«Запад есть Запад, а Восток есть Восток.
И никогда им не быть вместе»
Р. Киплинг
Разнообразие и единство цивилизаций неизбежно, поскольку каждая из них не может полноценно существовать без других. И это внушает оптимизм. Именно так проявляет себя богатство Мира, возникает обогащающее всех многообразие Его красок и образов. Все народы исполняют предназначенную им партию во Всемирной Симфонии Жизни, формируют гармоничный образ Вселенной. А поэтому если какие-либо нации или народности начинают утрачивать собственную культуру, забывают историю, корни, стремятся всемерно подражать другим, они становятся ненужными и вымирают. При этом исчезновение любой цивилизации ведёт к духовному обнищанию всех. Оно вносит дисгармонию в Мир, делает его ограниченным, ущербным. А значит уродует душу каждого человека, вселяет в неё не всегда осознаваемое им беспокойство, чувство неполноты вне зависимости от того, к какой нации или народности он принадлежит, где и в какой стране живёт. То есть в действительности человечество представляет собой нечто целое, а поэтому разрушение одной его части с неизбежностью обедняет все.
Это тем более справедливо, когда речь заходит о таких глобальных явлениях, как цивилизации и их хозяйственная практика. В самом деле, тезис о единстве цивилизации, о превосходстве или об отсталости какой-либо из них является спорным. В действительности «То, что в Европе вызывает восторг, в Азии карается. То, что в Париже считается пороком, на Азорских островах признаётся необходимостью. Нет на Земле ничего прочного, есть только условности, и в каждом климате они различны» (Оноре де Бальзак). В этой связи утверждение о безусловном превосходстве какого-либо народа или превознесение образа его жизни, взглядов, хозяйственных приёмах, ценностях или культуры является весьма сомнительным. На самом деле нет и не может быть ареала проживания, климата, опыта и истории, которые были бы одинаковы для всех наций и народностей. А поэтому и не могут быть единые для всех наилучшие формы хозяйствования, труда и повседневной жизни, культуры, творческих и духовных ценностей. Поэтому столь модное ныне деление стран на культурные и некультурные, цивилизованные и не очень, рассуждения о глобальном прогрессе или о регрессе человеческой расы в большей мере указывают на ограниченность авторов, на их зашоренность и расизм, чем на подлинное отображение реальности. Оно служит лишь оправданием агрессии одних идеологий, государств и народов по отношению к другим, не более того.
Для демонстрации изложенного рассмотрим объективные отличия таких цивилизаций, как Восточная и Западная. Их наиболее яркими представителями являются Европейская и Индийская культуры. Это не значит, разумеется, что другие цивилизации, в том числе китайская, японская или мусульманская, менее значимы. На самом деле, в отличие от западного достаточно стандартизированного мышления, восточное во всех своих проявлениях сохранило присущую ему индивидуальность. И, тем не менее, наиболее контрастными здесь являются именно культуры Индии и Запада. В чём заключается их кардинальная несовместимость?
Европейская культура является сравнительно молодой. Она сформирована рационализмом Рима, подкреплённым греческим романтизмом. В самом деле, «вынь Рим – и рухнет всё европейское здание» (Вал. Иванов). Поэтому если рассматривать карту Римской Империи начала нашей эры, включая территории воевавших с нею германских племён, тогда нетрудно видеть, что она охватывает именно те страны, которые ныне образуют Западную Европу. И поэтому высокая культура, язык, порядок и сам образ дисциплинированного римского мышления не могли не оказать громадного влияния на все проживающие здесь племена. Они не могли не унаследовать существовавшую в Империи культуру, систему организации, её стройность, рациональность, демократизм, внутреннюю однородность. И одновременно эгоизм, цинизм, жестокость, высокомерие и прагматизм Рима того времени, которые, в конечном итоге, и привели его к гибели. Так, именно в его недрах расцвели языческие культы насилия, геоденизма, тяги к роскоши и вседозволенности. Возникли двойные стандарты, которыми столь грешит нынешний Запад. В нём добром считалось лишь то, что полезно Риму, а злом – что идёт ему вразрез.
Цивилизация Индии более древняя. Она базируется на оккультных знаниях, на манускриптах и культурных памятниках, оставшихся, по преданиям, от древней цивилизации атлантов. Поэтому все её понятия прошли проверку временем, являются более глубинными и выверенными. И в то же время, как наследница погибших цивилизаций, она сохраняет в себе элементы тупиковости и трагизма. В этой связи, как отмечал признанный авторитет по Восточной и Западной культурам немецкий учёный К.Г. Юнг [9], не только образ жизни, но и характер отличия западного мышления и видения мира от восточного носит принципиальный характер.
В самом деле, западный ум считает мысль, интеллект и логику высшим средством постижения истины. Результатом этого явилось воспитание строгого западного ума, не допускающего отклонений и бездоказательных допущений. И одновременно ограничило сферу его рационального применения. Там верят в точные наблюдения и исследования природы, но чураются бессознательного с его сомнительными фантазиями. Восток же в этом не нуждается. То есть европейский ум воспринимает только вещи, которые можно увидеть, потрогать, взять, а восточный ум пытается установить их источник, определить сущность. Для европейца окружающий Мир воспринимается как система иерархий, а для индийца — как целое. Знание метода, позволяющего ему контролировать высшую силу внутри и вне себя, представляется индусу главным благом, а европеец ценит только то, что охватывает его взор.
В этой связи западный человек видит Мир как бы со стороны, стремится к своей отрешённости от него, т.е. к полной личной свобод. А индиец пытается всячески слиться с ним. Поэтому западный человек делает выводы о своём внутреннем мире на основании полноты внешних ощущений, а восточный человек – внутренних медитаций. Отсюда западное мышление располагает обширной информацией о Природе, но удивительно мало знает о своей собственной сущности. Европеец всегда стремится что-то делать с вещами вместо того, чтобы разобраться в них. Для него действительность – это то, что действует, что связано с миром явлений, в то время как для индийца реальна только душа.
Наука, с её систематикой, логикой и конкретностью, безусловно, есть продукт западного мира. Она принадлежит к его способности разумно мыслить и целесообразно управлять окружением. Вместе с тем не менее 80% научных знаний, считающихся очевидными, через каждые 100 лет признаются ошибочными. В противоположность этому Восток возвеличивает рациональную доминанту чувствования, возвышает духовную составляющую Мира, воспринимает истину через жизнь, ощущения, эмоции. А поэтому его знания не подвержены влиянию времени, и что ценилось 1000 лет назад, ценится и сейчас. Как пример: «Высшее благо человека-зверя является здоровье; высшее благо духовного человека есть правда» (из Драгоценных Камней Востока, Е.П. Блаватская, [1].). Можно ли этому возразить? Поистине, вечное — неизменно, а неизменное – вечно.
Всё это, в конечном итоге, и формирует различные взгляды людей, проживающих на разных полюсах планеты, как на самих себя, так и на окружающий их мир. В частности, одна из культур недооценивает мир сознательности, другая – мир Единого Духа. На Западе главенствует культ «объективности», ради которого отбрасывается красота и целостность жизни. На Востоке место этого культа занимает мудрость, покой отрешённости и неподвижность психики, возвращающих человека к своему истоку. А все беды и радости жизни оставляющих вне себя. «Субъективность – это и более высокая, и в то же время подготовительная стадия объективности», Шри Ауробиндо, [5].
Таким образом, индийский дух вырастает из Природы, а европейский с нею борется. По этой причине «Запад способен гальванизировать и разъединять, но ему не дано стабилизировать и объединять» (А.Дж. Тойнби, [7]). В связи с этим европеец, пройдя свой путь исторического развития, настолько удалился от своих истоков, что его ум, в конце концов, раскололся на веру и знания. И это неудивительно, поскольку всякое психологическое преувеличение всегда разрывается на внутренне присущие ему противоположности. Поэтому, обладая дурной привычкой верить, и в то же время развитым научным и философским критицизмом, европеец неизбежно попадает в ловушку, состоящую либо из слепой веры, либо из столь же безапелляционного неприятия чужих мнений и отличного от него образа жизни.
Очевидно, что люди со столь разной психикой и ценностями не могут молиться одним Богам. В этой связи христианина, вне зависимости от его конфессии, в большей мере волнует структура религии, т.е. чем его ритуалы и догмы отличаются от других, а не их суть. Он ассоциирует их с самим собой, а поэтому понимает конкуренцию религий, но ему чуждо их единство. В то же время для индуса внешние различия религий несущественны, поскольку он инстинктивно стремится отбросить поверхностное, чтобы возвысить то общее, что в этих религиях содержится. Он предпочитает скорее отказаться от догм, чем ограничивать сущность Бога, делая Его универсальным благодаря зауживанию. Для него Бог – это Всё: «Единый, господствует Он над всеми лонами и сущностями, Сам являясь лоном всего» – утверждается в Шветашватара Упанишада (V.5), [2].
Западная религиозная практика заключается в молитве, в почитании, в превознесении Бога. Главнейшим приобщением к божеству у восточного человека является погружение в бессознательность, которое он считает наивысшим сознанием. Поэтому вслед за Святым Павлом европеец признаёт: «И уже не я живу, но живёт во мне Христос» (Галл. 2.20). А в индийской суре говорится: «Ты узнаешь, что ты – Будда!» (Таиттирия Упанишада Х, [3].). В этой связи духовный склад Востока отупляет западного человека, и наоборот. Нельзя быть добрым христианином и спасать только самого себя, точно так же как нельзя быть Буддой и чтить Бога вне себя. И хотя благостность западной цивилизации представляется сомнительной, тем не менее, принять духовный склад Востока он не способен. Но аналогично и Восток не может отбросить свою культуру и взять чужую, взращённую на другой почве.
По мнению индусов, божество пребывает внутри всех вещей и, прежде всего, самого человека. В то же время на Западе душой наделяется только человек и ограниченно – мир живых существ. Восток утверждает, что душа в нас является точно такой же, как и во всех сущностях Вселенной, во всех предметах Бытия. Дух – «Это дитя вод, дитя лесов, дитя предметов неподвижных и предметов, которые движутся. Он присутствует даже в камне» (Риг Веда, 1.70.20, [6]). А на Западе Природа неодушевлённа, человек представляется потребителем, призванным властвовать над Ней и над всем тем, что Её составляет.
Таким образом, христианин достигает высшего знания, лишаясь своей самости, а индиец остаётся на неизменном основании своей природы, единство которой с божеством или с универсальной сущностью почитается им неукоснительно: «Потусторонние небеса – велики и удивительны, но гораздо велики и более удивительны небеса внутри нас» (Шри Ауробиндо, [5]). Европейцу, напротив, внешняя действительность с её духом телесности и тяжести кажется более весомой. Поэтому западный человек ищет превознесения над Миром, а индус — стремится к материнским истокам Природы.
В результате этого христианский Запад представляет человека полностью зависящим от милости Божьей, или, по крайней мере, от церкви, как единственного и санкционированного Богом земного института спасения. Поэтому европеец стремится умилостивить эту «власть» страхом, покаянием, обетами, покорностью, самоуничижением, добрыми делами и славословиями. Он мучает своё воображение верой в абсолютных богов, наделённых человеческими страстями и слабостями, которые в действительности являются лишь покрывалом из иллюзий, сотканных его собственным умом. Чувствуя в глубине души свою ничтожность перед Богом, западный человек поэтому и не решается защищать перед Ним своё Я. Восток же полагает, что сам человек есть творец и своей судьбы, и собственного самосовершенствования.
Если несколько изменить эту формулу и подставить вместо Бога другую сущность, например власть, деньги или страсть, тогда получается законченный портрет европейца – прилежного, боязливого, смиренного, предприимчивого и алчно хватающегося за гарантированные блага окружающего его мира: собственность, здоровье, знания, технологии, материальные ценности. Он убеждён, что все богатства к человеку приходят извне, а поэтому агрессивен, стремится перекачать их в свою пустую душу. Всячески старается урвать земные блага у других людей и любой ценой обеспечить своё личное благополучие. И это вполне закономерно, поскольку «Тот …, кто не имеет Бога как внутреннюю собственность, вынужден добывать себе Бога извне» (Meister Eckhart’s Schriften und Predigten).
Поэтому капитализм, его с культом индивидуализма, в основе своей чужд ментальности Востока. Экономика хозяйствования, побудительным мотивом которой служит не обеспечение всех людей средствами существования, а личная корысть – самая постыдная из человеческих черт, не может быть одинаково эффективной для всех. Она соответствует ментальности Запада, а поэтому выгодна ему, составляет основу его благополучия. В этой связи люди другой культуры чувствуют себя в такой экономике неуютно и зачастую проигрывают Западу. Она разрушительна для их идеологии, культуры и всего восприятия Мира, не соответствует их пониманию Правды и Справедливости.
На Востоке понимают, что насыщение всем необходимым есть источник благополучия, однако внутренний мир невозможно утолить никакими внешними благами. Поэтому не удивляются, почему человек в погоне за удовольствиями испытывает постоянно растущий голод. И тем больший, чем большие наслаждения он испытывает. И при этом сам превращается в объект чужих вожделений, в источник злополучия и непонятных бедствий. Многомерность и двойственность мира тому виной.
На Востоке считается, что общественное благополучие важнее личного: «Явление единения побеждает полчища… Весь мир делится на границы личного и общего блага. Если мы действуем в сфере общего блага искренними помыслами, то за нами стоит весь резервуар космических накоплений» (Агни Йога – Живая Этика, [6]). Здесь понимают: «… научись более всего отличать учение ума от душевной Мудрости, «Учение Ока» от «Учения Сердца» (Е.П. Блаватская, [1]). А Запад превозносит логику, ум, рационализм и зачастую игнорирует сердце с его неопределённостью, нелогичностью, изменчивостью.
С другой стороны, каждый из этих методов в отдельности не является всесильным. Как утверждал великий средневековый учёный, теолог и поэт Джелал-уд-Дин Руми [4], существует два главных инструмента познания мира: логика и чувство. И они, как одна и другая поверхности монеты, не способны ни заместить, ни противодействовать друг другу. Полагал, что чем сильнее предпринимаются попытки развести противоположности, тем большей оказывается их власть.
Таким образом, если восточная философия, её восприятие мира направлена вовнутрь человека, то западная – во внешнюю от него сферу. Восток понимает, что «Любая вещь, чтобы существовать, нуждается в своей противоположности, иначе она испаряется в небытие» [9]. Запад воспринимает диалектику противоположностей, но не способен синтезировать их гармоничное сочетание. Поэтому с неизбежностью впадает в крайности: признаёт конкуренцию, но ему чужда кооперация людей, явлений и понятий.
В этой связи индиец заботится и о теле, и о душе, в то время как европеец постоянно забывает то одно из них, то другое. «Где воля – там и путь», утверждает западная ментальность, и европеец всегда ей следует. Поэтому благодаря своей неуёмной энергии и забывчивости европеец ныне завоевал всю планету. И одновременно безвозвратно утратил её. «Вот почему болен человек Запада, и он не успокоится, пока не заразит своей алчной неутомимостью весь мир» [9].
Отсутствие духовной ориентации граничит на Западе с психической анархией. Отсюда любая религиозная или философская догма вносит какой-то порядок, становится источником новых знаний и одновременно — психологического раздвоения. Она равноценна душевной гигиене, а поэтому плодит их многообразие. Восток же демонстрирует достаточность, умиротворённость и спокойствие. В этой связи Запад рождает сотни доктрин, ни одна из которых не является универсальной и не была в полной мере реализована. И это неудивительно, поскольку все они направлены на решение каких-то локальных проблем, а не на раскрытие их природы, взаимосвязи с другими явлениями. Их инструментом служит анализ обстоятельств, а не их синтез. В результате многообразие порождаемых Западом доктрин не только не обогащает человека, но делает его бездушнее, лишает ощущения единства Вселенной, отнимает уверенность в себе, способность этот Мир познать. И в конечном итоге заставляет следовать стихии, а не разумно ею управлять. Рождает ортодоксальный рынок, а не регулируемое развитие.
В то же время это не оберегает человека Запада от личной неудовлетворённости. И ныне он лучше защищён от неурожая и наводнений, чем от духовной ущербности, беззащитен против психических эпидемий.
Мировые войны показали, на что европеец способен, когда его интеллект, сделавшийся чуждым Природе, утрачивает всякую узду.
В отличие от этого, Восток всегда опирался на психическую реальность как на главное и единственное условие существования человека. Там понимают, что у души довольно богатств, чтобы не требовалось занимать их извне. Поэтому из своего взгляда на Мир индиец творит прочное тело, предавая образам своего душевного мира конкретную реальность, замещающую ему внешний мир. Отсюда, вопреки не всегда ясному пониманию действительности, сам индиец наделён внутренним порядком и гармонией. В противоположность множественности окружения демонстрирует единство своего внутреннего мира.
Естественно поэтому, что образ хозяйственной жизни, способы производства и распределения не могли остаться в стороне от столь глубинных различий Западной и Восточной цивилизаций. Так, подчинение государству и своей внутренней жизни обществу – таков духовный путь Востока. В отличие от него, Запад разбивает мёртвое единство и даёт свободу частным формам жизни. Но при этом переходит границы гармонии и способствует всеобщей эгоизации. Запад слишком интеллектуален, чтобы видеть истинное состояние вещей, а Индия чрезмерно погружена во внутрь себя. И поэтому у неё нет должной устремлённости, необходимой для того, чтобы гармонизировать то, чем она живёт, с тем, что видит и понимает. И хотя без односторонности человеческий дух не смог бы развиваться во всей своей сложности, из-за своего максимализма обе цивилизации лишаются половины универсума, становятся функционально незавершёнными. С другой стороны, привнесение чужой цивилизации в непригодную для неё почву с неизбежностью рождает мутантов, а не здоровые, гармонично развивающиеся особи.
В результате разнополярности понимания обоими цивилизациями главных вопросов мироздания культивируемая ими жизнь легко отсекается от целостной действительности, становится искусственной и бесчеловечной. Именно поэтому «Древние интеллектуальные культуры Европы кончили всесокрушающим сомнением и скептическим бессилием, а набожность Азии – застоем и упадком» (Шри Ауробиндо, [5]). А синтезирующим обе точки зрения началом не обладает ни одна из них.
Таким образом, различия между указанными цивилизациями оказались столь значительными, что невозможно их сближение, не уничтожающее друг друга, как нельзя соединить огонь и воду. «У Востока и Запада два взгляда на жизнь, которые являются противоположностями одной реальности. Между прагматичной истиной, с одной стороны, на которую такое сильное и исключительное влияние обращает витальная мысль современной Европы, очарованная энергией жизни и пляской Бога в Природе, и вечной, неизменной Истиной – с другой, к которой, в свою очередь, очарованный покоем и равновесием индийский разум любит обращаться с той же страстностью к уникальным открытиям, нет тех раздоров и противоречий, о которых ныне заявляют пристрастный ум, рассудок, разделяющий всё на части, и всепоглощающее страстное желание добиться своего любой ценой» [5].
В этой связи как та, так и другая цивилизации нуждаются в посреднике, способном их примирить, гармонизировать противоположности и согласовать их достоинства. Родить новый подход к культуре, к экономике, к духовности и к качеству жизни, стимулирующий единство, а не разделение, гармонию, а не какофонию.
К такому идеалу ближе всего подошла русская философская мысль. Поэтому совершить это способна только Россия. Никакая другая цивилизация не обладает требуемыми для этого качествами [8].
Литература:
[1]. Юнг К.Г. О психологии восточных религий и философии. М: «Медиум», 1994.
[2]. Блаватская Е.П. Фрагменты оккультной истины. М: «ЭКСИМО», 2002, 827 с.
[3]. Сатпрем Шри Ауробиндо, или Путешествие Сознания. Satprem 1970 «Sri Aurobindo, or The Journey of Consciousness».
[4]. Тойнби А. Дж. М. Цивилизация перед судом истории. М: Айрис-пресс, 2003, 592 с.
[5]. Дандекар Р.Н. От вед к индуизму. Эволюционирующая мифология. М: «Восточная литература» РАН, 2002.
[6]. «Maharishi Yogi on the Bhagavagad-Gita».Chapter 1-6. Penguin Books, 1969, p. 461.
[7]. Степанянц М.Т., Шохин В.К. Индийская философия: энциклопедия. М: Востлит, 2009.
[8]. Руми Джалаладдин Дорога превращений: суфийские притчи. Пер. Щедровицкого Д.В. М:, Оклик. 2009.
[9]. Чабанов В.Е. Экономика ХХ1 века, или третий путь развития. СПб: «БХВ-Петербург», 2007. — 735 с.[schema type=»book» name=»Почему Восток и Запад никогда не поймут друг друга?» description=»Рассмотрены кардинальные различия Западной и Восточной цивилизаций, вследствие чего не могут существовать экономические системы, одинаково продуктивные для каждой из них.» author=»Владимир Емельянович Чабанов» publisher=»Басаранович Екатерина» pubdate=»2016-12-16″ edition=»euroasia-science_6(27)_23.06.2016″ ebook=»yes» ]