В якутском языке категория множественности не исследована так полно, как в русском и в других тюркских языках. Но отдельные попутные замечания имеются в виде отдельных глав, параграфов в трудах О.Н. Бетлингка “О языке якутов” (1990), С.В. Ястремского “Грамматика якутского языка” (1938), Л.Н. Харитонова “Современный якутский язык” (1947), Е.И. Убрятовой “Исследования по синтаксису якутского языка” (1950) и др., а также в работах “Грамматика современного якутского литературного языка” (1982), “Курс якутской грамматики” (2004), “Современный якутский литературный язык. Морфология” (2009) и др.
Помимо этих работ, исследованию категории множественности в якутском языке посвящены диссертационные работы Г.А. Никифорова “Категория множественности в якутском языке” (1952) и И.В. Собакиной “Русско-якутские соответствия при переводе форм выражения категории множественности (имена существительные)” (2004).
Как и в других языках, категория множественности в якутском языке характеризируется, в основном, с точки зрения грамматической категории единственного и множественного числа имени существительного.
Впервые в якутском языке единственное число в значении понятия собирательности рассмотрели О.Н. Бетлингк и С.В. Ястремский. Так, по мнению О.Н. Бетлингка, “апеллятив в единственном числе обозначает не только отдельного индивидуума и целый род, но и неопределенное количество индивидуумов” [1, с. 367], а по определению С.В. Ястремского, “нарицательное имя в единственном числе означает не только отдельный предмет или особь и целый род, но и неограниченное число предметов или особей” [6, с. 171].
И во многих случаях, как считает О.Н. Бетлингк, в якутском языке употребляется только единственное число:
— части тела и одежды стоят, как правило, в единственном числе, если даже они и имеются у индивидуума в количестве двух и более. Например: Мин тииспэрхардырҕыыр‘Хрустит на моих зубах’;
— абстрактные понятия появляются всегда в единственном числе. Например: Биһигикүүспүттиийиэсуоҕа‘Наших сил (силы) не хватит’.
Имя стоит в единственном числе, если множественное число обозначено определенным и неопределенным образом, например: Биэскиһи‘Пять человек’; Элбэхдьиэ ‘Много домов’.
Субъект может быть выражен формой единственного числа, если множественное число подразумевается из природы самого предиката. Перед предикативным аффиксом 1-го и 2-го лиц множественного числа предикат стоит в единственном числе. Например: Манныкаҕыйах ‘Таких имеется мало’
А форма множественного числа употребляется, если субъект по грамматической форме представляет собой единственное число, а по содержанию – множественное: Сорохманыэтэллэр, сорохонуэтэллэр ‘Одни говорят это, другие говорят то’[1, с. 367-368].
Основываясь на трудах О.Н. Бетлингка и С.В. Ястремского, Г.А. Никифоров дал первое полное определение собирательности в якутском языке: “Понятие собирательности в якутском языке представляет совокупность двух или более предметов одного рода или вида, имеющих внутреннюю органическую связь между собою, а собирательное имя выступает как название этой совокупности, сплошного множества, осознаваемого как “особая единица, особая индивидуальность” [4, с. 11].
Понятие собирательности в современном якутском языке, в первую очередь, передается формой единственного числа. И в зависимости от того, какими существительными оно передается, меняется и значение единственного числа. Авторы “Курса якутской грамматики” (2004) выделяют в единственном числе ряд значений:
- Значение дискретной собирательности, т.е. здесь единственное число указывает на ряд однородных предметов, потенциально доступных пересчету. В этом случае имя существительное воспринимается как название предмета. Причем предмет необязательно должен быть один. В этом значении может выступать практически любая основа имени существительного: Ыт – киһидоҕоро ‘Собака – друг человека’; Киһибиирдэолорор ‘Человек живет один раз’; Ойуурдаахкуобахохтубат ‘Заяц в своем лесу не погибает’. В приведенных случаях существительные ыт‘собака’, киһи ‘человек’, оҕо ‘ребенок’ куобах ‘заяц’ представляют собой названия предметов объективного мира, которые поддаются счету. Причем названия этих предметов образуют общность.
- Указание на неделимость по частям, так называемая сингулярность. В этом значении чаще всего выступают существительные, обозначающие природные вещества недискретной субстанции и абстрактные понятия. Это такие слова как дьол ‘счастье’, куттал ‘испуг, боязнь’, кыайыы ‘победа’, кумах ‘песок’, сылаас ‘тепло’, арыы ‘масло’ и т.д. В отличие от существительных с дискретным значением имена со значением неделимости не могут образовать ряд однородных, однотипных предметов [3, с. 37-38].
С.В. Ястремский указал на некоторые различия в употреблении форм множественного числа при согласовании сказуемого с подлежащим в числе:
- Когда речь идет о двух или нескольких предметах или множестве их, то сказуемое обыкновенно ставится во множественном числе, хотя понятие множественного числа грамматически не было выражено в подлежащем.
- Сказуемое, относящееся к двум или нескольким подлежащим, стоящим в единственном числе, употребляется во множественном числе. Это бывает в тех случаях, когда совместная с другим лицом деятельность подлежащего выражается посредством comitativi или с помощью postpositioкытта (гытта): ҮрүҥУоландьахтарынааниккиэйэҕин ытаһа олордулар‘ЮрюнгУоланвдвоем с женой сидели плакали’.
- Совершенным исключением является множественное число в следующем примере: икки доҕордуудьахталлар‘две подруги-женщины’[6, с. 172-174].
Синтаксическая связь сказуемого с подлежащим ярко представлена в работе Е.И. Убрятовой “Исследования по синтаксису якутского языка”, где автор утверждает, что согласование в числе зависит как от формы сказуемого, так и от формы подлежащего. Так, все глагольные формы, будучи сказуемыми, особо не согласуются в числе с подлежащим: Ононбииркүһүнаҕыйаххонуккадьукаахолорбуппут ‘Поэтому одной осенью несколько дней мы жили под одной крышей’.
Эти колебания в согласовании главных членов исследователь объясняет тем, что нормы литературного якутского языка еще не вполне установились, и язык часто подвергается воздействию диалектов. Но такие случаи могут быть так же объяснены особенностями многократного подчеркивания какого-либо грамматического значения.
А вторую причину Е.И. Убрятова видит в том, что выражение множественности в подлежащем и согласование с ним в числе относящегося к нему сказуемого находятся в прямой зависимости от того, какое значение придает этому говорящий или пишущий. “Если для него в данном случае выражение множественности безразлично, то сказуемое имеет форму единственного числа; если выражение множественности важно, сказуемое имеет форму множественного числа, если оно очень важно, то и сказуемое имеет форму множественного числа и подлежащее принимает усиленную форму множественности” [5, с. 109-116].
А некоторые исследователи якутского языка считают, что в якутском языке трудно найти достаточно четкие и устойчивые языковые признаки, по которым можно было бы установить разряд слов, употребляемых только в форме единственного или, наоборот, только в форме множественного числа, как это проведено, например, в русском языке [2, с. 126].
В современном якутском языке категорию множественности рассматривают более детально, где самым характерным и основным значением существительного в форме множественного числа является значение дискретного множества. В этом случае подразумевается множество предметов, взятых каждый в отдельности, хотя общая основа указывает на их однородность. Это значение присуще большинству существительных, обозначающих одушевленные и неодушевленные предметы: Оҕолороонньуусылдьаллар ‘Дети играют’; Дьиэлэртураллар‘Дома стоят’; Ынахтармэччийэсылдьаллар ‘Коровы пасутся’. Во всех приведенных случаях речь идет о множестве предметов, которые мыслятся каждый по отдельности.
А существительное в единственном числе может иметь значение единичности. В этом случае речь идет об одном конкретном предмете с определенным признаком, причем признак может быть любым – это и качество, и местонахождение, и принадлежность кому-, чему-либо и т.д.,например: Остуолгакинигэсытар‘Настоле лежит книга’; Ийэбинолустаптыыбын ‘Очень люблю своюмать’; Учууталбыткиирдэ ‘Вошел нашучитель’; Оҕото оскуолаҕа үөрэнэр ‘Егоребенок учится в школе’; Бүгүнсаҥакинигэниатыыластым ‘Сегодня я купил новуюкнигу’. В приведенных примерах речь идет о предметах, о которых что-либо известно из коммуникативной ситуации. В первом примере – это местонахождение предмета (остуолга – на столе), во втором, третьем и четвертом примерах указана принадлежность предмета грамматическому лицу (ийэбин ‘мою мать’, учууталбыт ‘наш учитель’, оҕото ‘его ребенок’), предмет в последнем примере наделен конкретным качеством (саҥакинигэни ‘новую книгу’).
Еще одно значение формы множественного числа – репрезентативная множественность. В этом случае подразумевается множество лиц, объединенных в какую-либо общность по определенному признаку – по месту жительства, работы, по родству и т.д. Например: Оскуолалартарҕаспыттар – букв.: ‘Школы разошлись’; Хонтуораларсуохтар – букв.: ‘Контор нет’; Институттар, туохсонуннааххыт? – букв. ‘Институты, что у вас нового?’ – имеется ввиду множество не самого грамматического предмета, обозначенного существительным, а предметов (чаще всего людей), объединенных под этим названием.
Репрезентативная множественность может быть широко представлена именами собственными, при этом тоже подразумевается вся группа лиц, входящих в нее. Например: БарыларынЭрдэлиирдэрдиэнааттыыллар ‘Всех их зовут Эрдэлиры’; ЛэглээрдэрдойдулараДулҕалааххочото – нэһилиэкуһуга дойду ‘Родина Легляров местность Дулгалах – крайняя точка наслега’; Намнароттоонбүппүттэр ‘Намские завершили сенокос’ [3, с. 38-41].
Таким образом, категория числа, будучи одной из общих категорий, занимающих важное место в грамматической структуре тюркских языков, в том числе и якутского языка, охватывает практически все части речи. Но поскольку в выражении значения числа доминантной частью речи является существительное, категория числа является одной из основных грамматических категорий существительного. Для других именных частей речи (прилагательного, числительного), а также для причастия аффикс -лар выступает как субстантивирующий аффикс и присоединяется к ним только тогда, когда они выступают вместо имени существительного.
Что касается аффикса -лар, то он употребляется во всех древних и современных тюркских языках за исключением чувашского. Данный аффикс по ареалу распространения является практически общетюркским, по семантике – многозначным, по частоте встречаемости – весьма употребительным, по количеству алломорфов – многовариантным морфологическим средством.
Значение числа является природным и неотьемлемым элементом содержания имени существительного. Поэтому аффикс -лар является основным морфологическим показателем существительного. По отношению к категории числа все существительные обычно подразделяются на исчисляемые и на неисчислямые. Понятие числа логически применимо лишь к конкретным нарицательным существительным, допускающим возможность счета. Для них грамматическая оппозиция единственность – множественность имеет собственно грамматический характер. Для существительных, обозначающих отвлеченные понятия, вещества, уникальные предметы, являющиеся неисчисляемыми, логически понятие числа неприменимо. А употребление их с аффиксом -лар ведет к образованию различных оттенков значения, что раскрывает лексико-грамматический характер категории числа имени существительного.
Список использованной литературы
- Бетлингк О.Н. О языке якутов. – Новосибирск: Наука, 1990. – 645 с.
- Грамматика современного якутского литературного языка. Фонетика и морфология. – М.: Наука, 1982. – 496 с.
- Данилова Н.И., Попова Н.И., Ефремов Н.Н. Курс якутской грамматики: Система морфологических категорий и синтаксических конструкций. – Якутск: ИГИ АН РС (Я), 2004. – 202 с.
- Никифоров Г.А. Категория множественности в якутском языке: Автореф. дис. … канд. филол. наук. – М., 1952. – 19 с.
- Убрятова Е.И. Согласование в якутском языке // Исследования по синтаксису тюркских языков. – М., 1962. – С. 101-119.
- Ястремский С.В. Грамматика якутского языка. – М.: Учпедгиз, 1938. – 227 с.[schema type=»book» name=»Категория множественности в якутском языке» author=»Герасимова Евдокия Софроновна» publisher=»БАСАРАНОВИЧ ЕКАТЕРИНА» pubdate=»2017-02-28″ edition=»ЕВРАЗИЙСКИЙ СОЮЗ УЧЕНЫХ_25.07.15_07(16)» ebook=»yes» ]