ТРАДИЦИЯ МЭНГЭ ТААС В КУЛЬТУРЕ САХА

В изучении материальной и духовной культуры народов мира огромное значение имеют вопросы,  связанные с  представлениями человека о жизни и смерти.

Вместе с тем в специальной литературе нет широкого освещения тех изменений в поминальных сооружениях якутов, связанных с принятием христианства  и перехода к практике применения каменных памятников.

В связи с этим  целью нашей работы является исследование термина  и понятия «мэнэ таас» как мемориального комплекса старинных якутов.

Исходя из темы исследования нами поставлены следующие задачи:

1. Выяснить значение термина «мэнэ таас»
2. Выявить и рассмотреть истоки водружения каменных памятников и провести параллели с каменными погребальными изваяниями древних народов Центральной Азии
3. Рассмотреть изменения в материальной культуре якутов под влиянием русской культуры и христианства
4. Выявить местонахождение и дать классификацию памятников «мэнэ таас» на территории IV Мальжагарского наслега

Термин «мэнэ таас» по своей структуре состоит из 2 лексических единиц: «мэнэ» и «таас». По словарю Э.К. Пекарского «мэнэ» приводится как «непреходящий, вечный; большой, обширный, пространный». Для полноты картины почетный академик привел параллели из древнетюркского, монгольского и бурятского языков.

Якутский лексикограф Г.Ф. Сивцев  внес в это определение существенное дополнение, сообщив, что «мэнэ» также употребляется в значении «надгробный памятник, могила». Профессор Антонов Н.К. провел параллель с древнетюркскими словами мэнгу, бэнгу (эр мэнгу – памятник герою; бэнгу – вечный памятник). В половецком языке XIII века  существовали слова менги, мегу, мегулук. По мнению Антонова Н.К. от этих слов и произошло русское слово «могила», что, на наш взгляд, вполне справедливо, так  как половцы  были ближайшими соседями  Киевской Руси.

В якутских преданиях упоминается имя Мэнэ Бэргэн,  сын Болотой Орхона, внук легендарного Эллэя. Известный топонимист М.С. Иванов — Багдарыын Сулбэ  выяснил, что «мэнэ»  является антропонимом и становится топонимом уже в значении «могила, памятник».

 В изучении термина «мэнэ таас» необходимо в первую очередь дать общую характеристику надмогильных сооружений якутов. Р.И. Бравина выявила 5 типов монументальных деревянных сооружений.

1. Первый тип – так называемые чардатные надмогильные сооружения. Это четырехугольный сруб из 3-4 венцов с двухскатной крышей и массивным коньком, концы которого оформлялись в виде конских голов.
2. Второй тип надмогильных сооружений составляют конструкции по внешнему виду напоминавшие якутскую юрту – балаган.
3. Третьим типом надмогильных сооружений являются многоугольные срубы, имеющие шесть или восемь углов. Было два варианта – с конической крышей и с плоской.
4. Четвертый тип – четырехугольные срубные сооружения с берестяной покрышкой и земляной насыпью.
5. К пятому типу отнесены сооружения, которые связаны с русской архитектурой и строительной техникой. Углы срубов рублены «в лапу», имеются четырехскатные крыши. Иногда сооружения представлены в виде часовен.

Традиционными элементами надмогильного комплекса якутов также являлись коновязи-сэргэ и перекладины-куочай на дереве или на столбах.

Первые четыре типа вместе с коновязями-сэргэ и жертвенными перекладинами-куочай являются характерными для якутских погребений XV-середины XIX веков. Эти же четыре типа наряду с сэргэ и куочаем имеют прямые аналогии с надгробными сооружениями древних кочевых народов степной Азии. Прослеживается преемственность не только в сооружениях, но и в устройстве внутримогильных камер грунтовых погребений.

Традиции установки каменных  изваяний в якутской погребально-поминальной обрядности появляются с середины XIX века с момента широкого распространения русской культуры и массовой христианизации. Но мы всё же склонны связывать истоки этой традиции с древнетюркским миром.

Древние скифы имели обычай ставить валуны с выбитыми на них изображениями скачущих оленей, сценами охоты и т.д. Эти так называемые «оленные камни» широко распространены в  причерноморских степях, на Алтае,  в монгольских степях.

Древние тюрки устанавливали ряды каменных столбиков рядом с поминальными сооружениями. По свидетельству китайских хроник, описывающих погребальный обряд тюрков – тугю, эти столбики – балбалы ставились по числу врагов, убитых самим погребенным.

От древнетюркской эпохи сохранились также каменные стелы с выбитыми надписями, посвященные каганам Бильгэ, Кюль-Тегину и Тоньюкуку. Они также входили в комплекс могильных сооружений этих правителей.

Для более полного и широкого освещения термина «мэнэ таас», были рассмотрены каменные надмогильные памятники, находящиеся на территории IV-мальжегарского наслега в Хангаласском улусе.

Местонахождение этих памятников:

• местность Ат Дабаан
• местность Кытыл кутуруга
• устье речки Уодэй
• местность Быhагас
• устье речки Улахан Тарын
• местность Бачык
• местность Ой Мураан

          Хронологические рамки установки памятников «мэнэ таас» также легко определить – это вторая половина XIX века – 20-е гг. XX века.

          Все рассмотренные нами памятники «мэнэ таас» можно объединить в три основных типа:

1. I тип. Представляют собой четырехугольные продолговатые плиты, установленные в горизонтальном положении.
2. II тип. Четырехгранные каменные столбики с вычурными формами.             Некоторые из них имеют навершия в форме шара.
3. III тип.     Вертикальные плиты на массивном постаменте.

Отдельно от этих типов выделяется один памятник в местности Бачык, по форме напоминающий стилизованное сэргэ. Он вызывает наибольший интерес, так как усматривается в нем отголосок якутской дохристианской традиции установки коновязи сэргэ рядом с могилой.

В Хангаласском улусе происходили события, имеющие грандиозные последствия в истории всего народа. Сосуществование якутского и русского народов, взаимопроникновение и взаимовлияние их культур еще долго будет уникальной чертой данного улуса. Именно это во многом и предопределило выбор тематики данного исследования.

Таким образом, рассмотрев специальную литературу и письменные источники можно выявить ряд особенностей в изучении материальной культуры якутов:

1. Использование камня как материала при сооружении надмогильных памятников на территории расселения якутов не выявлено в хронологических рамках XV- середина XIX вв. Это могло быть вызвано тем, что вообще камень как материал практически не использовался в культуре якутов.
2. Установка каменных постаментов, памятников и изваяний прослеживается с середины XIX века, т.е. со времени широкого распространения христианства. Но при этом, все новое – это хорошо забытое старое. Навязанная с принятием христианства традиция могла пробудить генетическую память народа, что и привело к безболезненному и быстрому переходу к практике установки каменных памятников.
3. Далекие предки якутов, несомненно, были знакомы со стелами и каменными балбалами древних тюрков, а может быть, и сами практиковали сооружение каменных изваяний.
4. Три случая обнаружения камней в погребальной практике дохристианских якутов зафиксированы на территории Хангаласского улуса. Сам этот факт является весьма интересным и требует дополнительного исследования.

Список литературы:

1. Антонов Н.К. Материалы по исторической лексике якутского языка. – Якутск, 1971
2. Бравина Р.И. Погребальный обряд якутов (XVII-XVIII вв.) – Якутск, 1996
3. Бравина Р.И. Попов В.В. Погребально-поминальная обрядность якутов: памятники и традиции (XV-XIX вв.) – Новосибирск, 2008
4. Гоголев А.И. Историческая этнография якутов: учебное пособие. – Якутск: Якут.ун-т., 1980
5. Иванов М.С. Топонимика Якутии. – Якутск: Бичик, 2004
6. Константинов И.В. Материальная культура якутов XVIII века. – Якутск, 1971
7. Самыгин С.И., Нечипуренко В.Н., Полонская И.Н. Религиоведение: социология и психология религии. Ростов-на-Дону: 1996
8. История мировой культуры. Новейший справочник школьника. – М: Слово, 2007
9. Энциклопедия для детей. Религии мира. – М: Аванта+, 1992
10. Антонов Н.К. Былыргы тюрк тыла (VI – VIII уйэлэр) – Якутскай, 1970
11. Саха тылыгар комо тылдьыт: эргэрбит, кэлим тыллар,омонимнар. – Дьокуускай, 2004[schema type=»book» name=»ТРАДИЦИЯ МЭНГЭ ТААС В КУЛЬТУРЕ САХА» author=»Кельцинова Туяра Ивановна, Атласова Саргылана Серафимовна» publisher=»БАСАРАНОВИЧ ЕКАТЕРИНА» pubdate=»2017-06-02″ edition=»ЕВРАЗИЙСКИЙ СОЮЗ УЧЕНЫХ_ 30.12.2014_12(09)» ebook=»yes» ]