История российского государства и права развивалась в тесной связи с общеевропейскими традициями правовой и политической культуры. Отрицать это, значит отрицать в теории права и политики, преемственность отечественной правовой традиции. Поэтому сегодня обращение к истории отечественного государства и права помогает ориентироваться на традиционные культурные и нравственные ценности, составляющие основу преемственности правовой и политической культуры. «Настоящее поколение пользуется всем прошедшим, под условием сбережения и развития всего настоящего для будущности. Мера его прав и обязанностей может быть объяснена и понята только в истории, из истории, посредством истории»[5, с. 31].
Анализируя памятники права, видно, что издавна на Руси существовало развитое материальное право и эффективные методы его регулирования, а также меры защиты, направленные на его реализацию в судебной практике. По мнению известного историка древнерусского права Н. Дювернуа, укрепление государственности с «призванием князя было первым шагом к выделению государственного права из той безразличной массы прав, которой обладателем до этого чувствовал себя всякий свободный» [2, с. 50]. Для русского государства, выходящего из недр русской общины, это было знаковым явлением на пути перехода от варварства к цивилизации.
В последствии в правовой и политической культуре России сложился некоторый нигилизм с одной стороны за счет этического максимализма, а с другой за счет того, как отмечал А.И. Герцен, что «правовая необеспеченность, неравенство перед судом убило в нем (русском народе) всякое уважение к законности» [1, с. 251]. И неудивительно такое отношение, если вспомнить, что всю историю публичная власть делала много такого, что собственный народ считал ее несправедливой и не заслуживающей доверия: бюрократизм, казнокрадство, лицемерие, использование служебного положения и т.д., что в качестве социальных пережитков сохраняется и в настоящее время.
Современная правовая система содержит немало юридических норм, направленных на искоренение этих антигосударственных и антисоциальных явлений, хотя, как свидетельствует практика, эти усилия неадекватны результатом. Причина заключается в том, что в современном демократическом государстве прямое властное волеизъявление народа весьма ограничено, при одновременном укреплении, так называемой вертикали власти, т.е. усилении бюрократизации государства. Мы с большим пониманием должны относиться к противоречивым моментам эволюции правовой и политической системы Российского государства, если примем во внимание, что даже в современной демократической России не прекращаются попытки присвоить власть, принадлежащую народу узкой бюрократической верхушкой.
При этом как-то не замечают, что совершаются взаимоисключающие действия, когда укрепление бюрократии идет за счет демократии. Лозунг 90-х годов прошлого века: «больше выборов, больше демократия» неожиданно стал подвергаться сомнению, а демократия все чаще объявляется формой не свойственной российскому менталитету. Правда, все это относится к сфере политтехнологий и в основном призвано служить интересам отдельных партий для завоевания государственной власти. К счастью, современная Конституция РФ не дает возможности сиюминутным настроениям реализоваться в текущую законодательную практику, что является основой стабильности российской национальной правовой идеи.
Современное российское общество, взяв курс на построение правового, демократического государства, провозгласило приверженность принципам международного права. Европейский пример объединения национальных систем права в единую систему права базируется на идее общности исторических судеб народов, населяющих Европу. Следовательно, Россия свою объединительную идею должна искать в своей реальной истории и в своем национально-географическом пространстве, которое со временем может стать единым евразийским правовым и политическим пространством, т.к. на нем российская самобытность пользуется заслуженным признанием. А это и будет фундаментом современной Российской правовой политики.
Попытки объявить, что с каждым очередным переворотом наступает новая эпоха, приводят к тому, что корабль российской государственности слегка качнувшись, снова возвращается на избранный курс и основные характеристики национального правосознания, испытывая правопреемственность, постепенно обогащаются новым содержанием, исходящим, как от внутренних, так и от внешних факторов селективного освоения общечеловеческих ценностей. Тем самым история российского государства и права показывает нам, что в основе объединительной идеи лежат ценности, выработанные на протяжении всей истории и сублимированные в конкретное время и для конкретных задач.
Современные демократические конституции не навязывают человеку модель общества, а полагают, что народ реализует ее путем свободы выбора. Теоретикам консерватизма и либерализма можно указать, что будущая модель общественного развития детерминирована суверенитетом народа. Но поскольку народ — это понятие аморфное и жестко не детерминированное, необходимо наполнять его научным содержанием, а это требует определенной идеологии. Ею может быть идеология общественною договора как средство достижения общественных целей путем взаимного компромисса, что существенно отличается от понятия «общественное согласие», которое в принципе, может быть основано и не на договорных началах (фашизм).
Пришло время реальной консолидации Европы, да и всего мира, включая Россию. Ее вхождение в Европу может совершиться как путем унификации законодательства, адаптации к основным нормам современной цивилизации и культуры, так и взаимного обогащения национальными достижениями.
Вклад России в идеологию объединенной Европы мог бы быть в форме развития идеи общественного договора как универсального принципа взаимодействия государств и народов с различными культурами и общественно-экономическими укладами. Тем более, что идеи общественного договора были базовыми в тысячелетнем развитии России — соборные начала в основе государственности; стремление к гражданскому миру; самоуправление в форме земства и т. д., что, в конечном счете, привело к установлению в России современного федеративного, демократического, республиканского строя.
В теоретической форме попытки сформулировать принципы общественного договора предпринимались Платоном в «Государстве», как идеальном общественном договоре, в «Законах», как попытке заложить общие принципы таких договоров, Аристотелем в «Политиях», где он стремился не просто описать устройство греческих полисов, а на их основе дать идеальную, типовую модель устройства государства-полиса вообще.
Рационалистическое естественное право с целью реформирования феодального права создало умозрительную конструкцию общественного договора, из которого выводились общетеоретические положения и практические выводы по конкретным вопросам. В основе лежала идея, что общественные отношения складывались через общественный договор со времени античности, точнее говоря, от Аристотеля. Эти конструкции так же использовались во времена Средневековья, например, Марсилием Падуанским в XIV в. в качестве выведения идеи народного суверенитета. Поскольку идея общественного договора представляет собой умозрительную модель — способ стабилизации, а не идеологию, то она могла быть использована как для защиты абсолютной монархии, так и народного суверенитета.
Т. Гоббс в работе «Левиафан» исходил из идеи, что общественный договор люди передали в подчинение абсолютной власти монарха без права подданных на его пересмотр, т. е. он является неотзывным. Двусторонний договор приобрел односторонний, безальтернативный характер, изменив тем самым, существенные условия договора, что характерно для патриархального типа политической культуры. Противоположную точку зрения выразил Дж. Локк в работе «Два трактата о правлении»: люди посредством общественного договора не передали государству власти больше, чем это было необходимо для их защиты от внешних врагов и для естественных неотъемлемых прав, среди которых право на жизнь, здоровье, свободу, собственность и т. д. Он считал, что общественный договор утрачивает свое значение, если доверием граждан злоупотребляют, т. е. государство в качестве одной из сторон нарушает условие договора, что приводит к освобождению граждан от обязательств, налагаемых им.
Видимо, Т. Гоббс придерживался более пессимистического взгляда на природу человека, которая без сдерживающей власти и политической культуры может привести к «войне против всех», т. е, хаосу народной жизни. Предотвратить его стало возможным на базе общественного договора с властью, которая обожествлялась, и этим освящался сам договор как стабилизирующее начало.
Ж.-Ж. Руссо в «Общественном договоре» объединил принцип общественного договора с понятием социального консенсуса. Он полагал, что человек добровольно, посредством общественного договора подчинит себя коллективной воле, что не предполагает полного подчинения ей, т. к. каждый индивид является носителем и личного интереса. Общая воля является правом, в том смысле, что отражает общее в частных интересах граждан и представляет коллективное удовлетворение отдельного интереса, какой только возможен в обществе. Эта теория стала движущей силой американской и европейской демократией, т. к. заключала в себе защиту личности и меньшинства. Но доведенная до метафизической абстракции, она превратилась в философское обоснование диктатуры Робеспьера, политика которого опиралась на выражение общей воли для оправдания террора.
Одновременно, с середины XIX века, на основе общественного договора люди начали включаться в сложную политическую и правовую деятельность, как через местное самоуправление, так и через свободно созданные организации в сфере общественной и политической жизни. Эти организации оказались способными осуществлять функции, ранее принадлежавшие исключительно властным структурам. Таким образом, осуществлялись идеалы Французской революции по созданию общества, в котором подавляющее большинство населения, до этого являющегося подданными, становится гражданами, т. е. понимает потребности общественной жизни, чувствует личную ответственность за социальную стабильность на основе общественного договора.
Подтверждением реальности результатов общественного согласия является практика образования и функционирования международных организаций и межгосударственных союзов, политических, научных, культурных и других обществ. Это доказывает, что в основе общественного согласия лежат подлинно интернациональные, а не личные интересы людей, что общественном договоре народа и страны, несмотря на их различия, видят решение наиболее актуальных проблем в материальной, политической, культурной областях, жизни. Таким путем складывается общество, в основе которого лежат общепризнанные права и свободы человека, а все противоречия разрешаются на базе общественного договора и международного права как его разновидности.
Библиографический список
- Герцен А.И. Собрание сочинений. М., 1950. Т.7, С.251.
- Дювернуа Н. Источники права и суд в Древней Руси: опыты по истории русского гражданского права. СПб, 2004. С.50.
- Ефимов В.А., Курс Эпохи Водолея. – СПб: Издательская группа «Весь», 2011. -399 с. С28.
- Кашанина Т.В. Юридическая техника. М., 2007. С.80.
- Лешков В.Н. Русский народ и государство: История русского общественного права до XVIII века. – СПб, 2004. С.31.[schema type=»book» name=»ОБЩЕСТВЕННЫЙ ДОГОВОР КАК ОДИН ИЗ ИСТОЧНИКОВ СОВРЕМЕННОЙ ПРАВОВОЙ ПОЛИТИКИ» author=»Корж Елена Григорьевна» publisher=»БАСАРАНОВИЧ ЕКАТЕРИНА» pubdate=»2017-03-11″ edition=»ЕВРАЗИЙСКИЙ СОЮЗ УЧЕНЫХ_27.06.2015_06(15)» ebook=»yes» ]