Для ранней лирики С. Есенина характерно такое важное понятие как духовность. Ведь духовность в целом – преобладающая, характерная черта сознания русского народа. Поэтому вполне естественно обращение С. Есенина, как человека, чье детство прошло в глубоко верующей семье, именно к святым образам, молитвам. И помимо слов, одним из средств познания Бога, одним из путей к объединению с Ним, является икона.
А.М. Марченко в своей книге «Поэтический мир Есенина» говорит о том, что «сверкающая яркость иконы служит Есенину как бы эстетическим камертоном» [4, с.12] В любом религиозном сюжете силен именно этот эстетический элемент, потому что мир русской православной жизни поэт воспринял под углом искусства. Вполне естественно поэтому, что образы русских икон, знакомые поэту с детства, вошли в художественное полотно его ранних произведений. Особенно ярко запечатлелись в них традиции православной иконографии Богоматери с младенцем.
О том, что С. Есенин знал и ценил древнерусскую живопись, интересовался ею, говорят его неоднократные обращения в стихах и прозе к древнерусским художникам и иконописным изображениям.
Что означает само понятие «икона»? В словаре Русской философии дается такое определение: «Икона – один из главных феноменов православной культуры в целом и русской в частности; важная категория православного религиозно-эстетического сознания. <…> Принципы и художественные средства создания иконы, формируясь в течение веков, утвердились в качестве канонических норм. В соответствии с ними, целью иконы является изобразить истинную реальность мира. Символизация цвета и света также служила воплощению извечного, постоянного, «вечной сущности явлений»». [5, с.47] Именно это воплощение незыблемого, стабильного мы сможем увидеть и в поэзии С. Есенина.
Валерий Лепахин точно замечает, что в лирике Есенина сосуществуют не только язычество и христианство, но и два других мира: Божественный и человеческий. Икона в данном случае является неким связующим звеном для этих миров. В одном из ранних стихотворений «Гой ты, Русь, моя родная…» поэт, описывая русскую избу, акцентирует внимание на важнейшую ее примету:
Гой ты, Русь, моя родная,
Хаты – в ризах образа…
(Гой ты, Русь, моя родная… 1914)
«Божница в красном углу, иконы в серебряных, золоченых или даже медных, начищенных до блеска окладах, ризах – бесспорное украшение избы, но, главное, иконы – святыня избы, её защита, место молитвы и духовное окно в небо»,- пишет В. Лепахин в статье «Иконичность двуединого мира в лирике Сергея Есенина». [3, с.185] Если же обратимся к более поздним стихотворениям поэта, увидим своеобразную просьбу:
Чтоб за все грехи мои тяжкие,
За неверие в благодать
Положили меня в русской рубашке
Под иконами умирать.
(Мне осталась одна забава… 1923)
Таким образом, иконы пребывают на границе двух миров: провожают умирающего здесь, и встречают его там. Именно икона выступает помощником в преодолении страха смерти, вечного одиночества.
Валерий Лепахин говорит о том, что «иконы – не бесстрастные наблюдатели «избяных» событий и дел, они живут жизнью хозяев дома, вместе с ними радуются и плачут, одобряют их действия и тогда помогают или, наоборот, предостерегают, если приходит опасность» [3, с.190]. И такое видение, такое трепетное отношение к иконе, как к члену семьи, как к части всей жизни в доме, мы можем увидеть только у С. Есенина.
В лунном кружеве украдкой
Ловит призраки долина.
На божнице за лампадкой
Улыбнулась Магдалина.
Смерть в потемках точит бритву…
Вон уж плачет Магдалина.
Помяни мою молитву
Тот, кто ходит по долинам.
(В лунном кружеве украдкой, 1915)
Ситуации, когда иконы «вмешиваются» в жизнь обычных людей, становятся многообразны. К примеру, нет у внука способностей к учению (мотив, который часто встречается в житиях, вспоминается преподобный Сергий Радонежский), бабушка его молится преподобному Иоанну Дамаскину, взывает о помощи.
Выпала бабке удача,
Только одно невдомек:
Плохо решает задачи
Выпитый ветром умок.
И за глухие поклоны
С лика упавших седин
Пишет им числа с иконы
Божий слуга — Дамаскин.
(Снег, словно мед ноздреватый, 1917)
Для поэзии Есенина характерно взаимопроникновение Божественной и «избяной» жизни. С не меньшей силой их взаимодействие выразил только Н. Клюев. Сам С. Есенин писал в «Ключах Марии»: «Изба простолюдина – это символ понятий и отношений к миру. <…> Красный угол, например, в избе есть уподобление заре, потолок – небесному своду, а матица – Млечному пути». [1, с.196]
Таким образом, икона для поэта всегда была живой. Она является неким божественным чудом, которое принимает непосредственное участие в жизни земной. Икона для С.Есенина – радужный мост, соединяющий человека с Богом.
Список литературы:
- Есенин С. А. Ключи Марии // Есенин С. А. Полное собрание сочинений: В 7 т. — М.: Наука; Голос, 1995—2002. Т. 5. Проза. — 1997. — С. 186—213.
- Есенин, С.А. Собрание сочинений: В 3 т. – М.: Правда, 1977. Т. 1, С.279- 282.
- Лепахин В. Иконичность двуединого мира в лирике Сергея Есенина // Алексеев С.А. С. А. Есенин и православие, М.: 2011. – С. 508
- Марченко А. Поэтический мир Есенина / А. Марченко. – М.: Советский писатель, 1989. – С. 303
- Русская философия: словарь / Под общ. ред. М. А. Маслина / В. В. Сапов. – М.: Республика, 1995. – С. 47[schema type=»book» name=»ЯРКОСТЬ ИКОНЫ – ЕСЕНИНСКИЙ «ЭСТЕТИЧЕСКИЙ КАМЕРТОН»» author=»Ульяненко Алёна Витальевна» publisher=»БАСАРАНОВИЧ ЕКАТЕРИНА» pubdate=»2017-06-19″ edition=»ЕВРАЗИЙСКИЙ СОЮЗ УЧЕНЫХ_ 30.12.2014_12(09)» ebook=»yes» ]