качестве носителя взаимодействий языковых содержаний различных этносов населяющих Российскую империю предполагалось использовать поверхность знаковую структуру русского языка. На момент внедрения социалистической доктрины русский язык утрачивал способность коллективного переживания значения Бога-Слова, а также переставал быть семиотической системой, располагающей средствами к поддержания идентичности мысле-формообразующей деятельности носителей русского языка мысле-образующей деятельности, свойственной индоевропейскому языковому союзу. Как следствие, русский язык утрачивал связь с внутренней формой кириллической графической системы и мыслеобразными структурами восточных славян.
Социализм стал формой отношений, в которой элементы русского языка получили постоянные значения производственных отношений – отношений, складывающимися между людьми в процессе общественного производства социалистической идеологии и движения общественного продукта (симулакра) от производства до потребления. Переходным звеном между реальным объектом российско-имперской действительности и симулакром как собственно мотивом и результатом переживания советского человека стали прежде всего «Манифест Коммунистической Партии» К. Маркса и Ф. Энгельса, комментарии В.И. Ленина к европейским философским теориям, язык революции 1917 г. – китчевые словесные артефакты, имитирующие возможность проявления эйдетической интуиции ( на ее возможно постижение идеи и истины), способности к мысле-формообразующей деятельности и переживания значения Слова – Логоса, обретшего статус исторического момента, момента истории.
Список литературы:
- Вайсгербер Йохан Лео Родной язык и формирование духа / Пер. с нем., вступ. ст. и коммент. O.A. Радченко. Изд. 2-е, испр. и доп. — М.: Едиториал УРСС, 2004. − 232 с.
- Греймас А.Ж., Курте Ж. Семиотика. Объяснительный словарь теории языка // Семиотика.− М.: Радуга, 1983. − С.483-550.
- Гуссерль Э. Философия как строгая наука. − Новочеркасск: Сагуна, 1994. − 357 с.
- Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. В 4-х тт. М.: ТЕРРА, 1994.
- Кассирер Э. Познание и действительность. Понятие о субстанции и понятие о функции. − СПБ: Изд-во «Шиповникъ», 1912. − 454 с.
- Маркс К., Энгельс Ф. Собрание сочинений в 50-ти тт. – М: ИПЛ, 1974-1981. Т.3.
- Неверов С.В. Общественно-политическая практика современной Японии. − М.: Наука. Главная редакция восточной литературы. 1982. – 150 с.
- Оруджев З.М. Диалектика как система. − М.: Политиздат, 1973. −350 с.
- Реферовская Е.А. Философия лингвистики Гюстава Гийома: Курс лекций по языкознанию. Изд. 2-е. − М.: URSS : Изд-во ЛКИ, 2007. — 124 с.
- Хлебников В. Собр. произв. Т. 1–5. − Л.: Изд. писателей в Лениграде, 1928–1933.
- Шпет Г.Г. Сочинения. − М.: Изд-во «Правда», 1980. − 607 с.
* В данном случае для нас актуально не столько истолкование этого понятия в языкознании – изучение того, как изменения в одном плане языка отражаются на другом его плане, сколько его истолкование в естествознании – совокупность операций по переключению проводников и перемены направления тока в устройствах автоматики, электросвязи. Под коммутационными процессами, таким образом, будут пониматься процессы смены лингвистических кодов, меняющие направление мыслеобразной деятельности.
* Г.Г. Шпет истолковывает духовный уклад как величину меняющуюся, но неизменно присутствующую при всяком полном социальном переживании [Шпет 1980].[schema type=»book» name=»СОЦИАЛИЗМ КАК СИСТЕМА НАДЕЛЕНИЯ ЭЛЕМЕНТОВ РУССКОГО ЯЗЫКА ПОСТОЯННЫМИ ЗНАЧЕНИЯМИ» description=»В статье рассматривается, с одной стороны, влияние социально теории, воплощенной в политической системе, на семантику языка; с другой стороны, роль русского языка в обеспечении существования социалистической модели организации жизни. » author=»Халина Наталья Васильевна » publisher=»БАСАРАНОВИЧ ЕКАТЕРИНА» pubdate=»2017-03-10″ edition=»ЕВРАЗИЙСКИЙ СОЮЗ УЧЕНЫХ_27.06.2015_06(15)» ebook=»yes» ]