За крестьянской реформой, покончившей с крепостным правом в России, последовало винное преобразование, вводившее акцизную систему взимания налога с алкоголя. Значительная часть общества негативно относилась к новой системе организации питейного налога. В вину акцизу ставились потеря винокуренными заводами сельскохозяйственного характера, пьянство, расстройство семьи, хозяйства, «фабрикации» и торговли. По этой причине уже в первые акцизные годы появились проекты перехода к казенной винной монополии. Но, несмотря на то, что история винной операции государства детально изучена, процесс «вызревания» монопольной идеи остался за пределами исторического поля, что актуализирует его изучение для воссоздания полной картины винной монополии.
Известно, что в 1868 г. вышло в свет сочинение «Опыт общепонятного изложения начал финансовой науки» А.П. Шипова, бывшего откупщика, на тот момент крупного предпринимателя. Автор открыто призывал Министерство финансов «забрать выкуренное заводчиками вино себе по справедливым ценам и потом передать его для распродажи комиссионерам, избранным от земства» [17, с. 34]. Проект остался незамеченным. Но убежденный в собственной правоте Шипов не оставил попыток донести свою мысль: в 1869 г. он выступил с «монопольными соображениями» на собрании Общества поощрения русской промышленности и торговли, а затем разослал проект организации казенной винной операции председателям земских губернских комитетов. Но и в этот раз «встретилось единогласное сомнение в достижении ожидаемого результата от предполагаемых мер» [17, с. 12].
Безусловно, правительство «отмахнувшись» от проекта Шипова, безразлично взирало на резвившееся при «вольной» продаже питей пьянство. С первых акцизных лет были приняты последовательные меры к усилению государственного контроля над оборотом алкоголя. «При таких условиях, когда свобода торговли сменяется контролем со стороны государства и когда государство вынуждено этот контроль усиливать, невольно и совершенно естественно напрашивается мысль, что наибольшая степень регулирования есть наилучшая система», − писал М.И.Фридман [14, с. 163]. Так полагали, вероятно, и члены орловской губернской комиссии, созванной в 1881 г. для разработки предложений по питейному делу. Среди сотен суждений, поступивших в Государственный совет, орловцы были единственными, кто выступил за отказ от свободного оборота алкоголя и передачу питейной торговли в ведение казны. Авторами проекта были губернатор К.Н. Боборыкин и управляющий акцизными сборами И.И. Новицкий [12].
Отличное от других мнение не показалось финансовому ведомству достойным обсуждения. До того времени, как на посту директора департамента неокладных сборов (1862 – 1882) оставался «родитель» акцизной системы К.К. Грот монопольные идеи звучали «каверзой». С.Ю. Витте признает: «При Гроте, как при создателе акцизной системы, конечно, было нельзя повести речь об уничтожении этой системы и введении винной монополии» [2, с. 348]. После ухода К.К. Грота со своего поста консервативно-помещичья группа использовала «орловский» монопольный проект и саму идею винной монополии как лозунг в борьбе с финансовой администрацией. Пост директора департамента неокладных сборов тогда занял А.С. Ермолов, который, по выражению С.Ю. Витте, был «прекрасным человеком, но в политическом отношении «божьей коровкой» [2, с. 256-257].
Прежней защиты у акциза не было. Тон его критике задали «Московские ведомости» М.Н. Каткова. Никогда в России – ни до, ни после Каткова – консервативная газета не оказывала такого колоссального воздействия на весь ход государственных дел, как это происходило в те годы. Многое из осуществленного на государственном уровне вначале появилось в виде предложений на страницах «Московских ведомостей. С полным основанием в одном из писем Александру III Михаил Никифорович, рассказывая о своей газете, подчеркивал: «В ней не просто отражались дела, в ней многие дела делались» [6, с. 731]. В «финансовой и экономической сфере», по мнению Каткова, не было вопроса, который по своему государственному значению мог быть поставлен в ряд с виной реформой. Это − «дело, не уступающее по важности даже отмене крепостного права» [6, с. 410].
Суждение главного редактора «Московских ведомостей» о порочности вино-акцизной системы поддержали Н.Я. Данилевский (Несколько мыслей по поводу низкого курса наших бумажных денег и некоторых других экономических явлений и вопросов // Русский Вестник. 1883. №8), П.Н. Семенов (Питейное дело как источник поправления наших финансов // Русский вестник. 1885. Т. 177), Д.И. Воейков (Казенная продажа вина // Русский Вестник. 1886. Т. 182.), другие деятели правой оппозиции. Изданию Каткова вторила петербургская газета «Гражданин», выпускавшаяся другом юности Александра III, князем В.П. Мещерским [5]. К числу адептов монополии примкнул и бывший откупщик, а теперь финансист и общественный деятель В.А. Кокорев. В 1883 г. он прочел доклад о питейном деле на Петербургском собрании сельских хозяев, где высказался за «государственный социализм» в виноторговле. По мнению Кокорева, передача питейного дела в руки государства позволила бы решить три задачи: сократить пьянство, помочь сельским хозяевам и поднять доход казны [7, с. 10]. Консерваторы указывали на западноевропейские страны, где в 1886 г. был принят закон о винной монополии в Швейцарии; 1886 г. началось обсуждение сходного законопроекта канцлера О. фон Бисмарка в германском рейхстаге; в 1887 г. приступила к работе сенатская комиссия по борьбе с пьянством во Франции и т.д.
В либеральном лагере, сложившемся вокруг «Вестника Европы», «Голоса» и «Санкт-Петербургских ведомостей», винная монополия не пользовалась популярностью. «Главным достоинством введенной в 1863 г. системы по отношению к питейной торговле, − утверждали левые, − был принцип экономической свободы, который она положила в основу ее» [14, с. 131]. Либералы критиковали министерство финансов за «свертывание» вольной продажи питей. В статье А.Н. Аксакова «О народном пьянстве. Причины его, их историческое развитие и меры к их устранению» содержится вывод о законодательном «наступлении» на свободный оборот алкоголя. Признавая, что акцизная система нуждается в серьезных реформах, либералы иллюзий на счет улучшения дел при казенной торговле не питали и пророчески заявляли, что винная реформа существа дела не изменит, только роль кабатчика перейдет к государству [1, с. 142].
После русско-турецкой кампании 1877 − 1878 гг. Россия переживала настоящую финансовую катастрофу: военные расходы превысили 1 млрд руб., бюджет сводился с огромным дефицитом, резко возрос государственный долг, торговый и расчетный балансы неизменно показывали пассивное сальдо, массовый выпуск бумажных денег породил инфляцию и падение курса рубля. После убийства Александра II Либеральные бюрократы в большинстве своем были отправлены в отставку, а назначение на пост министра финансов известного близостью к либеральным кругам Н.Х. Бунге стало большой неожиданностью [4, с. 148 ].
Бунге предстояло наполнить пустующую российскую казну. Не имея ничего против государственного вмешательства в «винное» дело, Бунге был убежден, что правительство должно содействовать только той операции, которая «представляет достаточные ручательства в успехе» [14, с. 142]. Когда под влиянием Каткова и его сторонников Александр III предложил подумать о казенной продаже вина, новый министр финансов отдал распоряжение о монопольном эксперименте.
Опыт казенной организации питейной торговли был поставлен в 1886 г. в Пермской, Орловской и Ковенской губерниях. Выбор территорий был не случайным: первая губерния отметилась крупнейшей за историю акциза «стачкой» виноторговцев; во второй − идея казенной операции была высказана земством и администрацией как наиболее желательная; в третьей, пограничной, − более, чем где-либо еще «развилась» контрабанда спиртными напитками [4, с. 148]. Поступившие от губернаторов, акцизных чиновников, заводчиков, торговцев, земских деятелей и прочих лиц отзывы позволили финансовому ведомству признать мысль о казенной продаже вина «неисполнимой и не могущей привести ни к каким результатам» [3, с. 347]. Во всеподданнейшем докладе о государственной росписи доходов и расходов на 1887 г. Бунге заявил: «В настоящую минуту я не осмеливаюсь утверждать, что казенная монопольная торговля хлебным вином может разрешить задачу очень сложную, касающуюся и финансов, и сельского хозяйства, и народной нравственности» [12]. Потому для наполнения казны Н.Х. Бунге избрал проверенный способ − дважды была увеличена акцизная пошлина (до 8 коп. с градуса алкоголя − в 1881 г. и 9 коп. − в 1885 г.) [13, с. 98]
Влиятельная консервативная «партия» продолжала настаивать на монополии. Против главы финансового ведомства была развернута настоящая кампания, и в конце 1886 г. Н.Х. Бунге был вынужден покинуть министерство. Его кресло занял ставленник консерваторов И.А. Вышнеградский. Проект казенной винной операции к этому моменту был почти готов, и казалось, что монополия не сегодня-завтра будет введена. Но опала и смерть Каткова ослабили «фронт» консерваторов. Преемник Бунге, не испытывая прежнего давления, предпочел в повысить стоимость 1 градуса спирта (до 9,25 коп. – в 1888 г., до 10 коп. – в 1892 г.) и «доработать» проект. Свой поступок Вышнеградский пояснял так: «Проведение экономической реформы, охватывающей собою целый народ и проникающей вглубь бытовых отношений, требует значительной доли осторожности и всестороннего исследования почвы, на которой придется действовать» [10, с. 431].
Сторонникам нового курса, возможно, и не удалась бы сокрушить акциз, если бы против него не действовал экономический фактор. К началу 1890-х гг. казавшаяся недавно безграничной «эластичность и расширяемость» питейного дохода была утрачена. Если учесть, что в 1863 г. при цене акциза в 4 коп. сбор составил 121,5 млн руб., то повышение акцизной пошлины в 2,5 раз подняло доход только 2,2 раза. За десятилетие 1882 − 1892 гг. он возрос с 250,3 млн руб. до 268,9 млн руб., вместо ожидаемых 350 − 360 млн руб. Наступило налоговое «переутомление». «Становилось ясным, − писал П.Х. Шванебах, − что предел доходности водочного налога, в границах акцизного обложения, достигнут; что для извлечения большего дохода надо прибегнуть к более совершенному фискальному снаряду − такой снаряд есть монополия. Ни наука, ни практика не изобрели пока для косвенного обложения более совершенного аппарата» [16, с. 51].
В 1892 г. пост министра финансов занял С.Ю. Витте. Он выказал «громадную смелость и самоуверенность, чтобы взять на себя, более или менее единолично, нравственную ответственность за воплощение идеи казенной винной операции» [15, с. 144]. Во всеподданнейшем докладе, утвержденном Николаем II в феврале 1893 г., им был обозначен план винной реформы. В общем виде цели формулировались следующим образом: «Винная реформа должна дать населению хорошее, без всяких примесей, вино; по возможности, устранить личный интерес в означенной торговле; способствовать развитию сельскохозяйственного винокурения и, наконец, содействовать отрезвлению народа учреждением одновременно с установлением казенной винной операции попечительств о народной трезвости [8, с. 494].
Основным противником С.Ю. Витте в Государственном совете стал К.К. Грот. «Все, что было и есть неудовлетворительного или шероховатого в главнейших сторонах влияния акцизного законодательства в том или другом отношении, − считал приверженец акцизной системы − должно быть отнесено не к существу самой акцизной системы, а к тем посторонним или даже противоположенным ее сущности постановлениям, какими было обставлено ее применение на практике» [13, с. 252]. Однако Грот остался в меньшинстве. Государственный совет 37 голосами против 8 посчитал «желательным» осуществление казенной винной операции «в виде опыта» в четырех восточных губерниях (Пермской, Уфимской, Оренбургской, Самарской). При успешном эксперименте − винная операция должна была распространиться на всю российскую территорию [11].
Министерство финансов решило «сообщить движению реформы ускоренный темп» [9, с. 110]. Еще до наступления срока введения монополии в восточных губерниях С.Ю.Витте вошел с всеподданнейшим докладом о распространении реформы в южных, юго-западных, северо-западных губерниях и Царстве Польском. «Таким образом, – отмечал Л.В. Ходский, – Россия бесповоротно была сделана ареной крайне спорного финансового эксперимента, затрагивающего на десятки лет финансовые и бытовые интересы огромного государства»[15, с. 41].
Столь необычные условия реализации монопольной идеи не способствовали объективному наблюдению за ее осуществлением [5]. Введение монополии шло при массированной пропагандисткой поддержке, организованной финансовым ведомством. Официальные издания, освещая первые шаги монополии, слагали панегирики, но в определении «отцовства» были крайне разноречивы, в большинстве своем − монопольная история начиналась с проекта орловцев или проекта П.Н. Семенова, что был опубликован в «Русском Вестнике».
Без сомнения, во второй половине XIX в., помимо названных, родилось множество других монопольных проектов. Но первенство по праву должно принадлежать проекту Шипова. Возникшие по поводу монополии «суждения» сходились в одном пункте − «выкуриваемое на заводах вино должно приобретаться казною от винокуренных заводчиков» [13, с.184]. В дальнейших рассуждениях проекты винной монополии были различны, и в зависимости от того, какие главные цели имелись в виду авторами, под каким знаменем велась атака на действующую систему, предлагались те или иные мероприятия. Авторы монопольной организации не изобретали новый путь организации питейного дела, винной регалией в России пользовались еще со времен Ивана III. Но новая монополия была введена по проекту Бунге-Вышнеградского усилиями Витте, приспособив старый принцип казенной регалии к историческим условиям конца XIX в.
Список литературы:
- Аксаков А.Н. О народном пьянстве. Причины его, их историческое развитии меры к их устранению // Русский Вестник. 1872. Ноябрь. С. 142 – 202.
- Витте С.Ю. Избранные воспоминания, 1849 − 1911 гг. М., 1991. 708 с.
- Высочайше утвержденное 6 июня 1894 г. Положение о казенной продажи питей // Полное собрание законов Российской империи. Собр. III. Т. 14. 1894. СПб., 1898. №10766.
- Горюшкина Н.Е. Винная монополия С.Ю.Витте: предыстория// Известия Юго-Западного государственного университета. 2010. № 4 (33). С. 146-150.
- Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ). Ф. 677. Оп. 1. Д. 298. Л. 2 − 2 об.
- Катков М.Н. Идеология охранительства. М., 2009. 800 с.
- Кокорев В.А. О согласовании правил по винокурению и продаже вина с потребностями народной жизни. СПб., 1882. 10 с.
- Краткий очерк 50-летия акцизной системы взимания налога с крепких напитков и 50-летия деятельности учреждений, заведывающих неокладными сборами.1863 – 1913. СПб., 1913. 295 с.
- Норов В. Казенная винная монополия при свете статистики. СПб., 1904. 120 с.
- Обзор деятельности Министерства финансов в царствование Императора Александра III (1881 – 1894). СПб., 1902. 573 с.
- Российский государственный исторический архив (РГИА). Ф. 575. Оп. 2. Д. 1229. Л. 2 а.
- РГИА. Ф. 574. Оп. 9. Д. 30. Л. 27 – 27 об.
- Терский Н.С. Питейные сборы и акцизная система в России: исторический очерк и настоящее положение. Опыт сравнительного исследования главных результатов акцизной системы и ее значения для государства, казны и населения. СПб., 1890. 252 с.
- Фридман М.И. Винная монополия. М. 2005. 560 с.
- Ходский Л.В. Винная монополия // Народное Хозяйство. 1900. №7
- Шванебах, П. Наше податное дело. СПб., 1903. 203 с.
- Шипов А.П. Наше земство и наша вино-акцизная система. СПб., 1870. 191 с.[schema type=»book» name=»МОНОПОЛЬНЫЕ ПРОЕКТЫ ОРГАНИЗАЦИИ ПИТЕЙНОГО СБОРА В РОССИИ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIX ВЕКА» author=»Горюшкина Наталья Евгеньевна, Третьяк Анна Сергеевна» publisher=»БАСАРАНОВИЧ ЕКАТЕРИНА» pubdate=»2017-03-31″ edition=»ЕВРАЗИЙСКИЙ СОЮЗ УЧЕНЫХ_30.04.2015_4(13)» ebook=»yes» ]