В эпоху рыночных отношений властные структуры и политические кандидаты постоянно находятся в поиске новых способов достижения успешного диалога с массовой аудиторией. Политическая коммуникация представляет собой одну из важнейших сфер человеческого общения, где в полной мере осуществляется воздействие собеседников друг на друга. Борьба за власть, реализация политических амбиций, выстраивание стратегического партнёрства, завоевание поддержки и отстаивание самоидентичности – все это осуществляется посредством политической коммуникации.
Целью настоящей статьи является анализ истоков и предпосылок изучения феномена коммуникативной стратегии в современном политическом дискурсе.
В современной лингвистике именно исследование политического дискурса вызывает всё больший интерес учёных (Чудинов, 2006; Шейгал, 2000). Интерес к изучению политического дискурса объясняется несколькими факторами: внутренними потребностями лингвистической теории, которая в разные периоды истории обращалась к реальным сферам функционирования языковой системы, к речи; политологическими проблемами изучения политического мышления, его связи с политическим поведением; социальным заказом – попытками освободить политическую коммуникацию от манипуляций общественным сознанием [6, с. 245].
Именно воздействующий, манипулятивный потенциал является одним из определяющих признаков политической коммуникации. В связи с этим политическая коммуникация определяется лингвистами как «речевая деятельность, которая направлена на пропаганду тех или иных идей, эмоциональное воздействие на граждан страны и побуждение их к действиям, для выработки общественного согласия, принятия и обоснования социально-политических решений в условиях множественности точек зрения в обществе» [20, с. 9]. Политическая коммуникация подвергается анализу как один из видов институционального общения, которое характеризуется определенной системой профессионально-ориентированных знаков, то есть обладает своим собственным политическим языком. Язык политики, в свою очередь, по отношению к естественному языку функционирует в качестве подъязыка конкретного лингвокультурного сообщества [21, с. 27].
Политический дискурс относится к особому типу общения, который характеризуется высокой степенью внушения адресатам – гражданам сообщества – необходимости «политически правильных» действий и/или оценок. Действительно, любому политическому деятелю для достижения поставленных целей необходимо заручиться поддержкой различных политических сил и общества в целом. Данная необходимость считается залогом наращивания суггестивного потенциала политической речи. Иначе говоря, цель политического дискурса – не описать, а убедить, пробудив в адресате намерения, дать почву для убеждения и побудить к действию. Поэтому эффективность политического дискурса зависит от выбранных коммуникативных стратегий.
Детальное исследование коммуникативных стратегий представлено в многочисленных исследованиях отечественных (Е.В. Денесюк (2000), М.Р. Докучаева (2005), О.С. Иссерс (2008), М.Л. Макаров (2003), О.Н. Паршина (2002), Н.Б. Руженцева (2004), Т.И. Попова (2001), А.А. Филинский (2003)) и зарубежных ученых (Chilton P.A. (1994), V. Clevenger (2003), M. Cook (2000), P. Ellingsworth (1992), J. Halliday (1999), Neuliep & Mattson (2005), R. Knox (2003), A. Wilkinson (2001)). В лингвистических работах по коммуникативным стратегиям определяются стратегии в речевом общении, описываются тактики и речевые акты/ ходы, изучаются основные виды речевого воздействия на получателя, реконструируется речевое поведение коммуникантов.
В настоящей работе мы придерживаемся определения коммуникативной стратегии как совокупности ходов и действий в речевой коммуникации, используемых с целью достижения коммуникативных целей [9, с. 34], как общий план речевого поведения [19, с. 29] и как конечную цель, на которую направлен коммуникативный акт [11, с. 16]. Данный комплекс состоит из планирования процесса речевого общения, которое зависит от определенных условий, ситуаций и личностных особенностей коммуникантов, а также из реализации этого плана [10, с. 56]. Согласно мнению ученого, стратегии речевого поведения непосредственно связаны с основными этапами речевой деятельности – планированием и контролем, поэтому стратегия является когнитивным планом общения. План общения подвергается контролю со стороны коммуникантов для успешной реализации конкретных коммуникативных задач. При этом говорящим следует учитывать недостаток информации о действиях своего партнера [9, с. 103].
Стратегии в политическом дискурсе обусловлены целями, которые вызывают к жизни политическое общение. При определении коммуникативных целей мы воспользовались классификацией Аристотеля, которая не утратила своей актуальности и составляет основу многих современных концепций. Разумеется, она подверглась некоторым изменениям, но сам принцип классификации остается продуктивным. Как правило, политик стремится:
а) сагитировать определенную группу людей отдать свои голоса конкретному кандидату, движению, блоку, партии и т.п.;
б) приобрести авторитет или улучшить свою репутацию, «понравиться народу»;
в) убедить адресата в искренности говорящего и правильности его мнения, согласиться с его точкой зрения (например, что правительство функционирует хорошо, или что новые реформы не приживаются и т.п.);
г) сформировать определенное эмоциональное настроение, создать необходимый политику эмоциональный настрой адресата;
д) предоставить адресату новые сведения, новые понятия о предмете речи, сообщить адресату о своем отношении к какому-либо вопросу [5, с. 184].
Следует отметить, что политический дискурс характеризуется целью «информировать» собеседника со скрытой интенцией сформировать соответствующее интересам одного коммуниканта положительное или отрицательное отношение другого коммуниканта к какому-либо событию или явлению или изменить его взгляды и убеждения, оказать влияние на его образ мыслей. В связи с этим в политическом дискурсе постоянно присутствует воздействующая функция.
Искусством воздействия на адресата и правилом построения речи интересовались философы и политики в Древней Греции. Процветание демократии в афинском полисе (городе-государстве) сопровождалось распространением риторики. Народные собрания требовали навыка выступления с убедительными, настоятельными и логичными речами.
Древние греки прекрасно понимали всю силу и значимость слова. Слово рассматривалось как лучший способ выражения всевозможных процессов, протекающих в душе человека, как мощное орудие подчинения других людей своей воле и как способ живого общения. Софисты (преподаватели риторики и философии) постоянно подчеркивали силу слова, при помощи которого слабое и неосновательное мнение становится сильным, весомым в глазах публики. Цель оратора, как считали софисты, – не обнаружение истины, а умение убеждать аудиторию в правдивости и искренности своих слов. Горгий в речи «Похвала Елене» заявлял, что слово это величайший повелитель. Сила слова настолько велика, что позволяет совершать чудеснейшие дела, при этом обладая совершенно незаметным и малым телом. Даже одно единственное слово способно нагнать страх, уничтожить печаль, вселить радость и пробудить сострадание [15, с. 138].
Совершенно противоположную точку зрения высказывал Сократ. Он полагал, что истина – выше человеческих суждений и является мерой всех вещей. Сократ осуждал стремление ораторов-софистов убеждать массовую аудиторию в чем угодно силой красноречия [16, с. 45-47].
Ораторское искусство в Древнем Риме стало процветать под влиянием греческой культуры. Римляне придавали огромное значение способности индивида искусно и вразумительно излагать свою точку зрения. Государственные вопросы также обсуждались в суде, сенате и народном собрании, где беспрепятственно мог выступить каждый свободный гражданин. Единственным необходимым требованием для участия человека в политической жизни было умение владеть словом. В этих социальных условиях искусство красноречия было довольно распространенным феноменом.
В новой религиозной обстановке риторика Средневековья, перенявшая основные принципы классического ораторского искусства, обретает новые черты. Церковное красноречие становится преобладающим жанром, а задачи оратора состоят в пояснении и иллюстрировании априори известных положений. Ссылка и цитирование выдающихся личностей становятся наиболее важными составляющими выступлений.
Западноевропейское Возрождение способствовало началу Нового времени, которое отмечалось стремительным ростом культуры во всех областях. Вновь широкое распространение приобретает красноречие, получая при этом социально-политический характер. Присущее новой эпохе понимание задач риторики выразил французский физик и философ Блез Паскаль (1623-1662). Красноречие, по его мнению, – это искусство излагать свои мысли таким образом, чтобы публика, к которой мы обращаемся, воспринимала нашу речь не только свободно, но и с удовольствием, и чтобы захватить и увлечь темой аудиторию и пробудить желание у каждого слушателя в нее вникнуть.
На современном этапе риторика представляет собой неотъемлемую часть гуманитарного воспитания каждого человека в не зависимости от выбранной им специальности. Поэтому риторика занимает прочное место в программе высших учебных заведений по всему миру. В различных научных направлениях и школах новейшего времени по-разному понимается предмет риторики. Так, риторику рассматривают как историю ораторского искусства (С.А. Минеева, М.Р. Львов), как теорию культуры речи (Н.А. Купина, Т.В. Матвеева), как стилистику текста (А.П. Сковородников, В.Н. Маров), как технику устного публичного выступления (И.А. Стернин, Л.К. Граудина), как методику обучения эффективному общению (С.И. Гиндин, Е.Н. Зарецкая), как совокупность коммуникативных стратегий, направленных на достижение определенной цели (Й. Коппершмидт, А.К. Авеличев). Возникает вопрос, почему же именно в ХХ веке возникает понятие коммуникативная стратегия? Существует ряд причин появления данного феномена, рассмотрим их более подробно.
Возникновение понятия стратегии в лингвистике приходится на конец 70-х – начало 80-х годов. Это связано, прежде всего, с расширением круга лингвистических интересов. Те феномены, которые считались недостаточно формальными или рассматривались как предмет смежных дисциплин, стали предметом изучения лингвистов. К подобным языковым явлениям относятся коммуникативные стратегии. Рассмотрим предпосылки изучения данного феномена.
Риторические предпосылки связаны с эффективностью речевого общения. Чтобы коммуникация была успешной необходимо провести планирование речи, т.е. стратегически выстроить коммуникацию таким образом, где бы учитывалась коммуникативная заинтересованность и настроенность на мир собеседника, близость мировоззрения говорящего и слушающего; внешние обстоятельства (присутствие посторонних, физическое состояние), знание норм этикетного речевого общения и так далее. Риторические аспекты имеют особое значение в тех сферах, где прогнозирование результата социально значимо, например, в политической коммуникации.
Косвенность общения, элементы непрямой коммуникации обусловлены эстетическим удовольствием, которое возникает у коммуникантов в процессе общения. При прямом выражении мысли могут теряться некоторые имплицитные смыслы, сигнализирующие о чувствах, отношениях, которые не менее важны, чем собственно информация [9, с. 181]. Этот факт свидетельствует об эстетических предпосылках для непрямой коммуникации при реализации той или иной стратегий.
Некоторые основания косвенного общения, относящиеся к сфере общественных конвенций и психологических качеств личности, обусловлены социологическими и психологическими предпосылками [9, с. 54]. С одной стороны, принцип «что у человека на уме, то и на языке» никогда не соблюдается человеком до конца, т.к. определенные интенции адресата изначально могут быть утаены [14, с. 164]. С другой стороны, непрямое выражение интенций говорящего можно объяснить некоторой стеснительностью личности в связи с тем, что она может быть доведена до своих внешних проявлений [13, с. 64].
ХХ век – век персонификации личности, то есть роста индивидуальной неповторимости личности, увеличения непохожести каждого отдельного человека на других [14, с. 86]. Увеличение непохожести людей друг на друга ведет к затруднениям в общении между ними, что и обусловливает потребность в планировании речи, в коммуникативных стратегиях. Кроме того, коммуникативные стратегии связаны с мотивами и потребностями человека. Так, С.Л. Рубинштейн утверждает, что тот или иной интерес человека побуждает его к действиям, заставляет воздействовать на собеседника для достижения своей цели [17, с. 64-87]. «Сознание человека – это поле для осуществления коммуникативных стратегий», – считал основатель теории позиционирования Дж. Траут [18, с. 7].
Американский лингвист и философ, Дж. Сёрль, утверждал, что коммуникативное намерение может быть выражено по-разному, если система языка предоставляет говорящему возможность выбора [4, с. 79]. Выбор той или иной языковой единицы из огромного языкового разнообразия, как правило, не бывает случайным и определяется стратегией говорящего. В связи с этим следует говорить о лингвистических предпосылках возникновения коммуникативной стратегии.
Люди стремятся воздействовать друг на друга, навязать своё мнение, скрыть нежелательные факты, увернуться от ответа и тому подобное. В естественной коммуникации не представляется возможным достижение поставленной задачи, цели всего лишь единичного обращения к собеседнику. В связи с этим мы можем выделить коммуникативные предпосылки изучения феномена коммуникативной стратегии. По мнению американского социолингвиста С. Эрвина-Трипа, речь для коммуникантов – это способ достижения поставленной цели, поэтому в получаемых сообщениях они, прежде всего, стараются обнаружить целевую установку [2, с. 25-66]. Поскольку речевое общение вариативно, решение коммуникативной задачи достигается при помощи нескольких ходов. Действия участников коммуникации могут корректироваться в зависимости от ситуации общения, однако говорящие остаются в рамках одной сверхзадачи. Понятия сверхзадача и коммуникативных ходы соотносимы с понятиями коммуникативной стратегии и тактик.
Исследования свидетельствуют, что коммуниканты преследуют неречевые цели в любом акте речевого общения. В итоге эти цели воздействуют на сознание и деятельность реципиента. Р.Блакар придерживался мнения, что любая коммуникация предполагает «реализацию власти», т.е. речевое воздействие на восприятие и формирование мира другим индивидом [8, с. 92]. Такого рода воздействие служит когнитивным основанием для изучения коммуникативных стратегий.
Язык, являясь основным средством общения, имеет знаковый характер. В этом он схож с другими средствами коммуникации [12, с. 27]. Семиотические предпосылки появления коммуникативных стратегий связаны с ассиметрией языковых знаков и нетождественностью их в плане содержания. Это проявляется в том, что в одной языковой форме может проявляться два или более значений, и, наоборот, одно значение может выражаться в нескольких формах [7, с. 46].
Э. Аронсон и Э. Пратканис в своей работе «Эпоха пропаганды: Механизмы убеждения, повседневное использование и злоупотребление» выделяли экономические предпосылки, способствовавшие возникновению коммуникативных стратегий. Так, противоборство коммерческих организаций, противоборство ведущих кампаний, проблемы перепроизводства обусловили необходимость в появлении науки о рекламе, «раскручивании» и «навязывании» продукции, «завоевании» потребителей. Промышленной революции сопутствовало изобретение множества приспособлений и устройств – хлопкоочистительных машин, паровых машин, железных дорог, сборочных линий, механических ткацких станков и телеграфа, – которые привели к производству более широкого круга товаров для потребления массовой аудитории. Прошло всего несколько десятилетий, и продукция, прежде доступная только состоятельным слоям населения, стала необходимой для каждого человека. Стремительно растущий спектр товаров способствовал тому факту, что изделия стали не только причиной удовлетворения потребностей индивида, но и диктатором стиля и моды. Первыми, кто умело использовал стратегии убеждения покупателей, были коммивояжеры [1, с. 21].
Совсем мало времени прошло и стратегии маркетинга и рекламы, разработанные для реализации товаров, стали применяться и в политике для «продажи» политических идей и «раскручивания» кандидатов. Это обусловило возникновение политических предпосылок для коммуникативных стратегий.
Развитие свободы, демократии, появление идеи свободы личности, равенства людей потребовали инструментов убеждения равному равного. Люди низших сословий получили новые права, законы стали их защищать. Постепенно, права человека становятся важнейшей частью общественной жизни развитых государств. Народ перестал трепетать перед властью, более того, он стал ей возражать. В сложившихся условиях стало необходимо убеждать людей. В демократических государствах стало необходимо убеждать при выборах, в условиях плюрализма мнений и политической жизни, в условиях политической борьбы – политикам стало необходимо учиться убеждать людей в своей правоте и истинности благих намерений [3, с. 143-175].
Таким образом, мы рассмотрели историю возникновения и развития феномена коммуникативная стратегия. Коммуникативные стратегии всегда были и являются на сегодняшний день тем высококачественным средством управления человеческого поведения и представляют собой отлично разработанную технологию власти. Разумеется, в ходе исторической ретроспективы феномен коммуникативной стратегии изменяет свои формы, расширяет спектр технологий, совершенствует методы воздействия, а так же адаптируется к изменяющимся условиям действительности. Но неизменным остается ее основание – планирование речи с целью воздействия на коммуниканта.
Библиографический список
- Anthony R. Pratkanis and Elliot Aronson. Age of propaganda: The Everyday Use and Abuse of Persuasion. NY.: W.H. Freeman and company, 2001. 21 с.
- Ervin-Tripp S.M. Is Sybil there: Some American English directives. Language in Society, 1976. 25 – 66 c.
- Mearsheimer J.J. Why leaders lie. The truth about ling in international politics. Oxford: University Press, 2011. 143 – 175 c.
- Searle J.R. Mind, Language and Society: Philosophy in the Real World (summary of earlier work). NY.: Basic Books, 1999. 79 c.
- Аристотель. Риторика. Поэтика. М.: Лабиринт, 2000. 184 с.
- Баранов А.Н. Введение в прикладную лингвистику. М.: Эдиториал УРСС, 2001. 245 с.
- Бюлер К. Теория языка: Репрезентативная функция языка. М.: Прогресс, 1993. 46 с.
- Вlakar R.М.. Language as a means of social power. Paris, Mouton, 1979. 92 c.
- Иссерс О.С. Коммуникативные стратегии и тактики русской речи. М.: URSS / УРСС; ЛКИ, 2008. 34, 54 – 56, 103, 181 с.
- Кара-Мурза С.Г. Манипуляция сознанием. М.: ЭКСМО-Пресс, 2002. 832 с.
- Клюев Е.В. Речевая коммуникация. М.: ПРИОР, 2002. 16 с.
- Моррис Ч.У. Основания теории знаков // Семиотика. Сборник переводов. Под ред. Ю.С. Степанова. М.: Радуга, 1982. 21, 27 с.
- Мунье Э. Манифест персонализма. М.: Республика, 64 с.
- Парыгин Б.Д. Социальная психология. Проблемы методологии, теории и истории (Новое в гуманитарных науках). СПб.: ИГУП, 1999. 86 с.
- Пруцков Г.В. Введение в мировую журналистику: от античности до конца 18 века. М.: Омега-Л, 2003. 138 с.
- Рассолов М.М. История политических и правовых учений: учебное пособие для вузов. – 2-е изд., перераб. и доп. М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2010. 45 – 47 с.
- Рубинштейн С.Л. Основы общей психологии/ С.Л. Рубинштейн. СПб.: Питер, 2003. 64 – 87 с.
- Траут Д. Новое позиционирование. СПб.: Питер, 2001. 7 с.
- Черногрудова Е.П. Основы речевой коммуникации: учебное пособие. М.: Экзамен, 2008. 29 с.
- Чудинов А.П. Политическая лингвистика: учебное пособие. М.: Флинта, 2006. 9 с.
- Шейгал Е.И. Семиотика политического дискурса. Дис. доктора филологических наук: 10.02.19. Волгоград, 2000. 27 c.[schema type=»book» name=»ПРЕДПОСЫЛКИ ИССЛЕДОВАНИЯ ФЕНОМЕНА КОММУНИКАТИВНОЙ СТРАТЕГИИ В ПОЛИТИЧЕСКОМ ДИСКУРСЕ » description=»В статье предпринимается попытка рассмотрения исторической эволюции возникновения понятия коммуникативной стратегии в политическом дискурсе. Дается характеристика современной политической коммуникации. Обнаруживается связь политического дискурса и коммуникативных стратегий, которая обусловлена целями говорящих. Воспользовавшись классификацией целей Аристотеля, нами было установлено, что коммуникативные стратегии в политическом дискурсе обладают воздействующей функцией, что связывает их риторикой. Риторика – искусство планирования речи с целью воздействия на участников общения. Риторика зародилась в V в. до н.э. и сквозь века политические деятели искусно использовали ее в своих интересах. Лишь в XX в. появляется понятие коммуникативная стратегия, чему способствовали риторические, когнитивные, психологические, политические, экономические и др. предпосылки. В статье подробно рассматриваются вышеперечисленные основания. Приведена характеристика каждого из них.» author=»Ленец Анна Викторовна, Сергеева Диана Сергеевна» publisher=»БАСАРАНОВИЧ ЕКАТЕРИНА» pubdate=»2017-02-01″ edition=»ЕВРАЗИЙСКИЙ СОЮЗ УЧЕНЫХ_31.10.15_10(19)» ebook=»yes» ]