К ВОПРОСУ О МЕСТОНАХОЖДЕНИЯ МОГИЛЫ ЕРМАКА («БЕГИШЕВО /БАИШЕВО/КЛАДБИЩЕИЛИ БЕГИШЕВПОГОСТ»?)

Настоящая статья – первая часть очерка «Объекты историко-культурного наследия сибирских татар в отображении «Хорографической чертежной книги Сибири» (1697–1711) С.У. Ремезова», предваряет его постановкой проблемы о месте расположения могилы Ермака. Эту проблему заронил еще Г.Ф. Миллер в середине XVIII века. Следуя за «Историей Сибирской» Ремезова, взятой им за основу его «Описания Сибирского царства», он в связи с этим в 1750 г. писал: «Они (татары) погребли его (Ермака – И.Б.) на бегишевском кладбище под кудрявою сосною (тут и далее курсив мой – И.Б.)». Но этот сказ Ремезовской летописи приурочен к другому месту: «И нарекоша его богом и погребоша по своему закону на Баишевском кладбище под кудрявою сосною»,– сказано в 112-йстатье,подверженной влиянию легенд сибирских татар [14, с. 193; 19, с. 346].

Оно названо также и в статье 118: «Ермак же ваш лежит на Баишевском кладбище под сосною» – так по писанной в «7159 (1659 – И.Б.) году сентября в 4 день… сказке» Аблая, которую «испросил» Ульян Ремезов, будучи в составе посольства, привезшего в 1658-59 г. «в жалованье» тайше «Ермаков пансырь» [19, с. 348]. Почему Миллер, видевший юрты Бегишевские, в путевом описании 1734 года не обмолвился об этом «факте»? Тогда как о кладбище «аула Баиш» вписал: «В полуверсте от этой деревни (зимней) находится Astuna, где погребен татарский святой» [16, с. 81], впервые в историографии Сибири прилагая термин астана к названию мавзолеев святых у сибирских татар [20, с. 21].

Ответ на этот вопрос, на мой взгляд, может иметь следующее решение. В 1749 г. профессор Г.Ф. Миллер, назначенный на должности«историографа Российского»и ректора университетаСанкт-Петербургской Академии Наук подготовил проект речи для торжественного заседании Академии в связи с годовщиной вступления Елизаветы Петровны на престол. В нем он впервые выразил основные положения «норманнской теории» (сторонником которой был М.В. Ломоносов). Доклад не был опубликован, но вызвал резкую критику других членов Академии и Двора (Шумахер, Теплов, Разумовский), «которые усмотрели в нем политический выпад против России». Поэтому в октябре 1750 г. профессор был переведен в адъюнкты, хотя через год вновь восстановлен в должности и звании [5, с. 311-312]. Изложи он свои соображения по этому вопросу в соответствии с позицией Ремезовав 1750 г., чем бы это закончилось – не трудно предположить.

Выражусь в этой связи словами Бахрушина: «В “Описании Сибирского царства” и других работах Г.Ф. Миллера по истории Сибири нельзя искать глубокой философии истории. На них надо смотреть как на первостепенной важности первоисточник, такой же первоисточник, каким была для самого Миллера Ремезовская летопись, и который при умелом использовании может дать очень многое, но при обращении к которому надо все-таки помнить осторожное замечание Фишера – “надлежит ли историографу следовать всему без изъятия, что ни находится в каком подлиннике, хотя бы иное было явно ложно и негодно, и вносить оную в свою сочиняемую историю”» [15, с. 55].

С.В. Бахрушин в публикации 1916 г., анализируя «туземные легенды» в летописи С.У. Ремезова, а собственно с этой статьи – должноэто напомнить – в круг его научных интересов начинает входить столь бескрайняя, сколь еще и непочатая история Сибири, полагалтак: «Могила одного такого святого[1]… на Баишевском кладбище пользовалась, по-видимому, в XVII веке суеверным почитанием среди магометан <…> Очевидно, впоследствии уже под влиянием русских, безымянная святая могила была приурочена к имени Ермака».

Однако в примечании к §72 «Истории Сибири» Миллера, повествующем об этом же, в 1937 году он написалнесколько по-иному. Вот тот его постулат, с поставленным за ним уже мною в подзаголовке знаком вопроса: «Бегишево (Баишево) кладбище или Бегишев погост пользовался большим почитанием у татар в XVII веке; суеверный культ был связан со стоявшим на нем мавзолеем шейха Хакима» [4, с. 21; 15, с. 494]. Почему Бахрушинизменил свое мнение, притом так витиевато, что до настоящего временималопонятнособственното место, где «погребли» Ермака: не то на «Бегишево или Баишево кладбище», то лина «Бегишев погосте»?

Ответ на формулировку этого вопроса представляется проще, поскольку он отвечает самому стилю жизни, духу и образу мысли большевистской эпохи. В 1916 г. С.В. Бахрушин еще мог позволить себе мыслить так, как он замыслил – «следовать всему без изъятия»–не исключать заблуждений, через которые приходит и озарение. Но когда 5 декабря 1931 г. в центре Москвы прогремел жуткий гром от взрыва Храма Христа Спасителя – тот еще не раз аукнется и не только в 1937 г., и не только у него одного. Вот он и предпринял, вернее – ему пришлось так завуалировать свое откровение 1916 г., чтобы когда-нибудь кто-то понял ее суть и направленность. Надеюсь, вы готовы к этому…, тогда в путь.

Ряд исследователей все же допускают, что этим местом является кладбище аула Баиш [21, с. 282; 18, с. 129; 6, с. 67; 7, с. 88]. Причем, по мысли автора этих строк, Баишевское кладбище стало «последним приютом героя» (Окладников) только лишь в силу контаминации[2] образа Ермака с культом популярного мусульманского святого [8, с. 21]. Тем не менее, археологи Тобольска, исходя из «Описания» Миллера и полагаясь на «План» 1806 г. губернского землемера В. Филимонова, применявшего этот же источник, местами переиначив и даже исказив его [10], начали искать могилу атамана в районе старых Бегишевских юрт. В результате: «В ходе работ 2014 года могилу Ермака обнаружить не удалось» [1, с. 282], что и следовало ожидать.

Прежде чем найти ответы на поставленные выше вопросы, определимся с местом нахождения этих юрт в XVII веке. Баиш-аул стоит так же у дороги, что с середины XVII века «шла от Тобольска вверх по Иртышу мимо Абалацкого села, Каурдатского и Тебендинского острогов к Усть-Ишимскому острогу» [11, с. 55] – ветвь Старо-Омского тракта, ныне идет до Абаула. Бегишевские юрты (Тубысы) были в ту пору вдали от него на берегу Иртыша и оз. Тубысы бүрəн. Как раз мимо «Tolbose-aul, по-русски Бегишевские юрты, на восточном берегу» на истоке «из Бегишевского озера (Tobose-buren)… в 100 саженях от Иртыша как зимними, так и летними жилищами», в мае 1734 г. проплыл Миллер [16, с. 80]. Между оз. Бегишево на берегу Иртыша «Тоболсуба или Бегишевы» юрты отметил Ремезов на чертеже «Иртыш река. Глава 29» [22, л. 82]. Стало быть, Баищ-аул в XVIIстолетии, как и в наши дни, отстоит верст на 25 от бывших Бегишевских юрт вверх по Иртышу.

«То место сейчас называется «Иске авыл, — рассказывают старожилы юрт Бегишевских, — Сохранилось кладбище в местечке Косыклы күль (Кедровое озеро)». Из-за наводнений люди перешли, «где сейчас стоит д. Бегишевская… Рядом оз. Тубысы бүрəн» [17, л. 33; 3, с. 26]. Местные аксакалы помнят многое. Например, что «на горе Уба, где сейчас… с. Бегишево, во время боев с казаками Ермака стояли пушки, приведенные Бегишем из Казани» [17, л. 32; 3, с. 26]. Но о могиле Ермака у бывших юрт Бегишевских – нет. Никто из них так и не смог этого вспомнить ни аспирантке Г.М. Ниязовой в начале 2000-х гг., ни мне четверть века назад. Не только аксакалы современной д. Бегишевкие юрты, но и соседних аулов в 1970–1980-е гг. понятия не имели, где похоронен Ермак.

Более того, в дозорных, переписных книгах и подрядных записях, которые отражают межевания земель Тобольска с уездом, начиная с 1623, 1635 и 1623-1684 гг., таких сведений нет. Но есть отрывки, относящиеся к Бегишевскому участку, которые стоит привести. Забегая вперед, отмечу: межа ли столб, исток то ли речка, гора, сопка, курган или погост – были основными ориентирами ранних русских поселенцев края [9, с. 35-36]. Кладбища обходили – там земля предков. Но, если что из того и было, то непременно вписали бы. Неужели не заметили могилу Ермака: до 1623 г. – минуло каких-то полвека…

«Деревня Клиновская на горе Бегишевской на берегу реки Иртыша по верхную сторону Погоста <…> Деревня Митрофанова на озере Бегишевском под горою, а в той деревне старинные монастырские крестьяне. …И всего за Знаменским монастырем на Бегишевских горах погост Воздвиженской да три деревни в них крестьяне и бобылей 28 <…> А межа Знаменского монастыря Бегишевским сенным покосам служилым и захребетными татарами… выше истоку што вышел ис тово Бегишевского озера у реки Иртыш большая таловая веретеня, а в той веретени у реки на талине учинена грань <…> через луг на вершину Бегишевского истоку… на берегу у вершины истока поставлен столб, а на нем грань; а от Иртыша по межам по правую сторону от реки сенные покосы Знаменского монастыря, а по левую сторону сенные покосы тобольских татар Бегишевского истоку» [12, с. 58-60].

Следующий фрагмент из «Переписной книги Софейских монастырских вотчин» касается собственно Баишевского участка конца XVII века [12, с. 61-62] и он крайне важен. Если авторы этого источника (фамилии их остаются неизвестными) ничего такого не вписывали в районе «Бегишева погоста», то возможно, это им удалось внести в районе «Байшевых юрт». К тому же и двусторонний подход в нашем изыскании будет весьма полезен.

«А межа деревни Юрловской по книгам Максима Турчанинова 129-го году[3] по межеванию во 189-м году по государеве грамоте… и податной выписи за государевою тобольской печатью 190-го году за приписью дьяка Перфилья Оловенникова с тотары Баишевских юрт и по нынешнему письму 192-го году с верхней стороны от Ивашки Истомина з братьями по край уклону и бору две сосны граненные, а от сосен впрям до болота а в низ реки Иртыша в длину до лога против тоя по конец березняка тово по водяной заливе, што заливается из речки Янжуры, и вверх сосновому озеру до Сосновово лесу, а поперек от залива до тово ж Соснового озеру и со всем Сосновым озером и островом и озеро Соснового обошло около острова да сенных покосов от пашенные земли, от березняка вниз по Иртышу реке до речки Янжуры луг; а по другую сторону речки Янжуры луги Баишевских татар в скоцком выпуску, да от пашенные монастырские земли от веретеи луг против государевых крестьян Алешки Попова да Сеньки Поварнина от залива до нерестовой речки пала через бор в болото… в Монастырское Сосновое озеро в длину версты две, а поперек сажен сто».

Наглядно представить топографию обоих этих фрагментов поможет Рис. 1, который рассмотрим, надеюсь, в следующейстатье. Но итак топографы почти все основные объекты и параметры представили довольно подробно. Правда, нет почему-то только деревни «Юрловская под Сосновым озером», хотя озеро есть и с истоком. На что нет и намека в этом фрагменте даже косвенного, так это каких-нибудь признаков либо свидетельств «бывальцев» о могиле Ермака. Они должны были быть как-то осведомлены – прошло всего 50 лет, увы – нет.

Рис. 1. Чертеж С. Ремезова «Иртыш река. Глава 29». Фрагмент, конец XVII в.

Возвращаясь к памятливым аксакалам из Бегишевских юрт, замечу одну вещь, подмеченную еще Чингизом Айтматовым, которая заложена в существе человека самой его природой. Она заключается в следующем. Намного легче уничтожить человека, чем удалить его память и разум, «вырвать корни того, что остается с человеком до его последнего вздоха, оставаясь его единственным обретением, уходящим вместе с ним и не доступным для других»[2, 140].

К чему это я – а к тому: откуда старожилам юрт Бегишевских и прочих окрестных аулов помнить то, о чем они никогда не помнили и не могли знать. Поскольку никто и никогда им об этом не рассказывал в их юношеские или отроческие годы. Отчего бы им располагать сведениями о месте нахождения могилы атамана, если ее там не было и в помине, а коли и была, то находилась совсем в другом месте. Авот тогда, когда «дети боярские» межевали в окрест тех мест землю в конце XVII века, С.У. Ремезов нашел-таки сведения о ней.

Среди прочих русских деревень, сел – «погостов», татарских как летних, так и зимних юрт оно помечено в «Хорографической чертежной книге Сибири» – первом географическом атласе Сибири С.У. Ремезова [13, с.177-190] – не лишне будет повторить. Это место изограф отчетливо отобразил на чертеже «Иртыш река. Глава 29», указав за «ю[ртами] Байшевы» (аул Баиш) красным четырехконечным крестом и надписью «кладбище Ермаково», препроводив при нем и «кудрявую сосну» (Рис. 2).

Рис. 2. Чертеж С. Ремезова «Иртыш река. Глава 29». Деталь: «кладбище Ермаково»

Но, почему все-таки «кладбище», а не могила, не погост, как тот «п[овост] Бегишевской», что означен им красным кругом с крестом сверху, помечая так русские села с церквами или часовнями при погостах[4] – незадача или загадка? Безусловно, загадка – да еще такая потаенная, что до настоящего времени никто так и не смог отгадать. Разгадав ее, уверяю, найдем ответ на все эти вопросы, а также разрешим проблемуцеликом. Но об этом– поговорим в другой статье.

Список литературы:

1. Адамов А.А, Турова Н.П. Результаты археологических исследований по поиску могилы Ермака у юрт Бегишевских Вагайского района Тюменской области // «Тобольск научный – 2014». Тобольск, 2014. – С. 281-282.
2. Айтматов Ч. И дольше века длится день. СПб., 2004. – 480 с.
3. Алишина Х.Ч., Ниязова Г.М. Названия селения сибирских татар (на материале Тюменской области). Тюмень: ИПЦ «Экспресс», 2004. – 198 с.
4. Бахрушин С.В. Туземные легенды в «Сибирской истории» С. Ремезова // М.: Исторические известия. № 3-4. 1916. – С. 3-28.
5. Белич И.В. Миллер Герард-Фридрих // Тобольский библиографический словарь. Екатеринбург: Изд-во «Уральский рабочий», 2004. – С. 310-313.
6. Белич И.В. Ханское кладбище // Сибирская столица: Альманах Тобольского музея-заповедника. № 1. Тобольск, 1997. – C. 35-72.
7. Белич И.В. «Всемирная сказка» в фольклоре сибирских татар // Этнографо-археологические комплексы: Проблемы культуры и социума. Т.8. Омск: Изд. дом Наука, 2004.– С. 63-96.
8. Белич И.В. Искер: из «сакральной» истории памятника сибирских татар // Интеграция археологических и этнографических исследований. Омск; Ханты-Мансийск, 2002.– С. 180-184.
9. Белич И.В. Культурный ландшафт Тобольской земли. Часть первая. Тобольское предместье. Saarbrücken: LambertAcademicPublishing, 2011.– 260 с.
10. Белич И.В. Атлас Тобольской губернии 1806 г.: проблема интерпретации источника // (В печати).
11. Вилков О.Н. Очерки социально-экономического развития Сибири конца XVI — начала XVIII в. Новосибирск: Наука, 1990. – 370 с.
12. Вотчины Тобольского Софийского Дома в XVII в. Тюмень, 2001. – 88 с.
13. Гольденберг Л.А. Изограф земли Сибирской. Магадан. кн. изд-во, 1990. –391 с.
14. Миллер Г.Ф. Описание Сибирскаго царства. Кн. 1. СПб., 1750. – 490 с.
15. Миллер Г.Ф. История Сибири. Т. I. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1937. – 608 с.
16. Миллер Г.Ф. Описание городов, крепостей, острогов, слобод, сел, деревень, островов, рек, речек, озер и других достопримечательностей на реке Иртыше // Сибирь XVIII века в путевых описаниях Г.Ф. Миллера. История Сибири. Новосибирск: Сибирский хронограф, 1996. Вып. VI. – 310 с.
17. Ниязова Г.М. Типы и структура ойконимов сибирских татар (на материале Тюменской области): Дис. … канд. филол. наук. Тюмень, 2004. – 234 л.
18. Окладников А.П. Туземные легенды о Ермаке // Сибирские огни. №12. 1981. – С. 125-133.

19.Сибирские летописи. СПб., 1907. – 420 с.

20. Селезнев А.Г., Селезнева И.А., Белич И.В. Культ святых в сибирском исламе: специфика универсального. М.: Изд. дом Марджани, 2009. – 216 с.
21. Фиалков Д.Н. О месте гибели и захоронении Ермака // Экономика, управление и культура Сибири XVI–XIX вв. Новосибирск, 1965. – С. 278-282.
22. Хорографическая чертежная книга Сибири. Факсимильное издание рукописи. Верона: Типография «GRAFICHESTELLA», 2011. – 172 л.
23. Шокарев С.Ю. Тайны российской аристократии. М.: ОЛМА МЕДИА ГРУПП, 2008. –374 с.

[1]Здесь С.В.Бахрушини апеллирует к фразе летописца: «И нарекоша его богом» [4, с. 21, прим. 3].

[2]Контаминация(от лат. contaminatio‘смешение’) – «ложное воспроизведение информации, характеризующееся объединением в образе или понятии – частей, принадлежащих к разным предметам» // [Эл. ресурс]. Режим доступа: https://dic.academic.ru/dic.nsf/psihologic/868

[3]«Дозорная книга» Тобольского уезда была составлена «в 129-ом» (1623) году» «детьми боярскими» Саввой Францужениным, Максимом Трубчаниновым и подьячим Третьяком Леонтьевым – Прим И.Б.

[4]Погосты – центры областей на Руси в X–XV вв., где были наместники князя, куда свозили дань с окрестных селений, а также и торговые центры, от чего и произошло их название: от «гостьба» – «торговля». С утратой роли административных и торговых центров, они продолжали сохранять значение религиозное – обычно на погосте была церковь или часовня. Поскольку при церкви имелось кладбище, слово «погост» постепенно стало синонимом слова «кладбище» и часто употреблялось в этом смысле в XVIII–XIX вв. [23. Глоссарий].[schema type=»book» name=»К ВОПРОСУ О МЕСТОНАХОЖДЕНИЯ МОГИЛЫ ЕРМАКА («БЕГИШЕВО /БАИШЕВО/КЛАДБИЩЕИЛИ БЕГИШЕВПОГОСТ»?) » description=»Цель статьи – постановка вызванной Г.Ф. Миллером в 1750 г.и развитой к середине XX в. С.В. Бахрушиным проблемы местонахождения могилы Ермака. В ходе ее анализаисторико-генетическим, историко-сравнительнымметодамиигерменевтики, автор пришел к выводу. Миллер, опиравшийся на Ремезовскую летопись, как и Бахрушин, применявший тот же источник и труд Миллера, по субъективно-объективным причинам вынужденно отошли от первоисточника, указав неверноместо,завуалировав его так, как это дано в подзаголовке статьи.» author=»Белич Игорь Владимирович» publisher=»БАСАРАНОВИЧ ЕКАТЕРИНА» pubdate=»2017-02-23″ edition=»ЕВРАЗИЙСКИЙ СОЮЗ УЧЕНЫХ_25.07.15_07(16)» ebook=»yes» ]