В художественной жизни послереволюционной России, протекавшей в непростых условиях меняющейся политической и социально-экономической ситуации, ясно наметилась тенденция авторов-живописцев запечатлеть «нового человека новой эпохи», своими руками создающего лучшее будущее. Героями патетических портретных полотен становились как простые люди, рабочие, крестьяне, так и участники исторических событий, политические деятели, руководители нового государства. Необходимость создания положительного образа личности, способной на крупные свершения, была очевидна.
Между тем, некоторые художники, работавшие в этот период, сформировались значительно раньше, и к проблематике эпохи подошли уже со сложившимися представлениями об искусстве, его целях, идеалах.
Одним из таких мастеров является Михаил Васильевич Нестеров (1862–1942). В период 1920–1940-х годов художник активно занимался портретной живописью и был одним из ведущих советских портретистов [10, с. 5]. Круг его художественных и идейных интересов в области портрета определился задолго до обозначенного временного отрезка, его портретное творчество стоит особняком среди творчества его современников, во многом благодаря несколько иной содержательной направленности, проистекающей из религиозно-философских представлений живописца.
Авторская концепция и индивидуальный стиль Нестерова, обладающие классической завершённостью, в какой-то мере являются уникальными. Его работы позднего периода во многом помогают понять сложность путей отечественного искусства 1920–1940-х годов и оценить многообразие творческих поисков.
Героями нестеровских портретов становились его современники, сильные, творческие, созидающие люди, беззаветно преданные своему делу. Такими предстают на портретах художники братья Корины, скульпторы И.Д. Шадр, В.И. Мухина, учёный-физиолог И.П. Павлов, оперная певица К.Г. Держинская. «В портретах моих, написанных в последние годы, влекли меня к себе те люди, путь которых был отражением мыслей, чувств, деяний их» [5, с. 13], – писал художник в июле 1940 года. Он стремился к созданию портрета, в котором образ интеллектуально энергичного, творчески активного человека раскрывался бы во всей значительности и сложности [9, с. 15].
Поздние портреты не сразу стали доступны широкой публике. Нестеров не считал их предназначенными для неё, не был уверен, что эти полотна, созданные по глубоко личным причинам, могут представлять интерес, и не выставлялся вплоть до 1933 года. На художественную жизнь России 1920-х гг., протекавшую в условиях сложной политической и социально-экономической ситуации, оказало влияние возросшее количество всевозможных творческих организаций – союзов, обществ, ассоциаций, некоторые из которых являлись прямыми наследниками объединений, существовавших до 1917 года. Нестеров, ещё в начале 1900-х гг. отказавшийся от сотрудничества с такими выставочными объединениями, как «Мир искусства», «Товарищество передвижных художественных выставок», не принимал приглашений участвовать в «Салоне» С.К. Маковского, Венецианской биеннале (1907), ограничившись лишь персональной выставкой 1907–1908 годов. Он не вошёл ни в одну художественную группировку новой России, и лишь однажды, в 1922 году, отправил на выставку Союза русских художников две свои работы [3, с. 233]. С.Н. Дурылин отмечает, что отход Нестерова от выставочной деятельности в 1920-е гг. был продолжением давней тенденции, обусловленной требовательностью мастера к своим работам [2, с. 342].
Помимо этого, необходимо учитывать, что в 1920-е гг. сильны были формалистические тенденции, в музеях выставлялось беспредметное искусство, абстрактные конструкции. «Ряд зал… отведён новейшему кривлянию бойких бездарностей» [4, с. 330], – писал Нестеров о Третьяковской галерее, затянувшей покупку у художника нескольких полотен, в том числе «Автопортрета» (1928, ГТГ).
Поворот в государственной культурной политике и официальной идеологии, произошедший в 1930-е гг., изменил отношение к классическому наследию. Нестеров оказался мастером, который связывал современное искусство с искусством XIX века, причём мастером, неустанно работавшим и сохранявшим творческую независимость. Крупнейшие музеи – Третьяковская галерея, Русский музей, – приобретали его картины для собраний, например, «Портрет В.И. Мухиной» (1940, ГТГ) и «Портрет Е.С. Кругликовой» (1939, ГРМ), о чём упоминается в печати [8]. Однако, художник остаётся в стороне от официальной общественной деятельности в области искусства. Так, сославшись на состояние здоровья, он отказался от преподавания в воссозданной в 1932 году Академии художеств [4, с. 373]. В то же время, Нестерова волнуют вопросы, связанные с профессиональным образованием. В 1936 году он встречался с П.М. Керженцевым, только что назначенным 1-ым председателем Комитета по делам искусств при СНК СССР, обсуждал с ним необходимость школы, серьёзного изучения природы и жизни, классических произведений для «оздоровления искусства» и процветания подлинного реализма, основанного на знании [5, с. 335].
Обширная выставка 1933 года «Художники РСФСР за 15 лет», проходившая в залах Государственного Исторического музея, объединила в одной экспозиции таких мастеров, как Б.В. Иогансон, А.М. Васнецов, П.Д. и А.Д. Корины, И.И. Бродский, П.В. Вильямс, А.А. Дейнека, А.Е. Архипов, К.Ф. Юон, Б.М. Кустодиев… Нестеров дал на выставку «Портрет П.Д. и А.Д. Кориных» (1930, ГТГ) и этюд с сына художника (1933, ИКХМ, Тульский областной художественный музей). Впервые за долгое время зрители могли увидеть работы мастера: последний раз Нестеров принимал участие в уже упоминавшейся XVII выставке Союза русских художников (1922), где были выставлены «Тихие воды» (1922, Музей-квартира И.И. Бродского, Санкт-Петербург) и «Свирель» (местонахождение неизвестно). Но то были полотна лирического направления, развивавшие темы, традиционно связанные с именем Нестерова.
Созданные им портреты в 1933 публично демонстрировались впервые и имели большой успех, вызвав даже «размышления, тот ли это Нестеров» [4, с. 370]. А.И. Михайлов в своей монографии упоминает Б.В. Иогансона, И.И. Бродского, указывавших на «Портрет Кориных» как на одно из самых сильных по живописи и психологической выразительности полотен, из всех, представленных на выставке [4, с. 372]. С.Н. Дурылин приводит слова И.Э. Грабаря: «При виде этого портрета, невольно приходила в голову мысль – вот произведение, достойное Эрмитажа и Лувра, но ни в чём не повторяющее старых мастеров – современное и советское» [2, с. 420]. Таким образом, в 1930-е годы происходит признание художника как одного из мастеров «советского искусства».
Нестеров, не работая в чисто «идеологическом русле», следуя своим убеждениям, по выражаемым идеям оказался созвучен тогдашней официальной идеологии: «Наших художников сближает единое для всех стремление к правдивому воплощению действительности в правдивых, впечатляющих образах… М.В. Нестеров, чей талант продолжает оставаться свежим и молодым, … подарил советскую живопись такими шедеврами психологического портрета, как “И.П. Павлов”, “В.И. Мухина”, “Н.А. Северцов” и ряд других» [12].
В 1935 году живописец согласился на предложение Народного комиссариата просвещения о проведении персональной выставки, поставив, впрочем, несколько условий: продолжительность – три дня, вход бесплатный, по пригласительным билетам, никаких наград ему не присуждать [4, с. 391]. В залах ГМИИ было выставлено 16 работ, созданных в период 1923–1935 гг., причём художник сам производил отбор и не согласился показать большее количество картин [2, с. 420]. Центральную часть экспозиции составляли портреты: «Девушка у пруда» (1923, ГТГ), «Женский портрет» (1925, НТГМИИ), «Портрет В.М. Васнецова» (1925, ГТГ), «Портрет С.И. Тютчевой» (1927–1928, НГХМ), «Автопортрет» (1928, ГТГ), «Портрет И.П. Павлова» (1930, ГРМ), «Портрет П.Д. и А.Д. Кориных» (1930, ГТГ), «Портрет С.С. Юдина» (1933, ГРМ), «Портрет И.Д. Шадра» (1934, ГТГ), «Портрет А.Н. Северцова» (1934, ГТГ) и оконченный незадолго до открытия выставки «Портрет В.Г. Черткова» (1935, ГТГ). Выставку продлили до шести дней – иначе все желающие не успели бы её посетить (пригласительные билеты на входе не забирались, и люди передавали их друг другу) [4, с. 391]. Экспозицию посетил Максим Горький, чей портрет-этюд художник исполнил в далёком 1901 году («Портрет Максима Горького», Музей-квартира А.М. Горького, Москва). Писатель высоко оценил работы Нестерова [2, с. 505]. Однако, нашлись критики, уличавшие художника в реакционности и чуждости современной тематике, обнаруженный ими в портретах «дряхлых старцев» и пейзаже «Весна» (1931, частное собрание) [11, с. 334].
С.Н. Дурылин, выступивший под псевдонимом Д. Николаев, опровергал подобные утверждения и писал, что Нестеров – последовательный реалист, а образы, воплощённые мастером в полотнах – вовсе не пассивно-созерцательные «нестеровские» люди [6], ассоциирующиеся у зрителя прежде всего с церковными работами, а деятельные, современные, отвечающие общим устремлениям того времени. Необходимо отметить, что С.Н. Дурылин ещё в 1926 году в своём докладе в ГАХН объявил живописца наследником В.Г. Перова, И.Н. Крамского и И.Е. Репина, создателем новой, значимой для русского искусства портретной галереи [2, с. 9].
На 1936 год была запланирована выставка, приуроченная к 50-летию творческой деятельности художника (Нестеров закончил обучение в Московском училище живописи, ваяния и зодчества в 1886 году), и призванная отразить весь его путь. Однако, он отказался от её проведения, сославшись, в том числе, на невозможность выставить картину «Душа народа» (1914–1916, ГТГ), без которой вся выставка, по его собственному выражению, не «имела бы смысл» [2, с. 506].
В 1937 году на Всемирной выставке в Париже «Портрет И.П. Павлова» (1935, ГТГ) экспонировался в советском павильоне. Кроме этого полотна, живопись СССР представляли картины И.И. Бродского «Выступление В.И. Ленина на митинге рабочих Путиловского завода в мае 1917 года» (1929, ГИМ), А.М. Герасимова «После дождя» (1935, ГТГ), А.Н. Самохвалова «Девушка в футболке» (1932, ГРМ) и панно «Советская физкультура» (1937, НТГМИИ). Выставка проходила под девизом «Искусство и техника в современной жизни», были показаны лучшие достижения в данных областях. В этом контексте важно, что главной задачей павильона СССР стало утверждение героического образа советского человека. И «Портрет И.П. Павлова», являясь частью обширной экспозиции, органично вписывался в её общую концепцию.
В 1941 году за этот портрет художник был удостоен Сталинской премии первой степени «за выдающиеся достижения в области искусства» [4, с. 431]. Это было первое присуждение премии в истории, поэтому СНК СССР постановил учитывать достижения последних 6–7 лет, а не только 1940 года [7]. Лауреатов премии должны были фотографировать и снимать для кинохроники, Нестеров был категорически против, говоря, что он никакой не герой, а «только художник» и «старик», и если необходимо поместить снимок в газете, то лучше, если это будет снимок с какой-либо картины: «там – я, а не в портрете» [2, с. 508].
Этому событию предшествовала всесоюзная «Выставка лучших произведений советских художников», открывшаяся в январе 1941 года в ГТГ, где один из залов почти целиком был отдан работам Нестерова: портретам И.П. Павлова, Е.С. Кругликовой, С.С. Юдина, К.Г. Держинской, В.И. Мухиной [1].
Таким образом, нестеровские работы были признаны современниками и стали своеобразным «портретом эпохи», особо значимых для неё людей, по мнению художника, планка критериев которого была столь высока. Портретный цикл Нестерова имеет исторический характер, превращаясь как бы в коллективный образ отечественной интеллигенции. Созданные в эпоху, когда главенствовало искусство «социалистического реализма», призванное в том числе оптимистично отразить трудовой подвиг советского народа, героев строительства «светлого будущего» и роль партии в этом процессе, эти полотна остаются за рамками официально-идеологической тенденции, но идейно созвучны ей по своей вере в человека созидающего.
Портретное творчество Нестерова развивалось последовательно и органично отражало принципы подхода художника к созданию портрета. Цикл 1920–1940-х гг. являет собой поиск новых тем и средств их выражения, основанных на более ранних творческих достижениях мастера. Признанные за высокий образец советской живописи, портреты не только связывали художественную традицию данной эпохи с «классическим прошлым», но и обогащали её утверждением высоких нравственных и художественных идеалов.
Для Нестерова человек неотделим от своего жизненного дела. В этом деле проявляется творческое, созидающее начало. Каждый, кого он писал – по-своему творец, будь то скульптор, живописец, хирург, учёный, наконец, просто мыслящая личность. Нестеров находил в людях то, что было созвучно его собственному мироощущению: артистизм, любовь к живописи, литературе, увлечённость творчеством, вдумчивое отношение к жизни. Его искусство глубоко человеколюбиво. Он искал «героев» в своей собственной действительности – не в политической или социальной ситуации, а в том, что является действительностью любого художника – в неразрывно связанных, питающих друг друга мысли и творчестве.
Список литературы:
- Выставка лучших произведений советских художников // Советское искусство, № 1 (736), 5 января 1941. С. 1.
- Дурылин С.Н. Нестеров в жизни и творчестве. М.: Молодая гвардия, 2004. – 540 с.
- Климов П.Ю. Михаил Нестеров. СПб: Золотой век, 2008. – 472 с.
- Михайлов А.И. Михаил Васильевич Нестеров. Жизнь и творчество. М.: Советский художник, 1958. – 491 с.
- Нестеров М.В. Давние дни. Встречи и воспоминания. М.: Искусство, 1959. – 399 с.
- Николаев Д. Тринадцать портретов Нестерова // Советское искусство, 1935, № 16, 5 апреля 1935.
- Об изменениях порядка присуждения Сталинских премий по науке, изобретениям, литературе и искусству // Советское искусство, № 2 (737), 12 января 1941. С. 1.
- Пополнение художественных музеев // Советское искусство, № 2 (737), 12 января 1941. С. 4.
- Русакова А.А. Михаил Васильевич Нестеров. 1862–1942. К столетию со дня рождения: каталог выставки. М.: Академия художеств, 1962. – 76 с.
- Русакова А.А. Михаил Нестеров. Л.: Аврора, 1990. – 216 с.
- Хасанова Э.В. Тайный свет дорогих лиц / Михаил Нестеров. В поисках своей России: к 150-летию со дня рождения. М.: Гос. Третьяковская галерея, 2013. – 454 с. С. 333–345.
- Шквариков В. Всесоюзный смотр советского изобразительного искусства // Советское искусство, № 2 (737), 12 января 1941. С. 2.[schema type=»book» name=»М.В. НЕСТЕРОВ И ХУДОЖЕСТВЕННАЯ ЖИЗНЬ РОССИИ 1930-Х ГОДОВ» author=»Титова Елена Андреевна» publisher=»БАСАРАНОВИЧ ЕКАТЕРИНА» pubdate=»2017-03-31″ edition=»ЕВРАЗИЙСКИЙ СОЮЗ УЧЕНЫХ_30.04.2015_4(13)» ebook=»yes» ]