Архитекторы эпохи постмодернизма, отрицая рациональность и прагматизм, подвергли модернизм резкой критике. Выступая против господства «механистичности» и сосредоточенности на материальной стороне бытия, постмодернисты призывали к раскрытию «нематериальных» аспектов архитектуры.
Философ Г. Мэдисон, рассуждая о сути парадигматических изменений в середине ХХ века, утверждает, что истоки модернистского мышления лежат в дуализме, при этом «результатом такого дуализма является отчуждение – отчуждение субъекта от объекта или психического от телесного /…/ Сознание, которое отчуждено от самого себя, расколото; такое сознание, что мы знаем из Гегеля, есть сознание несчастное». Вместе с тем, мыслитель видит заслугу философов-феноменологов в их попытках преодолеть «дуализм и субъективизм эпохи модерна, тяготение к крайностям объективизма или трансцендентализма» [6, с. 418].
Другими словами, можно сказать, что для постмодернизма в целом стало характерно преодоление границ и обособлений между физическим и ментальным, телом и духом, духовным и чувственным, разумом и иррациональным, реальностью и утопией, природой и культурой.
Произведение архитектуры, переставая быть только носителем функции или, иначе, объектом материального мира, становится вместилищем художественных образов и символов. «Это эстетические фикции, которые уже не есть абстрактные «чистые формы» – они находят предметное проявление» – пишет в работе «Модернизм и постмодернизм. Архитектура 1960 – 1980» немецкий теоретик Г. Клотц. Для архитектуры постмодернизма становится характерным лозунг «не только функция, но и фикция» [9, с. 150].
Интерес к нематериальной сути пространства приводит к тому, что вера в машинную эстетику и прогрессивные технологии признается наивной. На смену ей в архитектурной теории приходит термин «метафизика», который понимается не в традиционном для философии ключе, а рассматривается, в качестве особого содержательного слоя архитектуры. Под ним понимается совокупность тонких духовных внутренних значений архитектурного произведения. Ч. Дженкс в книге «Язык архитектуры постмодернизма» утверждает новый курс архитектуры, которая теперь «должна иметь значащую отсылку, что-то выражать» [2, с. 112]. Форма без содержания считается фальшивой и подвергается резкому осуждению.
Осознавая архитектуру, как язык, постмодернисты выражают метафизику сооружения, наполняя пространство подразумеваемыми или явными метафорами – «словами»: материалами, формами, впечатлениями, характером, звуковыми и световыми эффектами. И. А. Добрицына в книге «От постмодернизма к нелинейной архитектуре» называет постмодернистское пространство «поэмой – путем через бесконечное множество поэтических фраз, легко сменяющих друг друга, где каждая новая фраза – это вход в совершенно другой мир» [4, с. 284].
Таким образом, нигилистическое отречение от прошлого, контекста и духовного начала в начале ХХ века сменяется глубоким к ним интересом. Метафизика и метафоричность становятся нормой понимания и рассуждения, а любое архитектурное произведение начинает восприниматься как вместилище нематериальных сил и энергии.
Теоретик архитектуры Ч. Дженкс выделяет несколько категорий, к которым обращаются архитекторы-постмодернисты. Среди них можно отметить историзм, внимание к контексту, регионализм, поэтизацию пространства, а так же постановку акцента на восприятии сооружения. Подобный ракурс рассмотрения архитектурных объектов, несомненно, не только определил способы обработки естественного света в эпоху постмодернизма, но и оказал колоссальное влияние на творческие концепции работы с естественным светом современных архитекторов.
Архитекторы-постмодернисты начинают уделять более пристальное внимание метафизическим аспектам работы с естественным светом. К примеру, Луис Кан рассматривает свет, как «источник всего сущего» [10, с. 10], а Роберт Вентури в лекции «Словарь света» для студентов университета Пенсильвании отмечает следующие функции естественного света: очищение, мистификация и обман, индикация-символ, создание пространства, свет, как враг [11, с. 19]. Именно архитекторы конца ХХ века открывают вопрос, является ли естественный свет самостоятельным объектом материального мира, или средством для формирования пространства и его атмосферы.
Итак, перейдем к рассмотрению отдельных аспектов, оказавших влияние на приемы работы с естественным светом в архитектуре постмодернизма.
В середине ХХ века в архитектуру возвращается идея контекста. Ч. Дженкс говорит о несостоятельности замкнутого пространства ввиду того, что определить точные границы архитектурного пространства невозможно. Становится очевидно, что архитектор-постмодернист обязан учитывать особенности местности, проектируя среду, которая будет взаимодействовать с проектируемым объектом. «Если архитектура становится символом земли, на которой построена, – это прекрасно» – рассказывает в одном из своих интервью Питер Айзенман [8, с. 53].
Такая позиция отменяет разделение на «внутреннее» и «внешнее»: в зависимости от состояния природы, интенсивности и характера естественного освещения пространство производит разное впечатление. Потоки света, проникающие в помещение через различные отверстия, обеспечивают архитектуре непрерывную изменчивость. Лучи солнца, небо, дождь, ветер наполняют пространство содержанием.
Показательной, в связи с вышесказанным, является позиция Луиса Кана, который утверждает, что «всякое пространство следует определять из его структуры и присущего ему естественного света» [1, с. 127] – только такой метод проектирования, по мнению архитектора, способен создать гармоничное пространство обитания.
Интересно, что многие постмодернисты негативно относились к залитой светом модернистской архитектуре сплошных стеклянных стен: «Модернизм выбросил окно. Вы либо не имеете стены, что означает стеклянную стену, или не имеете окна, что означает сплошную стену» – говорит Р. Вентури в одном из интервью [11, с. 19]. Попытки вернуть архитектуре «стену» порождают интерес к «проектированию в разрезе»: архитекторы зачастую оставляют периметр здания глухим, запуская свет через фонари верхнего света или более сложные многослойные светоотражающие элементы. В таком случае, получается, что естественный свет становится единственным элементом контекста, посредствам взаимодействия с которым осуществляется связь с окружающим миром.
Еще одним важным аспектом, повлиявшим на понимание метафизики света в эпоху постмодернизма является переживание архитектуры. Бруно Дзеви в книге «Архитектура как пространство» пишет: «Все средства изображения и все подходы к архитектуре, не включающие в себя непосредственное восприятие, с педагогической точки зрения полезны, /…/ но их функция состоит лишь в том, что они отсылают и подготавливают нас к тому моменту, когда мы во всей полноте своего физического и духовного, а главное, человеческого существа вступим в пространства, /…/ и постигнем их на собственном опыте» [3, с. 487]. Сходную позицию занимает Оскар Нимейер, утверждающий, что «Формы здания должны воздействовать на чувства посетителей, вызывать в людях удивление и восторг» [7, с. 399].
Поиски элемента, способного создать ощущение духовности, эмоциональной и смысловой насыщенности пространства приводят к использованию света. Таким образом, естественный свет становится едва ли не основным средством выразительности.
«Свет – это средство, благодаря которому мы можем переживать то, что мы называем божественным» – заявляет Мейер [5, с. 73]. Луис Канн, определяет свет, наряду с тектоникой конструкций, неизменным условием существования архитектуры, называя его «метафизическим присутствием». «Мы чувствуем смену времен года посредством света. Для меня естественный свет – единственный, потому что у него есть настроение. Он обеспечивает почву для общего бытия и держит нас в контакте с чем-то внутренним» – говорит архитектор [10, с. 10].
Итак, на смену классическому модернистскому пониманию функции естественного света как средства выявления особенностей трехмерного пространства и объемной архитектурной формы, свойства которых равномерны по всем направлениям, приходит постмодернизм, который вносит новое четвертое измерение – смысл; архитектурное пространство становится полем для выявления новых, тонких, метафорических значений формы, пространства и света.
Список литературы:
- Быстрова Т. Ю. Эволюция архитектуры Луиса Кана // Известия Уральского федерального университета. Сер. 1, Проблемы образования, науки и культуры. – 2012. – № 2 (101). – С. 122-134.
- Дженкс Ч. Язык архитектуры постмодернизма / Пер. с англ. А.В. Рябушкина, М.В. Уваровой; Под ред. А.В. Рябушкина, В.Л. Хайта. – М.: Стройиздат, 1985. – 136 с.
- Дзеви Б. Изображение пространства // Мастера архитектуры об архитектуре / Под ред. А. В. Иконникова. – М.: Искусство, 1972. – С. 474–487.
- Добрицына И.А. От постмодернизма – к нелинейной архитектуре: Архитектура в контексте современной философии и науки. – М.: Прогресс-Традиция, 2004. – 416 с.
- Жодидио Ф. Мейер / Пер. с англ. В.Ф. Тимофеева; Под ред. Т.И. Хлебновой. — М.: Taschen, Арт-Родник, 2010. — 96 с.
- История философии: Запад — Россия — Восток (книга четвертая: Философии XX в.) / Под ред. Н. В. Мотрошиловой, проф. А. М. Руткевича. – 2 изд. – М.: «Греко-латинский кабинет», 2000. – 448 с.
- Нимейер О. Отрывки из статей // Мастера архитектуры об архитектуре / Под ред. А. В. Иконникова. – М.: Искусство, 1972. – С. 396–400.
- Шеврон Д. Питер Айзенман // Словесные конструкции: 35 великих архитекторов мира / Под ред. Е. Микулиной. – М.: КоЛибри, Азбука-Аттикус, 2012. – С. 50-55.
- Margaret A. Rose The Post-Modern and the Post-Industrial: A Critical Analysis. – Cambridge: Cambridge University Press, 1991. – 332 с.
- Plummer H. The architecture of natural light. – China: Thames and Hudson Ltd, 2012. – 256 с.
- Sam Rodell. The influence of Robert Venturi on Louis Kahn // Washington State University URL: https://spokane.wsu.edu/ (дата обращения: 23.01.2014).[schema type=»book» name=»МЕТАФИЗИЧЕСКАЯ ПРИРОДА ЕСТЕСТВЕННОГО СВЕТА В АРХИТЕКТУРЕ ПОСТМОДЕРНИЗМА» author=»Насыбуллина Рената Артуровна» publisher=»БАСАРАНОВИЧ ЕКАТЕРИНА» pubdate=»2017-05-05″ edition=»ЕВРАЗИЙСКИЙ СОЮЗ УЧЕНЫХ_ 28.02.2015_02(11)» ebook=»yes» ]