В современном мире формирование положительного имиджа страны представляет как научный, так и актуальный политический интерес. Как отмечают исследователи, имидж страны включает в себя исторические, политические, экономические, социологические, художественные и иные аспекты, которые, в частности, могут быть вычленены ретроспективным анализом[5].Имидж выступает в качестве базы, которая определяет, какую репутацию, приобретает страна в сознании мировой общественности [6, с. 371].
В конце ХIХ века сформировались все предпосылки к установлению дипломатических и торговых отношений России с такими странами Южной Америки, как Аргентина, Бразилия, Уругвай, Парагвай, Чили.
Значительную роль в установлении дипломатических отношений России сАргентиной сыгралАлександр Семенович Ионин. Вступление в должность российского посланника в этой южноамериканской стране А.С. Ионин нарисовал в письме к товарищу министра иностранных дел А.Е.Влангали «Здесь нас мало знают, конечно, но симпатизируют как почти всюду в Америке, и меня приняли очень любезно» [1, л. 74-75об.].
Перед российской дипломатией стояла задача продемонстрировать серьезность намерений в отношении южноамериканских стран. Так, в ноябре 1887 г. в Буэнос-Айрес прибыл военный клипер «Разбойник», командиру которого Павлу Вульфу, инструкцией Главного морского штаба было предписано, «непременно посетить Буэнос-Айрес». «Пользуясь предстоящим случаем отъезда (президента Аргентины Хуареса Сельмана – Э.Г.) я вышел из гавани на рейд, когда около двух часов пополудни пароход с президентом проходил мимо клипера, то мы расцветились флагами, послали людей по реям и, имея флаг Аргентинской республики, поднялись на грот-бром-стенги, отсалютовали 21 выстрелом. Команда кричала“ура”, а на пароходе играли “Боже, царя храни”, а потом национальный гимн Аргентинской республики. Сам президент все время стоял на верхнем мостике и махал шляпою. Г-н Кристоферсен (Генеральный консул России в Аргентине — Э.П.) был со мною на клипере. Этот маневр произвел, видимо, хорошее впечатление, и все последующее время моего пребывания в столице республики мы были предметом всеобщего внимания – от посетителей не было отбоя, а газеты одна перед другой старались сказать о нас что-либо хорошее»[9,д. 284,лл. 64-65].
В марте 1904 г. секретарем миссии в Буэнос-Айресе назначается Николай Николаевич Пилар-фон-Пильхау, исполнявший аналогичные обязанности в Бразилии. «Я имел честь,- писал Н.Н. Пилар-фон-Пильхау в министерство иностранных дел,- вручить его (письмо о назначении – Э.П) аргентинскому министру иностранных дел. Вследствие выраженного мною желания быть представленным г-ну Президенту Республики, мне была назначена аудиенция у генерала Рока на 22 марта в 3 часа пополудни. Аудиенция продолжалась довольно долго, т.к. генерал Рока высказал особенное благосклонное внимание ввиду того значения, которое, как мне сообщали, он придает постоянному пребыванию в Буэнос-Айресе представителя русских интересов» [2, 1904,д.14. л.9 об.].
Русско-японская война ставила перед российской дипломатией ряд актуальных задач в Южной Америке. К началу войны японцы наводнили своими агентами все более или менее важные пункты намеченного театра действий, часто выдавая себя за русских подданных. На Дальнем Востоке японские шпионы проживали под видом торговцев, парикмахеров, прачек, содержателей гостиниц и т.д. У русского же командования какой-либо системы подготовки тайной агентуры не было.
Значительную роль в случае влияния на общественное мнение играет общая тональность газетных статей, эмоциональная их окраска. Сразу же по прибытии в Аргентину, Н.Н. Пилар обратил внимание на прохладное отношение к России, в связи с началом войны. Причиной этого являлись слухи, которые распространяли прибывшие из Монтевидео в Буэнос-Айрес офицеры японского флота. Стремясь изменить существовавшее общественное мнение, Н.Н. Пилар-фон-Пильхау выбирает «из выходящих в Буэнос-Айресе газет наиболее подходящую» и передает ей «вырезки из российских газет в переводе на испанский язык»[2, 1904, д. 14, л. 9 об.].
В декабре 1904 г. вБразилию прибыл новый русский посланник — Маврикий Эдуардович Прозор[3, л.1-12; 7, с. 73-77.], он внимательно знакомится с отношением населения страны к России в связи с русско-японской войной. Интересуют его и переговоры, связанные с приобретением аргентинских и чилийских крейсеров. В марте он обращается в министерство иностранных дел с просьбой о командировке в Латинскую Америку «тайного агента» морского министерства для наблюдения за действиями японцев. С тем чтобы как-то повлиять на общественное мнение Прозор обращается за помощью к своему бразильскому знакомому полковнику Васконселос, пытаясь выяснить, «не замечено ли присутствие в аргентинских и чилийских водах японских военных судов или транспортов» [9,д. 3217, л. 378].
Целью М.Э. Прозора было уточнение сведений о деятельности японских агентов, собранных Пиларом. «Даже не предполагая,- писал он,- преднамеренного скрывания истины, достаточно знать здешние порядки, чтобы иметь некоторые сомнения относительно исправности надзора компетентных властей за тем, что происходит в водах страны, особенно в отдельных пунктах, как Пунта-Аренас и др. Не появление японских судов еще не означает, что их не будет»[9, л. 379 об.].
Трудности войны поставили для России вопрос о приобретении военных кораблей в Южной Америке. Летом 1904 г., после боя в Желтом море, положение России становится крайне тяжелым. В августе было принято решение о посылке на Дальний Восток новой эскадры.
В начале ХХ века средства массовой информации превратились широко распространенней элемент жизни всех экономически развитый стран.
Значительное количество японских агентов, о которых постоянно докладывали в МИД русские представители в Бразилии, Аргентине, Чили, заставило М.Э.Прозора уделить пристальное внимание этому вопросу, тем более что в печать зачастую просачивались сведения о желании японцев помешать сделке или самим приобрести крейсеры. Как уже отмечалось, часть японских агентов выдавала себя за русских подданных. М.Э. Прозор дает «своему человеку» поручение попутешествовать по Аргентине и Чили, останавливаясь на короткое время в разных портах и собирая сведения о деятельности японцев. «Так как означенные дела делают необходимым мое присутствие в Аргентине, где только мне, возможно, будет убедиться в настоящем отношении к нам аргентинских властей, в том доверии, которого заслуживают сообщения, в тех источниках, к которым нам возможно кроме них обращаться…,- сообщал он в МИД, — то я на днях отправлюсь в Монтевидео и Буэнос-Айрес для вручения моих верительных грамот» [9, л. 379 об.].
Недостаточность прямых дипломатических контактов с такой динамично развивающейся страной Южной Америки, как Аргентина, наглядно проявилась в период русско-японской войны и была учтена российской дипломатией. В 1906 г. между дипломатическими представителями России и Аргентины ведется секретная переписка о перенесении посольства из Рио-де-Жанейро в Буэнос-Айрес. «Это мероприятие,- отмечает М.Э. Прозор в частном письме,- было встречено сочувственно в Аргентине как весьма лестное для национального самолюбия» [2,1906, д. 22,л. 47.].
Участие южноамериканских стран в Гаагской конференции мира 1907 во многом инициировала Россия. О необходимости приглашения южноамериканских стран на конференцию неоднократно докладывал в Министерство иностранных дел России секретарь миссии в Буэнос-Айресе Н.Н. Пилар-фон-Пильхау. Правительства Аргентины, Уругвая и Бразилии были приглашены участвовать в конференции, в ходе которой отношения между латиноамериканскими странами и Россией укрепились. Инициативу России в Южной Америке по достоинству оценили. Уполномоченный от России А.И. Нелидов отмечал, что представители этих стран не упускают случая высказать свою благодарность.А.И. Нелидов установил с делегатами южноамериканских стран тесный деловой контакт и дружеские отношения, и был «поражен талантливостью, глубокими научными знаниями и утонченным их обращением, состоявших в резком противоречии с приемами их северных соседей»[2, 1906, д. 153,л. 4]. В октябре 1907 г. орденом. Св. СтаниславаII. степени были награждены кубинский посланник в Вашингтоне Гонсало де Кесада, бывший чилийский председатель палаты депутатов Карлос Конча и бывший аргентинский министр иностранных дел Луис Драго. В сентябре 1906 г. управляющий миссией в Буэнос-Айресе М.С.Горяинов телеграфировал, что Сенат аргентинской республики вотировал присоединение к конвенциям Гаагской конференции.
Дипломаты и другие дипломатические представители в глазах властей и населения страны пребывания продолжают оставаться гражданами своей страны и если их положение, не соответствует его статусу, рискуют, поставить свою миссию под угрозу [4, с. 322].Многие российские представители, побывавшие в Южной Америке, с сожалением отмечали стесненное материальное положение российского дипломатического корпуса. Так, консул в Рио-де-Жанейро и Буэнос-Айресе Ф.В. Пташник получал всего 6000 рублей в год, что вынуждало его снимать в городе квартиру «в полном смысле убогую»[10,оп.1,оп 1456, л.89].«Мы были у различных иностранных представителей, консулов,- замечал представитель «Добровольного Флота» В.Н. Китаев,- все они живут по царски, а нашему посланнику не дают денег на наем квартиры, он нанимает ее на свое жалование. Быть представителем России в Бразилии и Аргентине и быть нищим – это что-то нескладное, чтобы не сказать больше»[10,ф.1276,оп. 14.д.496, л 1.об].
Значительный вклад в решение задач стоявших перед русской дипломатией в Южной Америке внес Петр Васильевич Максимов (1854-1915)[8с. 225-229.]. Дипломату принадлежала идея установления прямых пароходных сообщений между Россией и странами Южной Америки, расширение торговых и дипломатических связей. Поэтому даже его смерть в ноябре 1915 г. в Рио-де-Жанейро стала событием национального масштаба:«Все, что сегодня цветет в чудных садах Петрополиса, включая драгоценнейшие орхидеи, все было сорвано и принесено на могилу русского деятеля отзывчивыми до экзальтированности жителями, в знак глубоких симпатий к нему и той стране, которую он так достойно пять лет здесь представлял. Заграничному дипломату удавалось редко, может быть, никогда, окружать себя таким обаянием, как покойный П.В. Максимов. И оно не ограничивалось узким кругом местного очень блестящего “света” бразильских и аргентинских магнатов. Максимов пользовался неоспоримым весом в деловых кругах, доверием правительства республики»[11, 1916 , 28 января].
Во время Первой мировой войны психологическая война стала одним из основных средств борьбы между воющими государствами. Правительства южноамериканских стран объявили, что будут придерживаться строгого нейтралитета. Вместе с тем в Бразилии, и в Аргентине имелись довольно крупные немецкие колонии и сильные прогерманские симпатии, которые поддерживались немецкими подданными и военными, получившими образование в немецких учебных заведениях. Е.Ф.Штейн,который являлся секретарем миссий в Бразилии и Аргентинеотмечал, что особенно сильным «прогерманским упорством» отличался аргентинский генерал Х.Урибуру, читавший лекции о ходе войны. «Присутствовавшие на этих лекциях,- писал Штейн,- мне передавали потом, что из всех предсказаний, сделанных названным генералом, оправдывалось только одно, а именно, что Германия удивит весь мир» [2, 1915, д.86, л.14 об.]Прибывший в Аргентину новый немецкий посланник, граф Луксбург, сразу «обнародовал в печати свою политическую платформу», по словам Е.Ф. Штейна, «образец наглого бахвальства, поток беззастенчивой лжи и грубой брани, главным образом против бельгийцев и русских» [2,1915, д. 86, л. 14 об.].
Оскорбительный тон выступления нового посланника был настолько беззастенчив, что произвел слишком неблагоприятное впечатление в стране, а сам граф Луксбург дал повод к целому ряду язвительных заметок и карикатур на тему «интервью с веселым графом Люксембургом».Война не изменила отношений между Россией и странами Южной Америки. Этому способствовала и деятельность дипломатов. Аргентинский посланник в Петрограде В. Ж. Монтейро в 1914 г. приехал на родину в отпуск и много времени посвятил рассказам и чтению лекций о России. Е.Ф. Штейн сообщал в МИД: «Досуг этот дипломат, сохранивший о России самые теплые и благоприятные воспоминания, в значительной степени посвятил разъяснению укоренившихся в здешнем обществе предубеждений против России, вызвавших даже обвинение в здешней прессе, что она хочет насадить в Аргентине самодержавие»[2, 1915, д.86, л. 14 об.].
В 1917 г. Министерство иностранных дел России обратилось к Временному правительству с просьбой об учреждении миссии в Буэнос-Айресе, указывая в качестве аргументов: наличие конкуренции в торговле, требующей особого внимания, значительную эмиграцию русских в Южную Америку. Необходимо было учреждение консульств не только в Буэнос-Айресе (здесь консульство основали только в 1914 г), но и в ряде других городов, так как именно в них жили русские колонисты. «Правительство Аргентины,- говорилось в прошении,- всегда усматривало в промедлении нашем относительно учреждения в республике дипломатического представительства недостаток с нашей стороны внимания к Аргентине и преуменьшение нами значения этой страны» [10, ф. 1276, оп.14, оп. 496, л. 1 об.].
Таким образом, в начале ХХ века стремление России дипломатическими методами сформировать положительный имидж страны в Аргентине, проявился в расширении контактов, совместных выступлениях на международной арене, попытками наладить торговлю, и рядом других не менее значимых обстоятельств
- Архив внешней политики Российской империи (АВПРИ), ф.Влангали, д.18, лл.74-75об.
- АВПРИ, ф. Канцелярия (К.), 1904,д. 14. л. 9 об. ; 1906, д. 22, л.47;д. 153, л.. 4; 1915, д. 86, л.14 об.
- АВПРИ, ф. ДЛС и ХД. Оп. 749/2, д.31, лл. 1-12.
- Вуд Дж., Серре Ж. Дипломатический церемониал и протокол М. « Международные отношения» , 2011, 415с.
- Галумов Э.А. Имидж России в контекстах истории .
- Галумов Э.А. Имидж против имиджа. М. Известия, 2005, 371с.
- Путятова Э.Г. Маврикий Эдуардович Прозор (русский дипломат в Аргентине) // Россия: История идей и людей / Материалы 56—ой Всероссийской заочной конференции. СПб.: 2009, с. 73-77.[schema type=»book» name=»Деятельность российских дипломатов по формированию положительного имиджа России в Аргентине в начале ХХ века» description=»В статье предпринимается попытка оценить стремление российской дипломатии в Аргентине в период русско-японской и первой мировой войн для формирования положительного имиджа России. Усилия России дипломатическими методами сформировать положительный имидж страны в Аргентине, проявился в расширении контактов, совместных выступлениях на международной арене.Исследуютсяархивныематериалы.» author=»Путятова Эмилия Георгиевна» publisher=»БАСАРАНОВИЧ ЕКАТЕРИНА» pubdate=»2017-03-14″ edition=»ЕВРАЗИЙСКИЙ СОЮЗ УЧЕНЫХ_30.05.2015_05(14)» ebook=»yes» ]