В связи с вступлением России в ВТО и существенным уменьшением ввозных таможенных пошлин многие продукты, производимые предприятиями российского АПК, стали неконкурентоспособными на продовольственном рынке. Спасти положение и купировать негативные последствия открытия продовольственных рынков должны были прямые субсидии производителям, только благодаря которым большинство отечественных сельскохозяйственных предприятий и остаются пока условно безубыточными [2].
Но кроме радикального снижения таможенных тарифов, одним из условий присоединения России к ВТО стало ограничение государственной поддержки сельского хозяйства. Все меры по поддержке отечественных производителей были разделены на три категории: желтая, зеленая и голубая корзины. По требованиям ВТО размер желтой корзины, в рамках которой только и может осуществляться прямая финансовая поддержка производства продуктов питания, должен постепенно уменьшаться: с 9,0 млрд. долл. США в 2013 году до 4,4 млрд. долл. в 2018г. Для сравнения — разрешенный уровень государственной поддержки для стран ЕС-15 составляет 98,8 млрд. долл., для Японии – 39,6 млрд. долл., для США – 19,1 млрд. долл. [3].
Однако эти ограничения, относящиеся к объему желтой корзины, сами по себе не являются критичными для отечественного АПК. Гораздо важнее тот факт, что объем выделяемой в настоящее время финансовой помощи гораздо ниже разрешенных соглашением с ВТО пороговых значений.
В связи с ограничениями по желтой корзине, на перспективу запланировано увеличение финансирования мер, относящихся к зеленой корзине (источнику финансирования социальных и инфраструктурных программ). Однако возникает резонный вопрос, найдутся ли средства на реализацию этих мероприятий в государственном бюджете, который (в связи с кризисом) уже перестал быть профицитным?
Сомнения в реализуемости планов Правительства РФ по эффективному купированию негативных для сельского хозяйства страны последствий вступления в ВТО усиливаются в связи с девальвацией национальной валюты. Теперь примитивное копирование стратегии стран Евросоюза по обеспечению жизнеспособности сельской экономики путем массированных дотаций является невозможным в принципе.
Следует отметить, что уменьшение таможенных тарифов существенным образом отразилось на финансовой системе страны. По данным экспертов в 2013 году российский бюджет недополучил порядка 193 млрд. рублей от отмены импортных пошлин и 24 млрд. рублей – от отмены экспортных пошлин. Эти потери составили 0,3% ВВП. Потери бюджета от снижения таможенных пошлин на продовольствие (по нашим расчетам) достигли в 2013 году 55 млрд. руб., что составляет треть от средств, выделенных государством на поддержку российских производителей. С учетом того, что на эту же сумму необходимо выделить дотации, чтобы обеспечить конкурентоспособность отечественной продукции на внутреннем рынке, потери бюджета от вступления в ВТО только в АПК превысили 100 млрд. рублей.
Таким образом, первый год, прошедший после вступления России в ВТО не принес положительных изменений и не оживил отечественную экономику, как ожидали сторонники международной интеграции. В структуре экспорта по-прежнему доминирует сырьевое направление, поэтому сохраняется зависимость государственного бюджета от цен на энергоносители. Для АПК складывается негативная тенденция, когда отечественные продукты уступают внутренние рынки импортным, что влечет за собой снижение конкурентоспособности российских производителей сельскохозяйственной продукции и угрозу продовольственной безопасности страны.
Особенно рельефно неоднозначные последствия вступления нашей страны в ВТО проявились в течение последнего года. Взаимоотношения России с мировым рынком продовольствия коренным образом изменились в связи событиями 2014 года на Украине. Страны Евросоюза, а также отдельные не входящие в ЕС страны Европы, США, Канада, Япония и Австралия (политологи это неформальное объединение стран традиционно именуют «Коллективный Запад») ввели в отношении российских банков, фирм и физических лиц экономические санкции. Их последствия негативно отразились на конкурентоспособности экономики страны. В частности, российские организации потеряли доступ к получению средне и долгосрочных кредитов, современных технологий и оборудования. В сложившихся условиях бизнес-сообщество и Правительство Российской Федерации должны были продемонстрировать сопоставимую по последствиям реакцию на введенные санкции, которая могла бы ощутимым образом воздействовать на экономику и торговлю с участвующими в санкционном давлении на РФ странами.
Следует заметить, что главной ошибкой стратегии санкционного давления на Россию было совершенно неправильное представление о взаимоотношении бизнеса, государства и общества. Действительно, в странах с традиционной и устоявшейся рыночной экономикой снижение доходов бизнеса и населения является убедительным поводом для смены политики, и даже власти. В случае с Россией обнаружилось нечто диаметрально противоположное. Бизнес-сообщество оказалось недостаточно автономным от государства для того, чтобы иметь возможность реально настаивать на восстановлении путем политических уступок «Коллективному Западу» своего финансового благополучия, а для населения более двух десятилетий национального унижения перевесили страх перед ожиданием негативных экономических последствий конфронтации. Отношение большинства народа к ситуации можно выразить известной фразой: «Не жили хорошо – так не к чему и начинать!». Таким образом, конфронтация имеет высокую вероятность перехода в стадию затяжного конфликта «на истощение», в связи с чем, ломаются все классические представления о рынке, ВТО и всех прочих финансово-экономических институтах мировой экономики и торговли.
Опыт санкций по отношению к другим странам свидетельствует о том, что они могут продолжаться десятилетиями. С этим приходится мириться и соответствующим образом корректировать долгосрочную экономическую политику страны. В связи со значительным весом экономики России (в основном, как привычного емкого рынка сбыта для продукции стран «Коллективного Запада») полного разрыва торговых отношений, скорее всего, ожидать не следует. Одной из положительных сторон ситуации является то, что у России появился надежный, юридически безупречный, повод для коррекции своих взаимоотношений со многими странами, безнаказанно выходя за рамки дискриминационных для нас положений ВТО, в частности, сдерживающих развитие сельского хозяйства.
В рамках реакции на санкционное давление иное наполнение получает стратегия импортозамещения, ранее сформулированная исходя из основных положений Доктрины продовольственной безопасности страны. Последние события показали, что угрозы с точки зрения продовольственной безопасности были, в значительной степени, преувеличены. Страны «Коллективного Запада» не планировали в качестве инструментов политического давления отказ от поставок продовольствия или хотя бы их уменьшение. Более того, для них оказалось шоком введение Россией эмбарго на ввоз многих продуктов питания из стран, поддерживающих санкции в отношении России. Таким образом, сложилась парадоксальная ситуация, в результате которой продовольственная торговля, в значительной степени, оказалась политическим оружием в руках России, а не противостоящих ей стран «Коллективного Запада».
Однако следует иметь в виду, что эмбарго в отношении стран «Коллективного Запада» не может полностью закрыть российский рынок продовольствия от импортной продукции. Во-первых, происходит перераспределение поставок в пользу стран, не участвующих в санкциях против России. Это, прежде всего, страны Латинской Америки, обладающие мощным потенциалом для развития сельского хозяйства. Так, например, традиционно Россия предоставляла большие квоты на поставку мяса бройлеров США, заведомо дискриминируя, например, Бразилию. Экономической мотивации в этих преференциях не было совсем. Просто США добивались благоприятных для себя результатов, лоббируя свои интересы посредством политического давления. Теперь они лишены этого инструмента давления, а страны Латинской Америки (обладая непреодолимыми природными конкурентными преимуществами) имеют хороший шанс занять высвободившуюся нишу.
Следует отметить, что правила ВТО и условия чистой конкуренции в практике мировой торговли являются (во всяком случае – в российской практике) скорее исключением, чем правилом. Характерным примером является заказ во Франции двух вертолетоносцев типа «Мистраль». В одном из выступлений В.В. Путин открыто признал, что этот заказ имел чисто политическую мотивацию. Как он выразился: «Мы хотели дать заработать нашим французским друзьям …».
Аналогичная ситуация и с многими другими значимыми российскими проектами, связанными с Европой. За строительство «Северного потока» Россия вынуждена была отказаться от локализации глубокой переработки древесины, и продолжает (в ущерб собственному развитию) поставлять круглый лес в Финляндию. Кроме того, в Германии пришлось закупить скоростные поезда «Сапсан», хотя отечественный вариант скоростного поезда «Сокол» практически готов. За участие в «Южном потоке» Австрия потребовала приобрести у нее самолеты для местных авиалиний. В ущерб практически готовому отечественному проекту «Рысачек». Таким образом, практиковавшаяся до последнего времени политизированная торговая политика по отношению к странам Европы способствовала стремительной деиндустриализации страны, деградации ее интеллектуального потенциала, научных школ и системы инженерного образования. Как это не покажется парадоксальным, но именно санкции и ответное эмбарго могут дать импульс к преодолению одностороннего протекционизма развитых стран в торговле с нами и к возвращению к духу и букве основополагающих правил ВТО.
Вторым явлением, «размывающим» эмбарго на поставки продовольствия, является реэкспорт. В этом процессе активно участвуют Беларусь, Сербия и другие сопредельные страны. Так, например, польские яблоки поставляются в Россию через Сербию, а норвежская морепродукция – через Белоруссию. Создание Евроазийского союза превращает значительную часть ответных мер в фикцию, поскольку каждая из входящих в объединение стран сохраняет таможенный суверенитет на своих внешних границах.
Таким образом, проблему импортозамещения, даже в сложившейся ситуации взаимных санкций, следует рассматривать, прежде всего, с рыночных позиций. В первую очередь приходится считаться с тем, что разрушение отлаженных технологических и логистических цепочек неизбежно приводит к росту розничных цен на продукты питания. Это обусловлено тем, что Россия – северная страна с суровым климатом, поэтому производство большинства видов сельскохозяйственной продукции у нас связано с большими затратами, чем в странах Евросоюза, США, а тем более – в Латинской Америке. Достаточно отметить, что продуктивность гектара пашни в Индонезии в 4 и более раз выше, чем в среднем по России [1].
В этой связи акцент с примитивного и экономически необоснованного стремления к полному самообеспечению продуктами питания должен быть смещен в сторону преодоления научно-технологической зависимости от стран «Коллективного Запада». Ведь в настоящее время, например, яйца для производства индеек полностью поставляются в Россию из Канады. Высока доля импорта в поставках семенного картофеля и т.п. В значительной степени, разрушено отечественное сельхозмашиностроение, а производство основных компонентов для пестицидов полностью зависит от поставок крупных западных фирм. За счет монопольного завышения цен на наукоемкую продукцию производственного назначения происходит недопустимая финансовая эксплуатация отечественного сельского хозяйства со стороны более развитых стран. В этой связи приоритет в мерах поддержки сельского хозяйства должен быть смещен со стимулирования строительства новых животноводческих комплексов на массированную поддержку прикладной сельскохозяйственной науки. Именно этим путем может быть достигнута истинная продовольственная безопасность страны.
Список литературы:
- Лойко П.Ф. Земельный потенциал мира и России: пути глобализации его использования в 21 веке: учебное пособие /Ф.П. Лойко. – М.: Федеральный кадастровый центр «Земля», 2000. – 342с.
- Проблемы и перспективы российских фермеров. / В.Н. Ожерельев, М.В. Ожерельева, Н.В. Подобай // Экономика сельскохозяйственных и перерабатывающих предприятий. – 2015. — №4. – С. 65-67.
- Ушачев, И.Г. О рисках и угрозах обеспечения конкурентоспособности продукции сельского хозяйства в условиях присоединения России к ВТО [Текст]/ И.Г. Ушачев, А.Ф. Серков, С.О. Сиптиц, А.А. Никонова, В.С. Чекалин, В.И. Тарасов // Экономика сельскохозяйственных и перерабатывающих предприятий . – 2012 — № 8. – С. 3-14.[schema type=»book» name=»ТРАНСФОРМАЦИЯ ТОРГОВОЙ ПОЛИТИКИ РОССИИ В УСЛОВИЯХ КОНФРОНТАЦИИ С «КОЛЛЕКТИВНЫМ ЗАПАДОМ»» description=»В условиях политической конфронтации появилась возможность с минимальным ущербом для репутации страны отказаться от наиболее дискриминационных взаимоотношений с западными торговыми партнерами. В частности – от обусловливания поставок энергоносителей протекционистскими мерами в отношении продукции машиностроения и продовольствия из ЕС и США. » author=»Ожерельев Виктор Николаевич, Ожерелева Марина Викторовна, Войтова Надежда Александровна» publisher=»БАСАРАНОВИЧ ЕКАТЕРИНА» pubdate=»2017-03-23″ edition=»ЕВРАЗИЙСКИЙ СОЮЗ УЧЕНЫХ_30.05.2015_05(14)» ebook=»yes» ]