В последние годы в научной литературе, касающейся самых разных отраслей знаний, все чаще встречается такой термин, как акцентуатор. Несколько десятилетий назад он был введен лингвистом И.И. Сущинским в качестве собственно лингвистического термина, первоначально касающегося лишь вопросов грамматики.
Однако спектр употребления этого термина оказался значительно шире. Особое признание получил он в стилистике, в том числе и как главный компонент функциональной семантико-стилистической категории акцентности, предметом исследования которой являются языковые и графические средства, с помощью которых реализуется коммуникативный замысел автора в тексте.
В некоторых философских исследованиях акцентуатор – «психофизиологическая система, осуществляющая выделение доминантных объектов (явлений) в психологическом пространстве в процессе формирования картины мира» [1].
Знакомо это понятие и современной публицистике, языку СМИ, здесь его употребление сутуативно, но, как правило, подразумевает некую деталь, образ (как, правило, зрительный), намеренно привлекающий (или отвлекающий) внимание, что характерно, например, для рекламы.
Итак, акцентуаторы – важные средства смыслового выделения, используемые автором для дополнительного привлечения внимания к важным аспектам текста, благодаря чему версия интерпретатора коррелируется с авторской позицией. Таким образом, контент понятия акцентуатор, а также его коннотации позволяют широко использовать данную дефиницию в гуманитарном дискурсе, в том числе и в вопросах литературоведческого характера.
Если говорить о художественной или публицистической литературе, то можно утверждать, что категория акцентности может рассматриваться как ее релевантное качество, едва ли не основа, ведьглавной задачей автора чаще всего являетсясоздание адекватной коммуникативной ситуации, переведение имплицитного ряда в эксплицитный при помощи самых разных средств: языковых, стилистических, жанровых, метрических, ритмических, а также сопутствующих графических инаглядно-изобразительных компонентов. Акцентуаторами по своей сути почти всегда являются такие литературоведческие понятия, как эпитет, антитеза, образ-символ, говорящая деталь, авторское отступление, ремарка, название произведения, его жанр, эпиграф, эпилог и пр. Однако было бы неверным представлять едва ли не весь арсенал средств литературы гипертрофированно разросшимся метаакцентуатором; его контент имеет ряд специфических особенностей, и использование акцентуаторов, безусловно, очень авторски-индивидуально и детерминировано как целями творческой интенции, ее суггестивным потенциалом, так и личностными авторскими возможностями эйдетизма и медиации.
Так как в сферу научных интересов автора статьи входит ряд вопросов, касающихся различных аспектов поэтического творчества В.В. Набокова, хотелось бы привести ряд примеров, иллюстрирующих использование акцентуаторов в авторском лирическом тексте.
В.В. Набоков (1899-1977) известен российскому читателю прежде всего как писатель-эмигрант, автор признанных во всем мире прозаических произведений. Однако значительную часть его творческого наследия, помимо художественной и мемуарной прозы, публицистики, переводов,драматургии литературоведческих исследований,лиро-эпических поэм, составляют лирические стихотворения, основная часть которых создана в период с 1918 и до середины 30-х гг. (хотя он периодически обращался к лирике и позже, неоднократно включал стихи в свою прозу).
Поэтическое творчество В.В. Набокова-Сирина (псевдоним, используемый автором на протяжении 20-х гг.) представляется чрезвычайно интересным с самых разных позиций, поэтомунеслучайно появляется все больше исследований, посвященных анализу особенностей лирического наследия писателя (среди изданий последних лет можно назвать, например, монографии О.И. Федотова «Поэзия Владимира Набокова-Сирина», 2010, Я.В. Погребной «Плоть поэзии и призрак прозрачной прозы…» /Лирика В.В. Набокова/, 2011, 2-е изд.).
На формирование Набокова-поэта повлияло значительное количество разнообразных факторов: глубокое знакомство с русской классической поэзией, атмосфера Серебряного века, окружавшая автора в пору его юности, драматические обстоятельства непросто складывающейся судьбы: эмиграция, трагическая гибель отца, нелегкий путь к признанию. За полтора десятилетия В. Набоков-Сирин пришел через подражание и следование традициям к обретению собственного видения мира и поэтического языка.
В чем же особенность использования акцентуаторов в лирике молодого, а затем и зрелого поэта? Масштаб небольшой статьи не позволяет дать подробный анализ всей системы выразительно-изобразительных средств, используемых в поэтике В. Набокова, которые можно рассмотреть с позиций категории акцентности, поэтому хочется остановиться только на некоторых аспектах его поэтического творчества в рамках заявленной темы.
В данном контексте можно обратить внимание, например, на номинативные особенности ряда стихотворений. В основе номинации (наименования), как правило, лежит соотнесение языковой единицы с объектом обозначения, таким образом, номинация представляет собой детерминирующую лексему и, казалось бы, автоматически должна включаться в категорию акцентуаторов. Но так бывает далеко не всегда. Названия многих ранних стихотворений Набокова являются скорее фиксаторами, а не акцентуаторами («Два корабля», «Озеро», «Журавли» и др.), то есть не несут в себе дополнительной коммуникативной нагрузки, и если говорить об акцентном микрополе активизации внимания читателя, то в данном случае оно проявляет себя достаточно пассивно.
Набоков и в дальнейшем не отказывался от подобного «классического» типа номинации, но названия многих других его стихотворений уже несут в себе все более усиливающийся элемент акцентности. Например, название стихотворения «Большая Медведица» (1918) является своеобразным ключом к пониманию не только его метафорического смысла (семь девушек – семь звезд), но и строфических (7 строк – полусонет), а также метрических особенностей (диаграмма-контур полуударений повторяет форму созвездия). Постепенно автор все больше использует ассоциативные возможности номинации, таков например, цикл «Капли красок» (1919), где названия его 16 частей еще до прочтения решают разные задачи акцентного плана: задают эмоциональный тон («Decadance»), вводят в необычную духовно-этнографическую среду («Кимоно»), погружают в атмосферу эпохи («Наполеон в изгнании»), настраивают на философское восприятие («Достоевский»). При утрате названия-акцентуатора эти стихотворения теряют значительную долю смысла, становятся для читателей трудно разгадываемой шарадой.
В значительном количестве других стихотворений, более поздних, при внешней простоте номинация почти всегда подразумевает акцентность, настраивающая на восприятие главного в нем,обеспечивающая высокую степень дискурса («Телеграфные столбы»– как опора для перенесения на расстояние человеческих бед и радостей; по такому же принципу«Почтовый ящик», «Кирпичи», «Снимок», «Расстрел» и др.).
В качестве акцентуаторов у Набокова часто выступают посвящения или эпиграфы. Так знаменитое стихотворение «Садом шел Христос с учениками…» (1921) благодаря посвящению-акцентуатору (На годовщину смерти Достоевского), не теряя формы и характера апокрифа или притчи, обретает значительное количество дополнительных смыслов, связанных с личностью и творчеством великого писателя, а характер диатрибы существенно меняется.
Стихотворение «Пасха» (1922) написано на смерть отца (на что также указывает автор), и это сразу расширяет границы восприятия текста, привносит особый драматизм, раскрывает замысел поэта, говорит о его скорби и надежде не только по поводу христианского праздника:
Я вижу облако сияющее, крышу
блестящую вдали, как зеркало… Я слышу,
как дышит тень и каплет свет…
Так как же нет тебя? Ты умер, а сегодня
сияет влажный мир, грядет весна Господня,
растет, зовет… Тебя же нет[4, 196].
К сожалению, в некоторых изданиях строки посвящений,а иногда и эпиграфов опускаются, акцентуатор исчезает, и таким образом стихотворение утрачивает значительную часть смысла и чувств, заложенных поэтом,авторская интенция оказывается нереализованной, а металогическая речь становится автологической. В данном случае утрата каузальности значительно понижает уровень дискурса.
В роли акцентуатора могут выступать жанровые особенности произведения, намеренно выделенные автором уже в номинации («Элегия», «Романс», «Стансы», «Сонет») и настраивающие читателя на особое восприятие текста, которое формируется с помощью жанровой матрицы, которую можно определить «как выработанный в процессе эволюции жанра комплекс его наиболее устойчивых признаков, остающихся таковыми на протяжении всей его исторической жизни» [3, с. 26]. Таким образом, элегическое или романсовое восприятиеуже детерминировано жанровой подсказкой-акцентуатором.
Подобную роль могут играть метрические и строфические особенности произведения. Так, в стихотворении «Когда я по лестнице алмазной…» (1923) молодой Набоков, обычно придерживающийся классических канонов версификации, использует акцентный стих с нестабильной анакрузой. Это лишает стихотворение привычной метрической правильности, четкости ритма – но именно такова цель поэта в данном случае. Структурное, казалось бы, несовершенство, привносит в стихотворение особую «разговорную» доверительность, раскрывает и душевную простоту, и мудрость лирического героя как доминантные свойства образа – и эти акцентные особенности чрезвычайно важны для понимания замысла автора:
Когда я по лестнице алмазной поднимусь из жизни на райский порог, за плечом, к дубинке легко привязан, будет заплатанный узелок. ………………………………………… И потому-то без трепета, без грусти приду я, зная, что, звякнув ключом, он улыбнется и меня пропустит, в рай пропустит с моим узелком [4, с. 343].
Очень часто в роли акцентуаторов у Набокова выступают образы природы, предметного мира. И если обращение к явлениям природы как объектам лирической интенции чаще всего продолжает классические традиции (кроме особых «энтомологических» тем), то «низкий» мир вещей, предметов представлен у Набокова удивительно ярко и своеобразно. С годамиэтот континуум становится все более конкретен, подчеркнуто веществен, причем автор не боится включения в лирическую ткань произведения самых, казалось бы, прозаических деталей, которые становятся суггестивными образами-акцентуаторами, не нуждающимися в авторской экспликации.
Так, в зрелом стихотворении «Снимок» (1927) «предметный образ (фотоаппарат – снимок на пленке – фотография в альбоме) не только акцентирует содержание, но и становится основой, своеобразным катализатором для авторского размышления экзистенциального характера о сложности дискурса предметного мира и человеческого бытия» [6, c. 274].
…Зимой в неведомом мне доме покажут бабушке альбом, и будет снимок в том альбоме, и буду я на снимке том: мой облик меж людьми чужими, один мой августовский день, моя не знаемая ими, вотще украденная тень[4, с.220].
Более подробно см. статью «Особенности использования образов предметного мира в лирике В.В. Набокова» (Харитонов В.С. Вестник Брянского государственного университета, 2015, № 2, с. 271-275).
Австралийский исследователь биографии и творчества писателя Б. Бойд писал: «Набоков-художник знал, как оживить каждую деталь, придать ей ощущение неповторимой ценности и в то же время сохранить связь всех элементов мира» [2, с. 395]. Я.В. Погребная (Ставрополь), посвятившая творчеству В.В. Набокова свою монографию, отмечает: «…размышляя о переходе в «голый рай», Набоков выразит сожаление о земных приметах, не отмеченных сознанием и не сохраненных памятью» [5, с. 84]. Можно сделать выводы о том, что образы предметного мира у поэта являются не только интегративными, но и играют роль детерминативов, выступают в качестве акцентуаторов.
Безусловно, данная статья не охватывает всего материала поэтики В.В. Набокова, который мог быть рассмотрен с позиций категории акцентности. Однако даже приведенные отдельные и несистематизированные примеры говорят о том, что использование текстовых средств разного плана в качестве акцентуаторов можно рассматривать как постепенно ставшее релевантным свойство поэзии В.В. Набокова-Сирина, в известной степени повлиявшей на формирование многих направлений русской лирики ХХ века.
Список источников
- Балин В.Д., Коваль В.М. Модель индивидуализации картины мира. ; дата обращения: 23.07.2015.
- Бойд Б. Владимир Набоков. Русские годы. СПб: Симпозиум, 2010. – 696 с.
- Иванюк Б.П., Есикова Н.Д. Лирика: анализ лирического произведения. Учебное пособие. Елец: ЕГУ им. И.А. Бунина, 2007. – 458 с.
- Набоков В.В. Стихотворения и поэмы. М.: Современник, 1991. – 574 с.
- Погребная Я.В. «Плоть поэзии и призрак прозрачной прозы…» Лирика В.В. Набокова. Монография. 2-е изд. М.: Флинта, 2011. – 247 с.
- Харитонов В.С. Особенности использования образов предметного мира в лирике В.В. Набокова», статья в сборнике. Брянск: Вестник Брянского государственного университета, 2015, № 2, стр. 271-275.[schema type=»book» name=»ИСПОЛЬЗОВАНИЕ АКЦЕНТУАТОРОВ В ПОЭТИЧЕСКОМ ПРОСТРАНСТВЕ В.В. НАБОКОВА (USE OF ACCENTUATORS IN V.V. NABOKOV’S POETIC WORLD)» description=»В статье рассматриваются особенности дискурсивных факторов влирике В.В. Набокова, варианты использования различных по форме и функциям акцентуаторов – средств смыслового выделения, проводится семантический анализ ряда произведений.» author=»Харитонов Всеволод Станиславович» publisher=»БАСАРАНОВИЧ ЕКАТЕРИНА» pubdate=»2017-02-28″ edition=»ЕВРАЗИЙСКИЙ СОЮЗ УЧЕНЫХ_25.07.15_07(16)» ebook=»yes» ]