Работая над переводом, лингвисту следует учитывать несколько различных факторов, а именно, принимать во внимание к какому типу относится текст, который ему предстоит передать на другой язык. При этом сохраняя в первую очередь содержательную составляющую, а также, в зависимости от типа переводимого текста, его стилистические особенности, национальный колорит и, по возможности, индивидуальный слог автора.
Разнообразие текстов по жанрам, стилям и функциям только усложняет задачу переводчику. В зависимости от того, что предстоит передать на иностранный язык, детскую сказку или поэму, техническую инструкцию или официальный документ, газетную заметку или научную статью, переводчик меняет свои цели и подход к работе, так как закономерности перевода каждого из жанров имеют свои отличия.
Филологи давно пытаются произвести классификацию текстов. Однако многообразие текстов слишком велико, что заметно осложняет работу. В.С. Виноградов предложил подразделять стили языка и речи, исходя из трех основных функций языка: общения, сообщения и воздействия (конечно, у языка есть и другие функции). Такая же идея используется для классификации текстов, так как они относятся к какому-либо стилю речи.
В.С. Виноградов подчеркивает, что стиль материально воплощается в тексте, но, тем не менее, отождествлять эти два понятия нельзя. Стиль – это лексико-грамматическое единство в многообразии текстов, которое оказывается характерным для определенной категории текстов. А раз это так, то при классификации текстов должна учитываться их принадлежность к тому или иному функциональному стилю, хотя жесткая текстовая классификация вряд ли возможна. Речевые стили взаимовлияют друг на друга. Однако в каждом тексте есть нечто определяющее, составляющее его специфику. Это позволяет подразделять тексты на классы. В детальной классификации неизбежно появляются подклассы, виды, подвиды и т.д.
Эквивалентность перевода подлиннику – понятие всегда относительное. И уровень относительности может быть различным. Степень сближения перевода с оригиналом зависит от многих факторов: от профессионализма переводчика, от особенностей сопоставляемых языков и культур, эпохи создания оригинала и перевода, характера переводимого текста, способа перевода и от много другого [4, c. 18].
Определения эквивалентности у разных лингвистов варьируются в зависимости от их взглядов. Так В.С. Виноградов понимает под эквивалентностью сохранение относительного равенства содержательной, смысловой, семантической, стилистической и функционально-коммуникативной информации, содержащейся в оригинале и переводе.
В теории переводчик не вносит в текст сообщения элемент своего собственного восприятия, отличного от восприятия этого сообщения тем получателем, которому оно было адресовано. В эмпирике же восприятие переводчика и любого из получателей речи не может быть одинаковым по причине различных личностных, культурных и социальных причин. Так, к примеру, переводчик художественного текста воспринимает текст не как неизвестный среднеарифметический носитель языка. И, конечно же, он не может ориентироваться на восприятие двух абстрактных читателей: заграничного и отечественного, т.к. восприятие таких читателей не будет одинаковым.
Главным в любом переводе является передача смысловой информации текста. Все остальные ее виды и характеристики – функциональные, стилевые, стилистические и т.п. – не могут быть переданы без воспроизведения смысловой информации [4, c. 20].
Как уже говорилось ранее, обнаруживается прямая взаимосвязь между типом переводимого текста, способа перевода и степенью эквивалентности.
Л.Л. Нелюбин выделяет следующие типы текстов:
- перевод газетного текста,
- перевод статей фельетонного типа,
- перевод художественной и очерковой литературы,
- перевод научной и политической литературы,
- перевод технической литературы,
- перевод документов,
- перевод-реферат.
Рассмотрим перевод художественной и очерковой литературы по Л.Л. Нелюбину подробнее [6, c. 87].
Художественный стиль – пожалуй, наиболее полный описанный из функциональных стилей. Но вряд ли можно сделать вывод о том, что он наиболее изученный. Ведь художественный стиль – самый подвижный, творчески развиваемый из всех стилей. Как правило, круг тем затрагиваемых в художественных текстах достаточно ограничен (жизнь человека, его внутренний мир), но средства, которые используются для их раскрытия, неограниченно разнообразны. При этом каждый подлинный художник слова стремится выделиться, сказать что-то по-новому, привлечь внимание читательской аудитории.
Перевод художественной и очерковой литературы должен быть максимально адекватным в передаче образного и эмоционального момента. В таком переводе особенно необходимо творчески передать оттенки настроений и чувств автора, специфичность его стиля. Специализация переводчиков художественных текстов предполагает наличие у переводчика литературного таланта или выработанного у себя навыка преобразовывать свою письменную речь в литературную форму, соответствующую стилю того или иного автора.
Характерные особенности художественной литературы, проявление в каждом случае индивидуальной художественной манеры писателя, обусловленной его мировоззрением, влияние эстетики эпохи и литературной школы, необозримое разнообразие как лексических, так и грамматических средств языка в их различных соотношениях друг с другом, многообразие сочетаний книжно-письменной и устной речи в литературно-преломленных стилистических разновидностях, – все это, вместе взятое, делает вопрос о художественном переводе чрезвычайно сложным и в литературоведческом и в лингвистическом разрезе.
При переводе художественной литературы в той или иной форме всегда возникает задача – воспроизвести индивидуальное своеобразие данного подлинника. Эта черта, роднящая литературу художественную с литературой общественно-политической, проявляется в художественных произведениях с бесконечным разнообразием [8, c. 256].
Для литературы, как для искусства, материалом которого служит язык, характерна особая, часто непосредственно тесная связь между художественным образом и языковой категорией, на основе которой он строится. Другая характерная черта ее – это ярко выраженная национальная окраска содержания и формы, что вполне естественно для литературы, как для отражения действительности в образах, обусловленных этой действительностью. Характерна и печать того времени, когда создано произведение, тесная связь между исторической обстановкой и отражающими ее образами произведения. По отношению к этим особенностям, характерным для художественной литературы, и проявляется индивидуальная манера писателя [8, c. 256].
Специфика каждого из литературных жанров с характерными для него речевыми стилями отражается, естественно, на требованиях к переводу. А.В. Федоров подчеркивает, что и здесь, как при переводе других видов материала, не относящихся к художественной литературе, определяющую роль играют условия речевого стиля того языка, на который делается перевод, т.е. он настаивает на применении принципа воспроизведения функции, а не на формальной особенности подлинника. Когда при переводе с немецкого языка на русский или с русского на немецкий строение фразы и словарно-вещественное значение слов в диалоге романа или драмы слишком плотно соответствует оригиналу, легко возникает впечатление гораздо более книжной окраски речи, чем это на самом деле имеет место в подлиннике [8, c. 257].
Для большей наглядности рассмотрим примеры из поэмы Н.В. Гоголя «Мертвые души» и сопоставим их с переводами. Мы определим, насколько точно переводчики передали трудные для перевода словосочетания, сохраняя стиль автора.
Как несметное множество церквей, монастырей с куполами, главами, крестами, рассыпано на святой, благочестивой Руси, так несметное множество племен, поколений, народов толпится, пестреет и мечется по лицу земли [5, c. 117].
Фл. Лебнештайн так переводит это словосочетание:
… die sich im bunten Gemisch auf der Oberfläche des Erdbodens verbreiten [12, c. 152].
У О. Буека читаем:
… auf dem Angesicht der Mutter Erde [10, c. 116].
Ф. Оттов дает такой перевод:
… die das Antlitz der Mutter Erde tragt [13, c. 133].
Перевод этого же словосочетания В. Казаком:
… über das Antlitz der Erde [11, c. 146].
В переводе В. Бишицки читаем:
… in buntem Gemisch über das Antlitz der Erde [9, c. 133].
В переводе Фл. Лебенштайна мы сталкиваемся с более книжной окраской речи, чем это хотел показать писатель. Земля олицетворяется у Н.В. Гоголя с живым организмом, именно поэтому у нее лицо. Но Фл. Лебенштайн передает это словосочетание дословно и чересчур буквально – Oberfläche des Erdbodens, где Oberfläche die поверхность [2, т. 2, с. 208], Erdboden der земля, почва [2, т. 1, с. 537]. Фл. Лебенштайн переводит лицо как поверхность земли, земли как грунта, почвы, а не как планеты Земля.
О. Буек дает другой перевод, используя существительное Angesicht das лицо [2, т. 1, с. 92]. Таким образом, переводчик передает данное словосочетание как лицо матери Земли, что по нашему мнению является эквивалентным оригиналу и соответствует высокому слогу автора.
Из приведенных примеров видно, что в переводах Ф. Оттова, В. Казака и В. Бишицки используется одно и то же немецкое существительное Antlitz. Рассмотрим его значение: Antlitz das лицо, лик, образ [2, т. 1, с. 126].
На наш взгляд, используемое переводчиками существительное das Antlitz является эквивалентным оригиналу и полностью сохраняет стиль автора при переводе на иностранный язык.
Другой пример. В оригинале читаем:
А уж куды бывает метко все то, что вышло из глубины Руси, где нет ни немецких, ни чухонских, ни всяких иных племен, а весь сам-самородок, живой и бойкий русский ум [5, c. 117]…
Проанализируем, как переводчики смогли передать имя собственное Русь и выражение на базе метафоры живой и бойкий русский ум на немецкий язык. Фл. Лебенштейн не дает перевода этого предложения, чем не только не сохраняет стилистическую составляющую, но и теряет часть содержания.
В переводе О. Буека читаем:
Und wie wunderbar treffend ist alles, was aus den tiefsten Tiefen Russlands emporsteigt, … ein urwüchsiges Urprodukt des lebendigen wagemutig-kecken russisches Geistes [10, с. 115]…
Ф. Оттов перевел это предложение таким образом:
Wie wunderbar treffend ist doch das alles, was aus jenem tiefsten Inneren Russlands kommt… Solche Kernsprüche sind Erzeugnisse des springlebendigen, urwüchsigen russischen Geistes [13, с. 136]…
Перевод В. Казака:
Wie treffend ist dann aber erst all das, was aus der Tiefe Russlands stammt, … den lebendigen und kräftigen ursprünglichen russischen Geist [11, с. 146]…
У В. Бишицки такой перевод:
Wie treffend ist dann aber erst all das, was aus der Tiefe Russlands stammt, … urwüchsiges Volk mit seinem lebhaften schlagfertigen russischen Geist [9, с. 133]…
Предложенные переводы очень схожи. Русь заменяется, по мнению переводчиков, синонимичным словом Россия, что уже является ошибкой, так как в современном контексте слово Русь может употребляться в расширенном значении: как обозначение страны, исторической области, на территории которой в настоящее время существуют три государства: Российская Федерация (Россия), Республика Беларусь и Украина. Также использование слова Русь подчеркивает высокий слог, патриотизм писателя.
В том же отрывке Н.В. Гоголь использует метафору «живой и бойкий русский ум [5, c. 117]».
Для перевода сочетания «живой и бойкий русский ум» переводчики применяют разные прилагательные, но для передачи существительного «ум» сошлись на едином эквиваленте Geist der 1. дух, душа; 2. приведение, призрак; 3. ум, образ мыслей [2, т. 1, с. 684].
Основываясь на переводе существительного, а именно на 3-ем значении, можно сделать вывод об эквивалентности этого существительного оригиналу.
При переводе прилагательных «живой и бойкий» О. Буек использует прилагательные lebendig и wagemutig-kecken. Определим значение этих слов по большому немецко-русскому словарю:
lebendig adj.; живой, оживленный [2, т. 2, с. 22].
Составное прилагательное wagemutig-kecken мы рассмотрим по частям.
wagemutig adj. отважный, смелый [2, т. 2, с. 976]; keck adj. 1. дерзкий; 2. смелый; 3. кокетливый, задорный [2, т. 1, с. 983].
Переводчик передал русское прилагательное «бойкий» описательным приемом, используя два слова, «отважно-дерзкий», что, по нашему мнению, является эквивалентным.
Ф. Оттов предлагает прилагательные springlebendig и urwüchsig. Springlebendig adj. 1. живой; 2. резвый, подвижный [2, т. 2, с. 589]; urwüchsig adj. 1. естественный; 2. безыскусственный; 3. стихийный [2, т. 2, с. 844].
Прилагательное springlebendig передает смысл русского прилагательного бойкий и является эквивалентным, в то время как немецкое прилагательное urwüchsig имеет другое значение. Ср.: Стихийный – непроизвольный, безотчетный, не подчиняющийся воле и рассудку [7, с. 768]. Прилагательное бойкий имеет значения: шустрый, энергичный, деятельный [7, c. 54]. Значения русских и немецких прилагательных в корне различны, т.е. предложенный Ф. Оттовом перевод имеет негативный оттенок, указывающий на безрассудство русского ума. В то время как Н.В. Гоголь вкладывал в это выражение другой смысл. Думается, что этот перевод нельзя считать эквивалентным.
В переводе В. Казака мы встречаем прилагательные lebendig, kraftig и ursprünglich. Значения прилагательных lebendig и kräftig мы уже рассмотрели. Ursprünglich adj. 1. первоначальный, изначальный; 2. первобытный, исконный [2, т. 2, с. 844].
Принимая во внимание значение прилагательных kraftig и ursprünglich, мы не находим этот перевод эквивалентным оригиналу.
В. Бишицки использует в своем переводе прилагательные lebhaft и schlagfertig. Прилагательное lebhaft является синонимом уже используемому О. Буеком lebendig; schlagfertig adj. находчивый [2, т. 2, с. 218].
На наш взгляд, прилагательные бойкий и находчивый нельзя считать эквивалентными, так как слово находчивость передает значение: способность находить выход из затруднительных ситуаций [7, с. 398].
И снова обращает на себя внимание сходство переводов В. Казака и В. Бишицки.
Принимая во внимание все выше сказанное, хотелось бы еще раз подчеркнуть прямую взаимосвязь между типом переводимого текста и эквивалентностью перевода. Художественный текст тем сложнее для перевода, чем ближе он по языковой составляющей к народному быту, чем индивидуальнее автор при выборе средств художественной выразительности, чем сложнее авторские конструкции, чем скуднее и ограниченнее уровень владения иностранным языком переводчика. Выше приведенный анализ очень наглядно подтверждает изложенные аргументы. Так первый из имеющихся переводов «Мертвых душ» выполненный Фл. Лебенштейном является в наименьшей степени качественным ввиду явного недостатка у переводчика знаний русского языка и страноведческой информации. В то время как последний из имеющихся переводов поэмы в наибольшей степени (из всех рассмотренных переводов) эквивалентен оригиналу, не в малой степени из-за имеющихся у переводчика возможностей (интернет, доступ к записной книжки Н.В. Гоголя, возможность посетить родину автора и страну, где разворачивались события поэмы), которые стали доступны благодаря техническому прогрессу. Но, не смотря на все доступные переводчику современные технологии, перевод произведений такого близкого по духу к народу автора как Н.В. Гоголь чрезвычайно сложная и, к сожалению, не всегда удачная работа. Ведь еще В.Г. Белинский писал: «… Гоголь, в этом отношении, составляет совершенное исключение из общего правила. Как живописец преимущественно житейского быта, прозаической действительности, он не может не иметь для иностранцев полного интереса национальной оригинальности уже по самому содержанию своих произведений. В нем все особенное, чисто русское; ни одною чертою не напомнит он иностранцу ни об одном европейском поэте [1, электронный ресурс]».
Список литературы:
- Белинский В.Г. Перевод сочинений Гоголя на французский язык [Электронный ресурс]. URL: perevod_sochineniy_gogolya.html (дата обращения: 27.12.2014).
- БН-РС: Большой немецко-русский словарь / Langenscheids Großwörterbuch Deutsch-Russisch. – М.: Астрель, 2002. – Т. 1, А–К. – 1120 с.; Т. 2, L–Z. – 1216 с.
- Виноградов В.С. Перевод: Общие и лексические вопросы. – М.: КДУ, 2004. – 240 с.
- Виноградов В.С. Перевод. Романские языки: общие и лексические вопросы. – М.: КДУ, 2009. – 238 с.
- Гоголь Н.В. Мертвые души. – М.: Фонд «народная книга», 2007. – 412 с.
- Нелюбин Л.Л. Введение в технику перевода (когнитивный теоретико-прагматический аспект): учеб. пособие. – М.: Флинта: Наука, 2009. – 216 с.
- Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. –4-е изд., доп. – М.: ИТИ Технологии, 2008. – 944 с.
- Федоров А.В. Введение в теорию перевода. – М.: Изд-во Лит-ры на иностранных языках, 1953. – 336 с.
- Gogol N. Die toten Seelen / aus dem Russischen von V. Bischitzky. – Düsseldorf: Artemis & Winkler, 20091. – S. 515.
- Gogol N. Die toten Seelen / aus dem Russischen von O. Buek. – Wien: Büchergilde Gutenberg, 1956. – S. 415.
- Gogol N. Die toten Seelen / aus dem Russischen von W. Kasack. – Stuttgart: Reclam Bibliothek, 20092. – S. 595.
- Gogol N. Die toten Seelen / aus dem Russischen von Ph. Löbenstein. – Zürich: Diogenes, 1977. – S. 367.
- Gogol N. Die toten Seelen / aus dem Russischen von F. Ottow. – München: Deutscher Taschenbuch Verlag, 2005. – S. 523.[schema type=»book» name=»СВЯЗЬ ЭКВИВАЛЕНТНОСТИ И ТИПА ПЕРЕВОДИМОГО ТЕКСТА» author=»Писарихина Анна Сергеевна» publisher=»БАСАРАНОВИЧ ЕКАТЕРИНА» pubdate=»2017-06-19″ edition=»ЕВРАЗИЙСКИЙ СОЮЗ УЧЕНЫХ_ 30.12.2014_12(09)» ebook=»yes» ]