В настоящее время существует не так много исследовательских работ, посвящённых жизни и поэтическому творчеству Лариссы Николаевны Андерсен (1911–2012 гг.).
Одним из серьёзных исследований является книга Тамары Калиберовой «Андерсен Ларисса. Одна на мосту: Стихотворения. Воспоминания. Письма» (2006), являющаяся сегодня наиболее полным изданием и отражающая жизненный и творческий путь поэтессы. В сборник вошли не только стихотворения Андерсен, но и её письма, мемуары и проза. «В её жизни, стихах есть какая-то магия, тайна, загадка – она сама давно уже стала легендой: слишком яркая незаурядность, «неповторяемая неповторимость» подарена Лариссе Андерсен судьбой», – с восхищением пишет Т. Калиберова [1, с. 8].
Одним из преданных поклонников таланта Л. Андерсен был известный поэт Александр Вертинский, искренно её любивший и посвятивший ей когда-то такие замечательные строчки: «Я… хочу отметить появление «странного» цветка, прекрасного и печального, выросшего в «Прохладном свете просторного одиночества». И ещё не затоптанного жизнью» [2, с. 143].
Творчество поэтессы высоко ценила Нора Крук. Поэтессы восточной ветви русского зарубежья состояли в довольно дружеских и крепких отношениях. Н. Круг восхищалась творчеством Андерсен и писала: «Ларисса вошла в зарубежную русскую поэзию своей лёгкой танцующей походкой. И подарила нам такие глубокие, проникновенные стихи, полные особого аромата и самобытной прелести. Их хочется перечитывать и перечитывать. Потому что это – настоящая поэзия» [1, с. 42].
Учёный-востоковед А.А. Хисамутдинов посвятил памяти Л. Андерсен свою статью «Русский литературный Шанхай», в которой акцентирует внимание на её не женском героизме и её не женской силе, называя поэтессу «непоседливой», «вдумчивой» и «тонкой» натурой [9, с. 32]. Несмотря на то, что литературное наследие Л. Андерсен не так уж и велико, А. Хисамутдинов отмечает след таланта на каждом её произведении.
В статье Н. Клевалиной «Ларисса» внимание автора уделено жизненному пути Лариссы Андерсен. «Bo Франции <…> живёт на покое дама. Вдова, – отмечает исследовательница. – У неё лёгкая фигура и пронзительно-синие, не поблекшие от времени, глаза. Если дама не занята йогой на стеклянной веранде или не возится со своими кошками, которых у неё множество, то её можно увидеть обхаживающей небольшой садик. Её зовут Ларисса Андерсен» [5, с. 26]. Н. Клевалина пишет об активной, насыщенной жизни поэтессы, не сидевшей на месте, постоянно пробовавшей себя в новых видах деятельности.
В работах, посвящённых художественному творчеству Л. Андерсен, большое значение уделяется анализу любовных мотивов в её лирике. Вот как об этом пишет Юрий Линник в «Заметках о поэзии Лариссы Андерсен»: «Любовь окрыляет – и ложится крестом: это может произойти одновременно. <…> Преизбыток чувств – и экономность, простота их выражения: в сочетании этих качеств – знак мастерства» [7, с. 12].
Итак, мы пришли к мысли о том, что литературная деятельность Л.Н. Андерсен не забыта, талант поэтессы высоко ценили не только её соотечественники, но и современники. Это обусловлено стремлением и критиков, и читателей осмыслить жизненный и творческий путь Л. Андерсен, понять образность и чувственность характера лирического героя (героини), изучить поэтику её художественного мастерства. Вместе с тем, исследуя критические статьи о творчестве Лариссы Андерсен, необходимо отметить, что анализу тематики, основных художественных мотивов и направлений её поэзии посвящено немного работ [1; 2; 6; 7]. Исходя из этого, считаем необходимым проанализировать отдельные стихотворения Л. Андерсен с морской тематикой, выявить различные художественные оттенки проявления морской стихии, систематизировать и охарактеризовать глубину изображения водной стихии на разных уровнях создания поэтессой образа моря, чем и определяется цель данной статьи.
Теоретические сведения об основных мотивах моря были рассмотрены нами в статье «Мотив моря в лирике Лариссы Андерсен» (2016) [4], в которой для анализа стихотворений поэтессы мы воспользовались классификацией, предложенной Н. Топоровым [8]. Основываясь на материале, изученном ранее, считаем необходимым расширить наше представление о специфике проявления морской стихии в произведениях Л. Андерсен [4].
Ларисса Андерсен нередко обращалась к образу моря в своей лирике. Этой теме посвящены многие её стихотворения, однако в каждом из них море раскрывается абсолютно по-разному. Читателям предлагается взглянуть на водную стихию всякий раз с новой стороны.
Говоря о произведениях поэтессы, выделим образ моря, раскрывающий глубинные характеры её лирических героинь, позволяющий им уйти от насущных проблем и полностью погрузиться во внутренний мир. Море способно обнажить нравственное содержимое души человека, выразить его истинную красоту.
Мы предлагаем следующую классификацию, основанную на различных оттенках «присутствия моря» в стихотворениях поэтессы:
– нулевая степень водной стихии: море как абсолютное отсутствие воды;
– первая степень: капли воды как наименьшие морские единицы;
– вторая степень: прямое обозначение водной среды;
– третья степень: таинственное изображение моря.
Обратимся к стихотворениям Л. Андерсен. Так, в цикл «Из французского альбома» входит лирическая миниатюра «Нам пели птицы – мы не слушали…» [1, с. 169], где содержится тонкий намёк на водную стихию. «Нам пели птицы – мы не слушали./ К нам рвался ветер – не проник./ Теперь засушенными душами/ Мы ищем высохший родник» (с. 169). Родник представляет собой водный источник. Лирические герои ищут душевное спасение, они хотят утолить внутреннюю жажду души, смягчить боль и страдание. Однако в данном контексте слово «родник» наделяется противоположным смыслом. Причастие «высохший» лишает смысл слова его главного признака – связь с водой. Изображение безысходности героев построено на приёме противопоставления: «птицы пели» – «мы не слушали», «ветер рвался» – «не проник»; словосочетание «высохший родник» в своём значении имеет ссылку на семантический контраст данных слов. В самом конце стихотворения герои заявляют, что им дороже их «озабоченный покой» нежели «воскресение». Они ищут спокойствия, умиротворения. Лирические герои «хлопочут, рыщут, спотыкаются», но душевного смирения всё-таки не находят. Искать «засушенными душами» «высохший родник» является действием безуспешным.
Синонимичный повтор причастий «засушенных», «высохший» нагнетает атмосферу, усиливает художественную эмоциональность, а также добавляет значение невыполнимости действия. Герои ищут неживой источник. Родник засыхает, олицетворяя тем самым отсутствие душевного спокойствия лирических героев. Выходов спасения не остаётся, последняя капля воды растворилась, унеся с собой путь на оживление. Следовательно, можно говорить о том, что в данном стихотворении, безусловно, содержится намек на водную стихию, однако степень её проявления равна нулю. Важно заметить также, что слабая степень выражения образа моря несёт за собой значимые художественные функции: изображение безысходной ситуации, душевных страданий и отсутствия спокойствия души.
Стихотворение «Капли» сразу же связывается в воображении читателя с образом моря. Маленькие капельки воды в своей совокупности образуют бесконечное морское пространство. Они являют собой самую малую часть, составляющую водную стихию. «День так тих… На лужице круги./ День так сер… Ныряют капли с крыши» (с. 51) – объединяясь, капли превращаются в небольшие лужицы, которые в дальнейшем можно рассматривать как более самостоятельные части океана.
Олицетворение капель, наделение их человеческими способностями («ныряют») создаёт эффект легкости, связанный с наступлением весны. Поэтесса сравнивает звон капель с танцем: «Танец их – звенящие шаги/ Тех секунд, что мы в апреле слышим». Часто повторяющиеся глухие согласные звуки [т], [х], [ш] и [ш’] воссоздают тёплый звук капель и относят читателя к лирическому герою, позволяя именно ему ощутить все звуки и запахи приходящей весны. «День так свеж… Прошёл весенний дождь», – замечает лирический герой. Отсюда природное явление связывается в нашем воображении с омоложением природы. Вода умыла всё вокруг, подбодрила, освежила.
Другой пример. «Вяз надулся. Почки ждут приказа» – вновь употреблён художественный приём олицетворения, что придаёт серьёзный характер происходящему действию: природа замерла в ожидании. И «вяз», и «почки», и «капли» – все ждут наступления весны: «Глянь в окошко – даль уже ясна…». Уже виден горизонт, за которым скрывается нечто новое, прекрасное, но, в то же время, неизведанное и таинственное. Можно уловить взгляд лирического героя. В самом начале он устремляет свой взор на лужи, однако его внимание притягивают и крыши домов, с которых падают капли дождя. Затем его взгляд устремляется вдаль, пространство расширяется, и далее взор останавливается на линии горизонта – в точке, где земля и небо сливаются воедино. Бесконечность пространства, можно сказать, равна необъятности моря, глядя на которое невольно начинаешь размышлять о вечных неразрешимых вопросах. И потом, очнувшись от своих мыслей и открыв глаза, ты чувствуешь свежий запах очнувшейся вместе с тобой природы: это значит, что наступила весна («Там, у речки, девочка Весна/Протирает заспанные глазки»). Подобный, часто используемый приём олицетворения, оживляет художественную картину: нам представляется образ маленькой девочки, только что пробудившейся после долгого сна. Уменьшительно-ласкательные суффиксы -к- и -очк- в словах «речка», «девочка», «глазки» добавляют художественные оттенки лёгкости, нежности и чистоты.
Обратим внимание на название стихотворения: не «Весна», не «Пробуждение», а «Капли». Именно так, а не иначе, поскольку именно эти крошечные частички воды являются первостепенной основой маленькой лужицы, речки, озера и, наконец, бесконечного моря – всего, что заставляет проснуться, взбодриться и начать новый день. Отметим, что мотив моря всё же прослеживается в данном стихотворении, пусть и косвенно, почти прозрачно. В данном случае морская стихия выполняет функцию омоложения: придаёт бодрость и освежает всё вокруг.
В стихотворении «Голубая печаль воды…» (с. 126) с самой первой строчки постепенно создаётся образ моря, неразрывно связанный с образом лирической героини. Ларисса Андерсен использует свой излюбленный приём олицетворения. Она наделяет воду человеческим свойством – грустью, тем самым заявляя, что море является для героини важным субъектом, передающим её душевное состояние. Поэтесса употребляет яркую скрытую метафору «кровь заката» для того, чтобы придать действию более напряжённый характер. «Робкий маленький свет звезды/ В голубую вкраплён печаль» – лексический повтор словосочетания «голубая печаль» заставляет нас обратить внимание на эту часть стихотворения. Находясь в конце строки, слово «печаль» занимает сильную позицию, в результате чего наблюдается преобладание элегического пафоса. Прилагательные «робкий», «маленький», относящиеся к слову «свет», лишь подчеркивают крошечный размер звезды. Она сопоставляется с огромным водным пространством, и отчётливо становится заметно её одиночество. Чувство одиночества сближает эту «звезду» с лирической героиней. Подобно звезде в огромном небе, она – совершенно одна в большом мире. Приём анафоры в 7-й и 8-й строках стихотворения помогает глубже понять внутреннее состояние героини: «В этом мире – сонный покой,/ В этом мире – спокойный сон». Перекрёстные эпитеты, употреблённые к словам «сон» и «покой», создают воздушную умиротворённую атмосферу. Затем вновь появляется непрямое указание на море. Раскрывается лишь часть морского образа: «На другом берегу, вдали/ Золотой расцвёл огонёк,/ Потянулся через залив, / Чуть искрясь, золотой шнурок…». Берег – место, которое находится по другую сторону моря, озера, реки и т.п. «Золотой шнурок», «огонёк» – это единственная возможная дорога лирической героини, которая выведет её из состояния грусти и печали, поставит на верный жизненный путь, вдохнёт в неё силы.
Образ моря пересекается с мотивом одиночества, с размышлением о своём предназначении, о смысле жизни, тем самым усиливается элегическое настроение стихотворения. «Словно тени чьих-то ступней/ Промелькнули по глади вод,/ Это чайка скользит в вышине/ Или кто-то незримый идёт» – некто невидимый несёт в себе образ помощника, и следы, оставленные им на воде, представляют собой своеобразные символы. Они дают лирической героине надежды на светлое будущее. «Где-то тихо плеснула вода,/ Это рыбка. Растут круги…/ Покачнулась, смеялась звезда,/ Снова тени от птиц, как шаги…» – море словно хочет что-то сказать героине, оно пытается разговаривать с ней посредством «птиц», «рыбы», «теней», «кругов» на воде. Все чувства и переживания лирической героини морская стихия понимает, море словно сочувствует ей. «И опять голубая печаль,/ Робкий, маленький свет звезды,/ И глядит неподвижно вдаль/ Угасающий взор воды» – так неожиданно завершается стихотворение.
Представить замкнутость жизни лирической героини стихотворения помогает художественный приём «композиционной переклички между началом и концом произведения» [3, с. 125]. Приём кольцевой композиции – это возвращение к уже пройденному этапу жизни, оно воплощается в «композиционном тождестве начала и конца» произведения (по Есину). В стихотворении же Л. Андерсен такой приём имеет особое значение: героине предоставляется возможность переосмыслить свои взгляды на жизнь, ей необходимо отойти от «неподвижности» мира. «Свет звезды» всё ещё сияет, пусть робко, но всё же он вселяет героине надежду и веру на счастливую жизнь. Итак, говоря о важной функции изображения моря в стихотворении «Голубая печаль воды…», можно сказать: данный образ является одним из ключевых мотивов выражения элегического пафоса. Он довольно ярко и глубоко выражает внутренний мир лирического героя, полностью отражая в себе душевные переживания героев.
Ещё одно стихотворение Л. Андерсен «Перелёт», включённое в цикл «По земным лугам» [1, с. 74], посвящено прощанию с морем. Лирическая героиня ни разу не говорит прямо о водной стихии, однако образ моря присутствует на протяжении всего произведения. Мы видим, с какой искренней любовью обращается она к морю: «Зазимую я, поздно иль рано,/ На приморском твоём берегу./Ты увидишь в закате багряном/Ожерелье следов на снегу». Использование местоимений «твоём», «ты» подчеркивает близкую связь, тёплые отношения между морем и героиней. Она обещает оставить «ожерелье следов на снегу». Скрытая метафора несёт в себе следующий смысл: перед отлётом героиня прощается с морем, она проводит долгие часы на морском берегу, рисуя узоры на снегу, оставляя морю послания.
Отметим и элемент таинственности моря: «Будут волны шуршать, как страницы…», его можно сравнить с личными записями героини в дневнике. Новая страница – новая глава в жизни. Всякий раз, когда лирическая героиня приходит к морю и делится своими переживаниями, оно впитывает в себя её настроение, таинственно сохраняя самое сокровенное и душевное. Каждая новая волна забирает с собой и уносит в глубину лишь всё плохое, чтобы оно больше не повторилось. Лирическая героиня уезжает в «далёкие неведомые места». Она покидает своё родное место, но «в знак прощанья» вырезает «на берёзе кольцом» «условленный крест». Берёза – символ России.
Ларисса Андерсен написала стихотворение, находясь в эмиграции, в г. Харбине. Возможно, её настроение, грусть и тоска по родине нашли своё отражение в этом произведении. «Вдоль по берегу поезд промчится…» – содержится указание на транспорт, в котором героиня уезжает из родных мест. «Перелёт» – именно так называется стихотворение. Скорее всего, здесь не имеется в виду перелёт в прямом смысле этого слова. Героиня «улетает душой» в другие края, куда её зовёт «встревоженное сердце».
В последней части стихотворения акцентируется внимание на водную стихию. Море второй раз сравнивается с книгой: «Да прибой отсчитает страницу…». Для героини начинается новый этап в жизни. Море начало новый отсчёт, но одновременно несёт в себе таинственный и загадочный смысл: сопереживая лирической героине, оно скрывает в себе её тайны и загадки.
Как известно, Ларисса Андерсен безумно любила море. Несмотря на то, что её с самого детства разлучили с ним, она не переставала помнить его. Всевозможные образы моря, а также его разнообразные мотивы и оттенки постоянно встречаются в стихотворениях поэтессы. Они наполняют содержание произведений глубоким смыслом и создают волшебную атмосферу жизни героев. Не всегда в текстах можно найти прямое указание на водную стихию: иногда изображаются единичные свойства моря, иногда на первый план выходит его таинственность.
Таким образом, в произведениях Лариссы Андерсен море имеет различные значения: оно может быть символом пути к достижению счастья, символом постоянного движения, бесконечности, могущественности и вольности. Все эти качества присущи лирическим героиням поэтессы. Обращение к морской тематике, поиск идеального в бесконечном, тяга к свободе роднит её с романтиками. В стихотворениях Л.Н. Андерсен море является не просто водным пространством, частью природы, оно наделено человеческим характером, способным выслушать, понять и помочь лирическим героиням полнее выразить свои чувства.
Список литературы:
- Андерсен Л.Н. Одна на мосту: Стихотворения. Воспоминания. Письма / сост., вступ. ст. и примеч. Т.Н. Калиберовой; предисл. Н.М. Крук; Послесл. A. A. Хисамутдинова. M.: Русский путь, 2006. – 472 с. Далее в круглых скобках указаны страницы по этому изданию.
- Вертинский А. Н. Ларисса Андерсен. Шанхай: Шанхайская заря, 1940. – 263 с.
- Есин А.Б. Принципы и приёмы анализа литературного произведения: учеб. пособие. 3-е изд. М.: Флинта, Наука, 2000. – 248 с.
- Ипполитова Е.С., Плотникова Н.И. Мотив моря в лирике Лариссы Андерсен // Материалы Всероссийской научной конференции «Филологические открытия» /отв. ред. и сост. Н.В. Беляева. Владивосток: Дальневосточный федеральный университет, 2016. – С. 174-183.
- Клевалина Н. Ларисса. М.: «STORY», 2009. – С. 26-29.
- Кривченко Л. Лучшие песни мои не спеты, лучшие песни мои со мной… / Ларисса Андерсен. М.: Иные берега, 2013. – С. 18-21.
- Линник Ю. Заметки о поэзии Лариссы Андерсен. Моя газета, 2003. – С. 11-17.
- Топоров В.Н. О «поэтическом» комплексе моря и его психофизиологических основах // История культуры и поэтика. М.: Наука, 1993. – С.11-52.
- Хисамутдинов А.А. Русский литературный Шанхай. / Вопросы литературы. М., 2013. – С. 31-34.[schema type=»book» name=»КРАСКИ МОРЯ В ЛИРИКЕ Л.Н. АНДЕРСЕН» description=» В статье рассматривается вопрос о многообразии мотива моря в лирике Лариссы Андерсен. Обращается внимание на критическую литературу, посвящённую жизни и творчеству поэтессы. В ходе анализа конкретных стихотворений исследуются функции различных оттенков моря. Определяются основные приёмы создания образа моря как живого существа. » author=»Ипполитова Евгения Сергеевна, Новикова Альбина Алексеевна (научный руководитель)» publisher=»БАСАРАНОВИЧ ЕКАТЕРИНА» pubdate=»2017-01-17″ edition=»ЕВРАЗИЙСКИЙ СОЮЗ УЧЕНЫХ_30.10.16_31(2)» ebook=»yes» ]