В соответствии с возрастной периодизацией ВОЗ и конкретно цитированной и модифицированной классификацией A. Смелкина (2004) [7] выход на пенсию в Болгарии совпадает с началом периода наступающей старости, или «пожилых людей» (60-69лет). Учитывая ускорение старения и отсрочку времени для выхода на пенсию, этот перелом будет постепенно смещается к верхнему пределу вышеупомянутого интервала.
По данным ООН [22] в 1950 году соотношение работающих, пенсионеров в мире составляло 12: 1, а в 2000 году — 9: 1. Ожидается, что к середине века будет 4: 1. В Болгарии это соотношение составляет сейчас почти 1: 1 [4]. Резкое воздействие на качество жизни может быть компенсировано за счет повышения пенсионного возраста, стимула работать дальше этого предела и продвижения частных пенсионных фондов.
Первые два подхода имеют непосредственное, в основном в психологическом плане отношение к проблеме, направленной на продвижение активного старения. Их успешное проведение будет означать, чо люди старше 60/65 + лет, будут чувствовать себя дольше молодыми, физически независимыми, непрерывно иметь хорошее здоровье и интеллектуальную бодрость, так чтобы не только заботиться о себе но и быть готовыми к работе в пенсионном возрасте.
Адаптация к выходу на пенсию
Выход на пенсию «по старости» в той или иной почти все переживают как «пенсионный шок» и полное поражение. В литературе описана концепция специфических приспособительных и защитных механизмов стареющего организма, что дает основание предположить, что старение не следует рассматривать только как процесс разворота развития [2,3]. Авторы предполагают, что лучше всего выход на пенсию следует рассматривать как адаптацию к новому стилю жизни, который зависит от многих факторов, таких как предыдущий образ жизни и важности профессии для личности.
По мнению исследователей более раннего периода, среди которых выделяется Ch. Buhler (1932) [10], создательница так называемого биографического подхода к оценке личности через события в жизни, жизненный цикл является цельным ментальным образованием, у которого есть направление и цель развития. Более чем 70 лет назад она дифференцировала возрастной интервал человеческой жизни 50-65 как начало упадка, а старше 65 лет, как продолжающийся упадок, отмеченный негативными событиями, в том числе акт выхода на пенсию. В то же время еще тогда она связывает этот период человеческой жизни с постановкой целей, что является основанием модели самореализации и самоопределения, в результате ретроспективы, направленной на те острые ощущения, которые приносят удовлетворение. Этот вывод был подтвержден современными авторами [20].
Биографический подход Ch. Buhler был признан недействительным некоторыми современными авторами [17], которые сосредоточены на социально-генетических факторах и биографической независимости психического и физического здоровья, вкл. в процессе старения. Это указывает на то, что в период после выхода на пенсию разнообразные интересы и социальные контакты сохраняются, и пожилые люди продолжают сохранять гибкость и способность изменять границы новой ситуации. Т. Calasanti (2004) [11] подчеркивает важность типа работы до выхода на пенсию в качестве фактора для успешной адаптации. Он указывает на различия в степени адаптации к выходу на пенсию среди работающих в производственном секторе и тех, кто занимается умственным трудом. Применение так называемых реестров рисков, в соответствии с Br. Pitt (1998) может смягчить некоторые проблемы в этом возрасте и подготовку к выходу на пенсию можно рассматривать как ожидание положительного события, обеспечивающего больше времени для себя, хобби и интересов, для совместной жизни с партнером. Формируется достойная фигура гражданина синьера в процветающем обществе [12].
В других публикациях предлагается стратегический подход к адаптации после потери профессии при выходе на пенсию, принимая во внимание влияние выхода на пенсию на иерархию личных ценностей и целей [8].
Формируются следующие направления: А) если работа находится на очень высоком месте в шкале ценностей и до сих пор не достигнута реализация, человек должен стремиться к другой работе или ее замене; в неудачной попытке, иерархия ценностей должна быть реорганизована; Б) если человек мало вовлечен в деятельность, следует искать альтернативные роли; в успешном исходе поиска, как правило, возникает новая иерархия; если этого не происходит, человек должен отказаться; В) при условии, что работа стоит на низкой ступен в системе ценностей, тогда существенных изменений в личных целях во время выхода на пенсию можно не ожидать [8]. 15 лет спустя, в своей теории «последовательности» R.C. Atchley (1989) утверждает, что при проведении адаптационного выбора, люди среднего и пожилого возраста пытаются защитить и сохранить существующие внутренние и внешние структуры своих возможностей и настроений. Они предпочитают использовать те объективные стратегии, которые подходят больше всего их опыту в прошлом и их социальному миру. Согласно Р. С. Atchley, существует крупномасштабная стратегия, которая движется с помощью индивидуальных предпочтений и социального одобрения. Автор считает, что люди проходят через 7 фаз переживаний выхода на пенсию: удаленная; близкая; медовый месяц; разочарование; переориентации; стабильность и оконцовка. Индивидуальный ритм и значение каждой фазы определяется: предпенсионные ожидания, возможности выбора, способность принятия решений и пенсионная действительность с финансовой точки зрения.
Описаны четыре основные модели адаптации при выходе на пенсию по R.C. Athcley (1989), поддерживаются в альтернативных вариантах M. Riediger и A. M. Freund, 2005. Прослеживается следующая последовательность: переход к старости, новое начало, продолжение и необходимое прерывание. Обозначены охват и его природа, состоящие в основном из: значимости ухода из активной трудовой жизни; замедление темпа; доминирующие эмоции; самопринятие; ориентация на время «сосредоточение на настоящем и оценка всего жизненного пути»; общий уровень активности и отношение к старости.
В мировой литературе все больше внимания уделяется необходимости обеспечить достойную старость для армии пенсионеров, число которых будет расти и в будующем [1]. В связи с этим С. Карапова, в 2012 анализирует четыре варианта прогноза динамики процесса старения населения в России, полученных посредством имитационного моделирования зависимости от данного процесса от природы демографической политики [5]. Обосновывается уместность уровня участия трудоспособного населения в качестве показателя, отражающего сценарии развития процесса старения и критериев отбора подходов для преодоления демографического кризиса. Автор подчеркивает тот факт, что снижение средней продолжительности жизни приводит к помехе нормального процесса старения, и тогда налицо «беспокоящее» влияние на старение населения в целом, особенно в связи с высоким уровнем преждевременной смертности, в основном у мужчин в экономически слаборазвитых странах. В этом аспекте затронута и необходимость увеличения финансовых инвестиций в растущую потребность в адаптации мигрантов.
В порядке этих фактов и вытекающих из них интерпретаций, ставится дилемма «люди преклонного возраста — это новые возможности или еще одно ограничение?»[6]. Мы склонны подтвердить ответ программы вице-президента Neelie Kroes Еврокомиссии по программе » Towards an Age-Friendly EU By 2020. From Theory To Local Practice» [21], высказанный в рамках форума Европейского года Активного старения и солидарности между поколениями, 2012: «Старость не является проблемой, а источником инноваций и прогресса».
По прогнозам Евростат проэктов количество людей старше 60 лет увеличится примерно на два миллиона человек в год, по сравнению с сокращением трудоспособного населения. Это приведет к увеличению количества долгоживущих и наличию меньшего количества людей, которые будут за ними ухаживать ( членов их семьи или специалистов по медицинскому обслуживанию). В то же время рекомендуется: адаптация на рынке труда и рабочих мест к потребностям пожилых людей; активное старение посредством занятости; обучение после выхода на пенсию; развитие предпринимательских функций между поколениями; стимулирование самостоятельности и качества жизни в процессе старения путем интеграции продуктов и услуг для облегчения доступа к административным и жилым зданиям, транспорту и новым технологиям; организация и участие в туризме для пожилых и так далее [14].
Детерминанты успешного старения в зависимости от переживания выхода на пенсию является одним из основных тезисов в социальных геронтологических исследованиях. M. Schenk 1977 проанализировал связь между удовлетворенностью жизнью у пожилых людей в зависимости от социальной ситуации при выходе на пенсию. Другие авторы подчеркивают, что наиболее значимыми факторами адаптации к надвигающемуся выходу на пенсию являются социально-экономические факторы, характеристика предыдущей профессии и совокупность субъективных личностных критериев [15]. Авторы делают вывод, что лучше всего выход на пенсию следует рассматривать как адаптацию к новому стилю жизни, который зависит от многих факторов, среди которых преобладают предыдущий образ жизни и важность профессии индивида.
Было высказано мнение, что даже в преклонном возрасте и с не таким хорошим здоровьем можно улучшить качество жизни (КЖ), если пожилые люди социально интегрированы. Психологическое благополучие, почти отождествляется удовлетворенностью жизньи в качестве основного компонента КЖ, отображается на переднем плане и в сравнительном исследовании в Японии среди пожилых людей (старше 65 лет), живущих в домах престарелых и включеных в коммунны [13]. Данная проблематика в Японии стала особенно актуальной после введения в апреле 2000 года долгосрочной системы обязательного страхования, обеспечивющей медицинский уход за пожилыми людьми.
Выделяют и обсуждают жизнедеятельность повседневной жизни (Activitie of daily living – ADL) и состояния здоровья пожилых людей, она является необходимым условием для формирования здорового образа жизни и управлении целостнного подхода к заботе. Подчеркивается то, что субъективное ощущение счастья является важным компонентом качества жизни.
Заключение. Вышеописанные и анализированные концептуальные подходы дают основание сделать вывод, что управление процессом старения напрямую зависит от следующих основных компонентов:
- структурирование обычной деятельности жизни (daily activities);
- информационное обогащение ( в зависимости от интересов); обучение на протяжении всей жизни;
- управление знаниями; адекватный подход к выходу на пенсию;
- восстановление/ назначение на работу в соответствии с квалификацией и существующими возможностями;
- дальнейшее развитие карьеры;
- организация и управление времени;
- обучение руководящим навыкам (при необходимости);
- деятельность в области укрепления здоровья (в том числе создание эрзац функции при наступивших соматических дефицитах);
- эргономика в домашней обстановке и дизайн в рабочей среде;
- независимость и достоинство.
Соблюдение и оптимальное сочетание участвующих факторов, должно обеспечить в двустороннем порядке как получение экономической выгоды (возможно, с участием пенсионеров в профессиональной деятельности), так и психо-эмоциональное благополучие, соответственно качество жизни стареющего поколения.
Список литературы
- Александров Д. Г. Пенсионная система в России: состояние, проблемы, перспективы. Санкт-Петербург: Изд-во СПб ГУЭФ, 2000, 200 с.
- Бестужев-Лада, И. Социалнье показатели образа жизни советского общества. Москва: Наука. Епикур за щастието. 1999. София: Кибеа.
- Визев К., Ст. Визев. Някои актуални медико – социални проблеми на старостта в България. Стареене на населението – реалности и последици, политики и практики, БАН, 2006, с. 283-309.
- Доклад НОИ, Комисия по труда, социалната и демографската политика, 43 Народно събрание, Р България, 2015.
- Карпова В. Сценарии развития процессов старения населения в зависимости от демографической политики. Социология: методология, методы и математическое моделирование (Социология: 4М). 2009. № 29. С. 86-108.
- Красильникова М. Люди старшего возраста – новые возможности или еще одно ограничение? Вестник общественного мнения: Данные. Анализ. Дискуссии. 2008. Т. 97. № 5. С. 9-18.
- Смолькин А. Социокултурная динамика отношения к старости. Дисертация. Саратов, Саратовский государственньй технический университет, 2004.
- Atchlеy R.C. Adjustment to loss of job at retirement. Gerontologist, 1975, 6(1) : 17-27.
- Atchlеy R.C. A continuity theory normal aging. Gerontologist. 1989, 2:183-198.
- Bühler Charlotte. «Der menschliche Lebenslauf als psychologisches Problem». Ein umfangreiches Methoden Inventar, 1954.
- Calasanti T. Feminist Gerontology and Old Men. Department of Sociology Virginia Tech, Blacksburg, VA. Psychological Sciences and Social Sciences, 2004, 59:S.305 –S.314.
- Freund A.M.&Riediger, M. Gerontopsychologie: Erfolgreiches Altern. In H.Weber& T. Rammsayer (Eds.), Handbuch der Psychologie: Vol. Handbuch der Personlichkeitspsychologie und Differentziellen Psychologie, 2005, pp.564-571, Gоttingen: Hogrefe.
- Han Kwee Ho., K. Matsubayshi., Taizo Wada, et al. Factors associated with ADL dependence: A comparative study of residential care home and community-dwellingelderly in Japan.IADL (Instrumental activities of daily living), Geriatrics and Gerontology International, 2002; 2:80-86.
- MoPAct Mobilising the Potential of Active Ageing in Europe. Gerd Naegle & Jurgen Bauknecht.WP3: Conceptual framework Task 1 of wp3.Fauded by the European Commissions’ Seventh Framework Programme FP7-SSH-2012-1/№320333. mopact.group.shef.ac.uc.
- Palmore E.B., L.K., GG. Fillenbaum. Predictors of retirement. Gerontology, 1982,Nov; 37(6)&733-42.
- Pitt Loss in late life. BMJ,1998, 1452-1454.
- Riediger M. Interference and facilitation among personal goals: Age-group differences and associations with well-being and behavior. In B. R. Little, K. Salmela-Aro, J.-E. Nurmi& S. D. Philipps (Eds.), Personal project pursuit: Goals, action, andhuman flourishing, 2007,pp. 119-143. Lawrence-Erlbaum Association.
- Riediger M.&Freund, A. M. Focusing and restricting: Two aspects of motivational selectivity in adulthood. Psychology and Aging, 2006, 21, 173-185.
- Schenk H. Continuity of life situation and «successful«aging. Aktuelle Gerontol, 1977, Jun;7(6):301-4.
- Schilling O. Cohort and age related decline in elder s life satisfaction: is these a paradox? European Journal of Ageing, 2, 2005. 254-263.
- Towards an Age-Friendly EU By 2020. From Theory To Local Practice. Update on EU action and examples of good practices across the EU, December 2013. In follow-up to European Year for Active Ageing and Solidarity between Generations 2012.
- United Nations, World Population prospects: the 2000; 2015 revision, New York.[schema type=»book» name=»Концептуальные подходы к проблеме активного старения и старости. Новое начало» description=»Был проделан углубленный многофакторный анализ литературных источников ведущих авторов по приоритетной научной теме исследования в глобальной повестке дня — старение. Обсуждались категории и стратегии, такие как: успешная встреча старости; здоровое и активное старение; предотвращение психоэмоционального упадка, с лидирующей ролью оптимальной адаптации к выходу на пенсию и поддержание адекватной работоспособности в пределах обеспеченного эргономического и архитектурного дизайна. Сопоставленные и интерпретированные концептуальные подходы являются предпосылкой для того, чтобы авторы представили свою позицию по этому вопросу, с изложением положительных аспектов старения населения и важность государственных учреждений для их разработки и утверждения. » author=»Mihaylova Vanina Krasteva, Shopov Dimitar Georgiev, Baltov Marin Kostadinov, Liochkova Mariana Ivanova, Alakidi Adolf » publisher=»БАСАРАНОВИЧ ЕКАТЕРИНА» pubdate=»2016-12-28″ edition=»euroasia-science.ru_26-27.02.2016_2(23)» ebook=»yes» ]