Романтизм как художественное направление представляет собой целостное явление, единый художественно-психологический процесс. Наибольшей концентрации, как в фокусе собирающей все выразительные возможности романтизма, достигает музыкально-философский синтез в творчестве двух гигантов эпохи – Р. Вагнера и Ф. Ницше. Их творческие портреты знаменуют собой поздний этап развития романтизма, подготавливающий становление новых стилевых направлений.
Великий оперный реформатор Р. Вагнер со своей концепцией музыкальной драмы подводит романтическое искусство к симфоническому пьедесталу, апеллируя тем самым к глобальным космическим идеям. В свою очередь, выдающийся немецкий мыслитель Ф. Ницше является уникальной фигурой в истории мирового сознания. Погружаясь в концепцию разума, он с большим успехом его побеждает, выходя за рамки выстроенного «классического» эталона мысли, и воплощая его в философии жизни. Нам представляется интересным и важным универсализм музыкально-философского творчества двух немецких представителей позднего романтизма.
Один из основных тезисов философии Ницше: культура больна, человечество больно, человек болен и вырождается. И путь выздоравления усматривал Ницше в древнегреческой досократовской цивилизации. Источник здоровой культуры представляется философу в дихотомии двух начал: аполлонического и дионисического. Теоретический дискурс этих двух стихий, отражающих искусство и культуру в целом, лег в основу работы Ницше «Рождение трагедии из духа музыки. Предисловие к Рихарду Вагнеру».
Свои устремления к возрождению трагедии во благо спасения современной увядающей культуры Ницше в полной мере нашел в творчестве великого оперного реформатора – Рихарда Вагнера. На раннем этапе своих философских взглядов Ницше боготворил музыку Вагнера, что нашло свое отображение в литературе философа. Их тесная дружба и философское влияние Шопенгауэра на «раннего» Ницше давали почву для вдохновения к написанию юным философом и музыкантом своих музыкальных сочинений и для создания «Рождения трагедии из духа музыки». В музыке Вагнера Ницше видел пробуждение дионисического духа путем возвращения к трагическому мифу, что способно «вдохнуть новую жизнь» в немецкую культуру и «восполнить пробелы» в сознании немецкого Художника. Но их дружба длилась недолго, и вскоре Ницше пытается отойти от влияния Вагнера, разочаровавшись в прежних идеалах. Это находит свой выплеск в книге «Казус Вагнера». Переломом их дружбы, в большей степени, обусловлено обращением Вагнера к христианской тематике в своей опере «Парсифаль», с чем никак не мог смириться Ницше, осуждая христианство и провозглашая свою идею Антихриста. Ища альтернативу Вагнеру в творчестве Бизе, Ницше так и не смог в полной мере «очистить свое сознание» от вагнеровской музыки.
Стоит разобраться, что схожего между творчеством композитора Вагнера и философа Ницше, и в чем заключается уникальность вагнеровского метода. Здесь мы не преследуем цель дать полную характеристику творчества Вагнера, обращаясь к его конкретным произведениям, однако, чтобы выявить взаимосвязь с концепцией Ницше, некоторые особенности композиторского почерка и философских устремлений отметить все-таки представляется необходимым.
В романтизме различные виды искусства появляются в обновленных формах выражения. Отдельные виды искусств характеризуются стремлением к новому воссоединению, тяготением к бесконечности, влекущим за собой выход за свои пределы. Более того, возникает своеобразное проникновение в них элементов других искусств, которые кажутся чужеродными, в сущности же связаны друг с другом глубоким родством.
Стремление романтиков к синтезу искусств объясняется, прежде всего, тем, что сами представители эпохи романтизма этот синтез в себе воплощали. Универсализм собственного творчества в том, что Вагнер, будучи интересным литератором — философом, не ограничивался в своем творческом самовыражении лишь рамками музыки, равно как и Ницше, неординарный композитор и поэт, более ярко воплотил свои взгляды на музыку через свои философские труды.
Великий Вагнер спровоцировал своим «реформаторским творчеством» неоднозначность мнений музыкальных критиков, музыковедов и культурологов. В значительной степени острые разногласия в суждениях о Вагнере объясняются противоречивостью в мировоззрении и творчестве самого знаменитого оперного реформатора. Так как Вагнер сочетал в одном лице гениального музыканта, поэта, писателя, драматурга, философа, социолога, политического деятеля, им интересовались и о нем писали не только музыканты — композиторы, критики, — но и писатели, поэты, философы. Одни хвалили и восторгались, как Томас Манн или Бернард Шоу, другие хулили, как Л. Н. Толстой или Макс Нордау,— но все проявляли одинаково живой интерес к Вагнеру, властно завладевшему вниманием множества людей разных поколений, разного мировоззрения и воспитания.
В своей истории романтизм всегда обнаруживает две линии развития. Одна из них смело направляет свое течение по руслу бесконечного, предается фантастике. Другая же, более безмятежная, скорее ищет успокоения в мире интимного; большей частью она обращается к малым формам, проявляя особое пристрастие к афористической прелести небольших «картин настроения». Последнее направление в общем и целом завладевает чисто инструментальной музыкой, в то время как в области музыкальной драмы, которая связана с определенным образным и поэтическим содержанием, развитие романтизма совершается более смело по форме, более масштабно, с устремлением в бесконечность. Это разделение вытекает из духа романтизма, который во всем проникнут страстным желанием к развитию вширь и уже в своих истоках стремится к синтезу всех искусств, к их глубочайшему взаимопроникновению. Поэтому его воля к выражению находила свое наибольшее развитие именно там, где музыка обновлялась и оплодотворялась в соединении и взаимодействии с поэзией. Таковы причины того, что романтический характер с наибольшей полнотой выявил себя именно в музыкальной драме. По представлениям Вагнера, опера и должна быть синтезом разных искусств, возрождая идею всенародного действа.
Восхищаясь древнегреческой трагедией, он считает ее истинным искусством в самом высоком значении. Огромную заслугу древнегреческого театра Вагнер видит в том, что он был искусством синтетическим, что в нем в неразрывном союзе слились драма, поэзия, музыка, танец, пластика.
«Искусство, — говорит Вагнер, — вместо того, чтобы освободиться от якобы просвещенных властителей, какими являлись духовная власть, „богатые духом» и просвещенные князья, продалось душой и телом гораздо худшему хозяину: индустрии. Его истинная сущность — индустрия, его эстетический предлог — развлечение для скучающих» [1, с. 115]. Он подчеркивал, что для возрождения истинного искусства нужен общественный переворот, нужна революция. «Только Революция, а не Реставрация, может дать нам вновь такое величайшее произведение искусства» [1, с. 129].
Ницше, также как и Вагнер, считал, что развитие современной культуры зашло в тупик, выход из которого он видел в переосмыслении ценностей, в обращении к дионисической стихии античной трагедии. С сократовских времен и с христианства декаданс культуры достиг ко времени Ницше апогея, который выразился в полном упадке культуры и смертельной болезни человечества, где преобладало массовое сознание «стадного человека», и поклонение «лживой морали».
И Ницше, и Вагнер видят беды современного мира в христианстве, безнадежно ослабившем мужественный античный дух. Вагнер не менее жестко критикует христианство, которое было виной полного падения художественной культуры. Христианству он дает такую характеристику: «Христианство оправдывает бесчестное, бесполезное и жалкое существование человека на земле чудодейственной любовью бога, который вовсе не создал человека… для радостной, все более осознающей себя жизни и деятельности на земле; нет, он запер его здесь в отвратительную тюрьму, чтобы приготовить ему после смерти, в награду за то, что он преисполнился здесь, на земле, полнейшего к себе презрения, — самую покойную вечность и самое блестящее безделье» [1, с. 116].
Таким образом, мы видим, как родственны по своим творческим взглядам Вагнер и Ницше. Оба видели спасение культуры в ее глобальном перевороте, что подтолкнуло к обращению к мифологическим сюжетам, в которых представлялся путь спасения современной цивилизации.
Трудно однозначно сказать, насколько влияние друг на друга явилось «взаимопроникающим» для Ницше и Вагнера. Нам известно, как восхищался Вагнером Ницше. Это нашло свое воплощение не в одном философском трактате Ницше. Но аналогичную «модель восхищения» в творчестве Вагнера мы наблюдать не можем. Вагнер питал неподдельный интерес к философии Фейербаха, которому посвятил свою книгу «Произведение искусства будущего». Основополагающим началом, управляющим жизнью человечества, является по Фейербаху любовь. Эта любовь способна заменить религию или даже стать новой религией. Во имя любви совершаются освободительные войны, во имя любви происходят революции. Фейербаховскую любовь Вагнер переносит на свою концепцию музыкальной драмы, считая, что и поэзия, и драма, и музыка должны «любовно» слиться воедино, олицетворяя собой самую высшую форму духовного творения.
Если Ницше рассматривал сферу искусства сквозь призму аполлонического и дионисического начал, то в музыке Вагнера мы также наблюдаем двойственную природу, где, безусловно, сказывается влияние Фейербаха. Об этом исчерпывающе сообщает А.Ф. Лосев в своей статье: «Все художественное творчество и создаваемый им предмет Вагнер понимает как область любви. Мужским началом для Вагнера является здесь поэтический вымысел, или поэтический образ. Этот образ не может быть единственно решающим в искусстве, потому что он слишком абстрактен и слишком расчленен, слишком не собран в единое и нераздельное целое. Этому поэтическому образу противостоит бесконечная и никак не расчлененная стихия абсолютной музыки, которая, очевидно, тоже не может стать основой подлинного искусства. Зато это женское музыкальное начало призвано воплощать в себе поэтическую образность и тем самым лишать ее абстрактности, раздробленности и превращать в творческое становление. <…> Музыкальная драма есть полная нерасчленимость поэзии и музыки, это их подлинное детище, которое создается в результате акта их взаимной любви и которое есть уже нечто новое, не сводимое ни к поэзии, ни к музыке» [2, с. 31-32]. Как мы видим, уже только в этом открывается попытка Вагнера объединить виды искусства, сделать их максимально приближенными друг к другу. Это побуждает его реформировать жанр оперы, выйти за грани привычных оперных канонов.
Позже на Вагнера оказала огромное влияние философия Шопенгауэра, книгу которого «Мир как воля и представление» он перечитывал неоднократно на разных этапах своей творческой эволюции. Шопенгауэровское влияние выражается в музыке Вагнера через обращение к трагическим сюжетам, в представлении мира как необустроенного, дисгармоничного, т.е. хаоса. Шопенгауэр считал, «что всем бытием руководит мировая бессознательная воля, ничем не преодолимая и к тому же злая» [2, с. 41]. Как известно, Шопенгауэр оказал немаловажное влияние и на мировоззрение Ницше, что вновь позволяет нам говорить о схожести вагнеровсиого и ницшеанского мировосприятия.
Резюмируя разговор о взаимовлиянии Ницше и Вагнера, нам представляется необходимым подчеркнуть то, что Ницше находил в музыке Вагнера те принципы, которые смогут вывести мировую культуру на новый истинный этап развития: обращение к мифу, создание музыкальной драмы, в которой искусство предстает как общее универсальное синтезированное начало, как аналог древнегреческой трагедии. Воплощение революционного начала, отвержение христианства как истинной религии, — все эти вагнеровские идеалы не могли оставлять равнодушным философа Ницше. Вагнер, восхищаясь древнегреческой трагедией, равно как и Ницше, считает ее истинным искусством в самом высоком значении. Огромную заслугу древнегреческого театра Вагнер видит в том, что он был искусством синтетическим, что в нем в неразрывном союзе слились драма, поэзия, музыка, танец и пластика.
Таким образом, мы обнаруживаем невероятную схожесть взглядов двух выдающихся гениев эпохи романтизма с ее глобальными космогоническими задачами. Космос эпохи, в лице ее двух немецких представителей, обращен к синтезу искусств, к слиянию новых форм, в то время как философско-творческие принципы Вагнера и Ницше апеллируют к реформаторским решениям, направленным к идее всенародного действа. Универсализм творческого метода Ницше и Вагнера обобщает в себе идейные установки и проблемы всей романтической эпохи, оказывая существенное влияние на художников последующих стилевых направлений.
Список литературы:
- Вагнер Р. Искусство и революция// Вагнер Р. Избранные работы, сост. Барсова И.А., Омерова С.А..-М., «Искусство», 1978.
- Лосев А.Ф. Исторический смысл эстетического мировоззрения Рихарда Вагнера//Вагнер Р. Избранные работы, сост. Барсова И.А., Омерова С.А..-М., «Искусство», 1978. С. 7 – 48.
- Ницше Ф. Воля к власти. М.: «REEL-book», 1994.
- Ницше Ф. Казус Вагнер. Проблема музыканта//Ницше Ф. Собр. Соч.: В 2-х т. Т. 2.
- Ницше Ф. Рождение трагедии из духа музыки. Предисловие к Рихарду Вагнеру//Рождение трагедии, или эллинство и пессимизм//Сочинения в двух томах. Том 1. – М.:Мысль, 1990. — 832 с.
- Шопенгауэр А. Мир как воля и представление. Афоризмы и максимы, новые морфологии мировой истории. — М., 1993. – 422 с.[schema type=»book» name=»УНИВЕРСАЛИЗМ ТВОРЧЕСКОГО МЕТОДА ПРЕДСТАВИТЕЛЕЙ ПОЗДНЕГО РОМАНТИЗМА Р. ВАГНЕРА И Ф. НИЦШЕ» description=»Целью статьи является определение универсализма взглядов и творческо-философского метода представителей позднего немецкого романтизма в лице Р. Вагнера и Ф. Ницше. Статья обращает читателя к романтической идее синтеза искусств, а также к проблеме декаданса завершающего этапа романтической эпохи.» author=»Степанов Владислав Сергеевич» publisher=»БАСАРАНОВИЧ ЕКАТЕРИНА» pubdate=»2017-01-19″ edition=»ЕВРАЗИЙСКИЙ СОЮЗ УЧЕНЫХ_28.11.15_11(20)» ebook=»yes» ]