Исследование феномена русской этики показывает, что ее нельзя сводить только к нравственной философии, ибо наряду с философским осмыслением морали в России традиционно существует богословский анализ этических проблем. Обращение к опыту нравственного богословия, также как и русской религиозной философии не случайно, ибо духовно-нравственная культура России сложилась и поныне сохраняется как православная, и исследоваться она должна с адекватных ей методологических позиций.
История становления русского православного богословия свидетельствует о его особом пути осмысления нравственного содержания отечественной культуры. В отличие от философии, которая рационально пытается изучать сферу нравственности, богословие, прежде всего, ориентируется на богооткровенные источники. В Священном же Писании и Предании Церкви нравственность человека определяется как богоданная. Это означает, что не только само нравственное устроение человека определено Творцом (человеческому существу дарованы нравственные чувства, стремление к добру, совесть, свободная воля), но и содержание нравственной жизни, идеалы и нормы не являются по-человечески произвольными или относительными, но заданы Богом и заданы абсолютно. Бог, Который «есть любовь» [1 Ин. 4, 8], создал мир по закону любви. И этому закону надлежит следовать человеку, сотворенному по образу Божию, чтобы уподобиться Богу в любви и вечно сопребывать с Ним. На евангельских основаниях строится православная русская нравственная культура, и укреплению ее призвано служить нравственное богословие.
Если говорить об истории становления нравственного богословия в России, то нужно отметить, что она сравнительно недолгая и непростая. Оформилась эта наука в конце XVIII — начале XIX вв. в связи с созданием духовных академий в Москве, Санкт-Петербурге, Киеве и Казани, поскольку в высших духовных школах появилась необходимость в преподавании богословских дисциплин. До этого времени как такового научного богословия в России не было. «Университетами», как замечает профессор А.И Осипов, на Руси «были монастыри, которые создавали совершенно уникальный климат целостного воспитания человека… В монастырях формировалась наука, замечательная по своей неразрывной связи между теорией и практикой. Святоотеческие творения изучались не ради теоретических богословских познаний (знания ради знания) или получения ученых степеней и почетных должностей, но единственно из стремления найти верный путь образования в себе истинного христианина» [2].
В западных же странах богословско-философская традиция начала складываться еще в средневековье, в эпоху схоластики, утвердившись в XIII-XIV вв. в форме научного знания. Такие ученые как Петр Ломбардский, Фома Аквинский и др. создавали свои системы нравоучения, в которых преобладали рассудочные отвлеченные формы, различные классификации, приводились многочисленные мнения философов и богословов. (Например, этическое учение Фомы Аквинского большей частью построено на его комментариях к «Никомаховой этике» Аристотеля). Знания стали приобретаться ради самих знаний. Богословские выводы перестали быть духовными ориентирами для людей, они стали отвлеченными умозаключениями, не имеющими практического значения в духовной жизни христиан. К этим схоластическим трудам прибавились и казуистические формы нравоучений, отличающиеся прикладным и софистическим характером. Такая в целом «законническая» рассудочная наука вызывала противоположную себе крайнюю реакцию, — в католической Церкви стал развиваться своеобразный мистицизм.
Протестантское нравственное богословие оформилось позднее — в конце XVI — XVII вв. Но и сюда проникли отвлеченность и рассудочность, и оно стало принимать вид новой схоластики. Протестантские ученые богословы больше заботились о тонкостях в понимании нравственной деятельности, чем об осуществлении нравственной жизни. Для них Евангелие стало не истиной жизни, но лишь совокупностью моральных идей.
Схоластический пример западноевропейского богословия стал перениматься и распространяться в России в XVIII-XIX вв. в связи со становлением духовного образования и богословской науки. При создании духовных академий учебные курсы первоначально строились на основе западных образцов — католических и протестантских, так было и с нравственным богословием. И беда здесь заключалась не только в схоластическом, отвлеченном характере этих курсов, но и в чуждых конфессиональных особенностях, которые вместе с текстами учебников и лекционных курсов переносились в православные школы. Это негативно отражалось на всех богословских дисциплинах, нравственное богословие не составляло исключения.
Протоиерей Георгий Флоровский в книге «Пути русского богословия» прямо свидетельствовал об этих влияниях: ««Христианскую мораль» у нас в те годы вычитывали именно из немецких книжек. Семинарская программа по нравственному богословию при уставе 1867-го года была составлена применительно к «системе» Хр. Пальмера, и, кроме того рекомендовалась очень «Богословская этика» Р. Роте. В Московской академии придерживались Зайлера (еще под влиянием о. Ф. Голубинского). В Казанской академии Филарет Филаретов читал нравственное богословие по Де-Ветте. Учебник нравственного богословия Платона Фивейского (впосл. архиепископа Костромского), вышедший в 1854-м году, был составлен преимущественно по католической системе Штапфа, изданной в сороковых годах сразу по-немецки и по-латыни… Изданный в 60-х гг. учебник прот. П.Ф. Солярского был тоже скомпилирован по немецким пособиям, сразу протестантским и католическим» [1]. «Работа епископа Иннокентия Пензенского (1819) «Об обязанностях христианина» была составлена по книгам протестантских моралистов Буддея и Мозгейма. Казалось бы, в этом нет ничего плохого, учитывая склонность немецкой учености к педантичному изучению предмета и систематизации материала. Однако упомянутые протестантские богословы строили свои системы нравоучения на философском фундаменте, найдя опору в нравственной философии Канта с его учением об автономной морали» [1]. Это последнее замечание протоиерея Георгия Флоровского о философском фундаменте протестантского нравственного богословия показательно. Если вспомнить, что и католическое богословие в значительной мере замешано на философии (в частности, аристотелизма), то одного этого уже достаточно для того, чтобы усомниться в подлинности христианского содержания этих нравоучений.
Постепенно, особенно с переходом с латинского языка на преподавание на русском в духовных школах, нравственное богословие стало получать самостоятельное развитие, и этому способствовали исследования русских богословов-пастырей. Это авторы книг и учебников по нравственному богословию, такие как протоиерей Н. Фаворов, профессор протоиерей И.Л. Янышев, профессор М.А. Олесницкий, профессор протоиерей Н. Стеллецкий, епископ Петр (Екатерининский), профессор С.М. Зарин, архиепископ Сергий (Страгородский) и др.
Особое место среди этих духовных писателей и богословов занимал епископ Феофан Затворник. Его курс нравственного богословия, прочитанный в середине XIX века в Санкт-Петербургской духовной академии, существенно отличался от всех других тем, что для него был характерен библейский подход к нравственным темам и непосредственная опора на святоотеческую нравственно-аскетическую традицию. Изданные святителем Феофаном курсы лекций, оформленные в книги «Путь ко спасению» и «Начертание христианского нравоучения» были настоящими учебниками христианской нравственности, пробуждающими совесть слушателей и читателей и ведущими к нравственному совершенствованию по пути, указанному святыми отцами Православной Церкви.
В то время, тем не менее, западные влияния на богословские исследования не прекратились. В конце XIX века, как отмечает о. Георгий Флоровский, в западноевропейской христианской мысли утвердился моралистический модернизм, который вскоре начал распространяться и в России. Он характеризовался противопоставлением этики догматике и попытками заменить догматику этикой, что лишало и саму этическую науку подлинных ориентиров.
Другим искажением христианского учения о нравственности в тот период был психологизм. Так же как и морализм, явление психологизма было обусловлено влиянием протестантизма. Уход от патристики, от многовековой православной святоотеческой традиции удобно располагал к поиску естественных, земных оснований в понимании христианского учения в целом и к аналогичной редукции в объяснении человека и его духовно-нравственной жизни, в частности.
В целом, анализируя достоинства и недостатки состояния русского нравственного богословия, оценивая тенденции его развития, протоиерей Георгий Флоровский, большой знаток восточной святоотеческой традиции, указал плодотворный путь неопатристического синтеза. Согласно этой идее, современная богословская мысль в своем развитии должна не только строго опираться на библейский фундамент, православные догматы, но также и на учения отцов Церкви, как древних, так и новых, в том числе строить на святоотеческой основе православное нравственное учение. Эта плодотворная мысль о. Георгия нашла отклик и широкую поддержку в русских духовных школах, где переводы и исследования писаний святых отцов во многом стали основой развития нравственного богословия в XX веке.
Идея неопатристического синтеза была завещана о. Георгием Флоровским и русской философии с тем, чтобы и она, не уклоняясь в богоборчество и подражание западным образцам, приобрела четкую православную ориентацию, благодаря опоре на многовековой опыт святых отцов, и смогла бы послужить возрождению духовно-нравственной культуры России и сохранению замечательных черт характера русского народа.
Список литературы:
- Георгий Флоровский, протоиерей. Пути русского богословия [Электронный ресурс]. Режим доступа:
- Осипов А.И. Русское духовное образование [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://212.188.13.168/izdat/JMP/98/3-98/4-1.htm.[schema type=»book» name=»НРАВСТВЕННОЕ БОГОСЛОВИЕ В ИСТОРИИ РУССКОЙ ЭТИКИ» description=»В статье в рамках русской этической мысли рассматривается нравственное богословие, которое за двухсотлетний период своего становления серьезно испытывало влияния западных богословских идей, но сумело обрести свой православный путь служения Церкви и русскому народу. » author=»Рахова Елена Эдуардовна» publisher=»БАСАРАНОВИЧ ЕКАТЕРИНА» pubdate=»2017-03-10″ edition=»ЕВРАЗИЙСКИЙ СОЮЗ УЧЕНЫХ_27.06.2015_06(15)» ebook=»yes» ]