Повышенная общественная опасность убийства женщины, находящейся в состоянии беременности, обусловлена более высокой социальной сущностью объекта посягательства. Рассматриваемое деяние непосредственно посягает не только на общественные отношения, обеспечивающие жизнь человека, но и на отношения, обеспечивающие охрану материнства и детства.
Беременность — это физиологический процесс, при котором из оплодотворенной яйцеклетки в женском организме развивается плод. Считается, что беременность возникает в момент оплодотворения, т.е. в процессе соединения (слияния) мужской и женской половых клеток, хотя если этот процесс рассмотреть более детально, то правильнее будет говорить, что беременность в собственном ее смысле наступает в момент имплантации — внедрения зародыша в слизистую оболочку матки, которое наступает, как правило, на седьмые сутки с момента оплодотворения. Таким образом, беременность — это процесс развития плода (зародыша) с момента имплантации. Точное определение стадии окончания беременности в медицинской литературе не дано, за исключением формулировок о том, что беременность оканчивается родами при условии ее благоприятного протекания. На наш взгляд, это не совсем точное определение, так как беременность как физиологический процесс может окончиться и смертью плода, и после проведения аборта. Неясно, что именно следует понимать под окончанием беременности при рождении ребенка: само рождение ребенка, т.е. полное отделение плода от роженицы, или момент начала родов? Если учесть, что главным критерием беременности является развитие плода в женском организме, то, следовательно, беременность оканчивается в момент прекращения такого развития, что может быть вызвано началом родов, а равно и прерыванием беременности вследствие внешних факторов, в том числе и абортом.
Необходимо обратить внимание на соотношение понятий «беременность» и «роды»: первое — процесс развития плода в женском организме, а второе — процесс изгнания плода из женского организма, т.е., исходя из определений, следует вывод о различии физиологических критериев протекания данных процессов. Процесс изгнания плода исключает возможность его внутриутробного развития. Таким образом, окончанием беременности следует считать начало родов, и с этого момента, в случае причинения смерти плоду, применяться при квалификации ст. 111 или ст. 118 УК РФ, как мы полагаем, не могут, и даже, несмотря на то, что смерть могла быть причинена ребенку, находящемуся в утробе, поскольку роды начинаются до появления ребенка из утробы.
Посягательство на жизнь человеческого плода нельзя рассматривать как разновидность убийства, пусть, так сказать, и потенциального, поскольку при посягательстве на жизнь заведомо беременной женщины умысел виновного направлен на причинение смерти именно самой беременной женщине в связи с ее особым состоянием на данный момент, которое в сознании виновного связано с различными негативными для него последствиями: неприятностями в семье, на работе, возможными материальными затратами (алименты; рождение наследника) либо в связи с личностными особенностями данной женщины (аморальное поведение, неприязненные отношения и др.).
Сам человеческий плод для виновного не является специальным элементом объекта посягательства. Общественная опасность причинения вреда зародышу уже учтена при формулировании анализируемого квалифицирующего признака, входит в его содержание. Если же в деянии лица присутствует, например, корыстный мотив, содеянное охватывается также и п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ (убийство из корыстных побуждений). В целом беременность женщины осознается виновным только как особое физиологическое состояние жертвы. Именно такое состояние, связанное с репродуктивной функцией, защитой материнства и детства, и обусловливает изменение социальной и юридической оценки подобных деяний законодателем.
С субъективной стороны это убийство предполагает возможность его совершения как с прямым, так и с косвенным умыслом. Обязательным признаком рассматриваемого элемента состава является заведомость, т.е. осведомленность виновного о наличии беременности у потерпевшей. В отсутствие заведомости вменение исследуемого квалифицирующего обстоятельства будет представлять пример объективного вменения и, как следствие, являться нарушением принципа вины.
Наибольшие сложности в теории и судебной практике вызывает квалификация действий лица, совершающего анализируемое преступление в условиях фактической ошибки. Фактическая ошибка — это заблуждение лица относительно фактических обстоятельств, являющихся объективными признаками состава данного преступления и определяющих характер преступления и степень его общественной опасности [1, 25]
Признак заведомости относится к характеристике субъективной стороны данного состава преступления. Указание на него в законе и учет на практике направлены, прежде всего, на защиту интересов виновного лица, обеспечение основополагающих принципов уголовного права, недопущение объективного вменения. Кроме того, фактическая ошибка касается обстоятельств, выступающих объективными признаками состава преступления, а не отношения виновного к содеянному. И наконец, достижение (недостижение) преступных целей может иметь определяющее значение в случаях, когда таковой факт предусматривается в качестве признака состава преступления.
Действительно, убийство, совершенное с целью сокрытия следов другого преступления, квалифицируется как оконченное преступление, независимо от того, удалось ли виновному скрыть эти следы или нет. Однако в приведенном примере убийство совершается с конкретной целью, закрепление которой в законе выступает квалифицирующим признаком. Убийство же женщины, заведомо для виновного находящейся в состоянии беременности, не предусматривает специальной цели. Желаемый преступный результат в указанном случае — наступление смерти. Повышенная общественная опасность данного преступления обусловлена его объектом и вредоносностью (причинение вреда охраняемым законом интересам материнства и детства, связанным с особым физиологическим состоянием потерпевшей в момент совершения преступления; отсутствие соответствующего обстоятельства и позволяет квалифицировать содеянное как покушение на то преступление, которое охватывалось умыслом виновного лица).
Представляется наиболее обоснованной квалификация рассматриваемого деяния как покушения на убийство женщины, заведомо для виновного находящейся в состоянии беременности.
Во-первых, если субъект исходит из ошибочного предположения о наличии существующего обстоятельства, налицо классический пример ошибки в объекте, т.е. неправильном представлении лица о социальной и юридической сущности объекта посягательства.
Именно объект посягательства, как отмечалось выше, является элементом, который существенно повышает общественную опасность и вредоносность анализируемой разновидности убийства. По общему правилу деяние, посягающее фактически не на тот объект, на причинение вреда которому был направлен умысел виновного, квалифицируется как покушение на преступление в соответствии с направленностью умысла [2, 75]
Общие правила об ошибке в личности потерпевшего в рассматриваемой ситуации неприменимы, так как основой их использования являются случаи, когда виновный, намереваясь посягнуть на определенное лицо, ошибочно принимает за него другого человека, на которого и совершает посягательство. В этом случае заблуждение виновного относится к обстоятельствам, не являющимся признаками состава преступления, и такая ошибка не оказывает влияния на квалификацию. Однако если с заменой личности потерпевшего изменяется объект преступления, деяние меняет свои социальные и юридические характеристики и должно квалифицироваться в зависимости от направленности умысла, т.е. как покушение на соответствующее преступление.
Во-вторых, в исследуемой ситуации возможно применение правила квалификации при ошибке в обстоятельствах, отягчающих наказание, а именно при ошибочном предположении о наличии обстоятельства, которое фактически отсутствует. В указанном случае определяющим является отражение в сознании посягателя отягчающего обстоятельства, а не его фактическое наличие либо отсутствие, поэтому деяние должно квалифицироваться в соответствии с содержанием и направленностью умысла. Однако оно не может квалифицироваться как оконченное, поскольку фактически совершенное преступление не обладает тем квалифицирующим признаком, который повышает опасность деяния, и, таким образом, совершение подобного деяния представляет собой покушение на преступление с соответствующим квалифицирующим обстоятельством.
Подробно рассмотревший данный вопрос А.Н. Попов убедительно, как представляется, отвергнувший приведенные выше и критикуемые нами точки зрения, заключил, что к обсуждаемому деянию должно быть применено общее правило: «Если умысел виновного был направлен на совершение более общественно опасного преступления, чем фактически им содеянное, то действия виновного квалифицируются по направленности его умысла» [3, 343].
В данной ситуации должна применяться так называемая юридическая фикция: фактически оконченное преступление квалифицируется как покушение. Эта фикция оправдана тем, что хотя общественно опасное последствие и наступило, в реальной действительности оно не сопровождалось тем квалифицирующим обстоятельством, которое охватывалось сознанием виновного и которое в соответствии с направленностью умысла обосновывает усиление наказания [4, 183].
Виновный ошибся не в личности как носителе каких-либо общесоциальных качеств, а в особенностях тех признаков, которые присущи только данной личности, в данный момент — ее физиологического состояния. Так как на эти свойства потерпевшей, имеющие квалифицирующее значение, фактического воздействия не было, то нельзя расценивать содеянное как оконченное преступление, содержащее соответствующие признаки. В этом мы солидарны с В.А. Якушиным, который пишет: «Норма о неоконченной преступной деятельности в таких случаях наиболее правильно отражает существо дела. Она показывает направленность действий виновного и то, что результат, к которому он стремился, не наступил по причинам, не зависящим от его воли» [5, 281].
Список литературы
- Уголовное право. Особенная часть / Под ред. Л.Д. Гаухмана, С.В. Максимова. М., 2005.
- Полный курс уголовного права: В 5 т. / Под ред. А.И. Коробеева. СПб., 2008. Т. I: Преступление и наказание.
- Попов А.Н. Убийство при отягчающих обстоятельствах. СПб., 2003.
- Ситникова А. Проблемы квалификации убийства женщины при ошибке в свойствах ее личности // Уголовное право. 2008. N 2.
- Якушин В.А. Субъективное вменение и его значение в уголовном праве. Тольятти, 1998.[schema type=»book» name=»ОБ УГОЛОВНО-ПРАВОВОЙ ЗАЩИТЕ БЕРЕМЕННОЙ ЖЕНЩИНЫ ОТ УБИЙСТВА» author=»Шикула Ильмира Рифккатьевна » publisher=»БАСАРАНОВИЧ ЕКАТЕРИНА» pubdate=»2017-06-25″ edition=»ЕВРАЗИЙСКИЙ СОЮЗ УЧЕНЫХ_ 30.12.2014_12(09)» ebook=»yes» ]