ЕВРОПА: ЭФЕМЕРНОСТЬ ЗАКАТА ИЛИ СВЕТСКАЯ ЭСХАТОЛОГИЯ

Со времен Освальда Шпенглера, который еще в 1918 г. знаково обозначил конец европейского мира в его старом облике [17], изменилось мало. Экономическая нестабильность, дискуссии о большой войне, расколотость мироощущения людей своего времени – все то же самое, что «угадывалось» еще в XIX веке в кьеркегоровском и ницшеанском предчувствии и явно «прочитывалось» в работах С. Хантингтона, Ф. Фукуямы, Ж.П.Сартра и других представителей историко-философского и литературно-философского дискурсов XX в. [8, 10, 15, 14, 12].

Ассоциативно многослойный концепт «Европа» отсылает нас к посылкам: Европа – Западная Европа – Запад. Учтем, что название работы Шпенглера с немецкого Der Untergang des Abendlandes можно перевести и как «Закат западного мира».  В этой связи по-прежнему живуча кабинетная дилемма – соотношение Запада и Востока – затрудняемся предполагать, когда она была действенным инструментом понимания мира. Дихотомия Запад – Восток и фоновое их взаимовосприятие – гносеологически удобная позиция. В реальности все гораздо сложнее, о чем свидетельствует история философии как квинтэссенция самосознания эпохи. Например, между Сократом и Конфуцием (Запад и Восток) схожих идей, системообразующего толка, больше, чем между Лао Цзы и Буддой (Восток и Восток). Достаточно привести в пример общность  рассуждений о связи нравственности и интеллекта, с одной стороны, и различия в понимании путей «спасения» –  с другой стороны [7. С. 7; 13].

Однако полярность «Запад – Восток» используется для описания специфичности и универсальности обоих феноменов [6]. Стоит признать, что, если не чаще, то во всяком случае заметнее дискутируют на тему «смерти» именно Запада [1], хотя существуют и вполне оптимистичные настроения [9]. Безусловно, второе десятилетие XXI в. для всего мира наполнено глубоко парадоксальными и непредсказуемыми (для обывателя) и непрогнозируемыми (для ученого) событиями, настолько таковыми, что, пожалуй, в этой парадоксальности и заключена гармония современности. В этом смысле очевидно, что в политическом отношении нет и не может быть вечных союзов и коалиций. Показательны процессы, происходящие в недрах и на периферии Евросоюза, вскрывающие настроения т. н. евроскептицизма [2]. Сегодня, кажется, что единое европейское пространство существует лишь в прозаичной нормативно-правовой сфере, а такие феномены как европейская культура, классическая музыка, литература, философия, искусство, религия составляют книжный образ единой Европы.  Тем не менее, метафору «закат Европы» необходимо трактовать не через процессы упадка и гибели, а через категории обновления и изменения.

В академических кругах актуальным является вопрос об общих европейских ценностях как комплексном феномене, включающем мировоззрение, общность интересов, исторический контекст. С эпохи средневековья закончилось доминирование религии в ценностной сфере как в приватном, так и публичном измерениях. При этом, как показал XX век, механизм секуляризации оказался слишком прямолинейным ответом на новые социокультурные  вызовы.

В ноябре 2014 г. римский папа Франциск I выступил перед Европарламентом впервые со времен речи папы Иоанна Павла II [4]. В монологе понтифика Европа характеризовалась как «постаревшая» и «уставшая».  «Старушка», «бабушка» – метафоры, широко используемые с разными смысловыми акцентами для описания состояния современной  Европы.

Позиция католицизма симптоматична и полна конструктивного пессимизма относительно потери Европой исторической связи с трансценденцией, поскольку, с религиозной точки зрения, именно христианская культура обладала мощным интеграционным и системообразующим потенциалом для европейских государств. При этом тренд на постсекулярность, фиксируемый в современном мире,  – феномен, требующий при анализе отхода от линейного восприятия.

С одной стороны, число религиозных адептов, регулярно посещающих храмы, снижается, с другой – существует целый набор разнопорядковых критериев: конфессиональная принадлежность, соблюдение ритуалов, наконец, вера как сложно схватываемая категория – в совокупности эти и иные проявления религиозности слишком механически фиксируют духовное измерение и, одновременно, демонстрируют неоднородность Запада, для которого характерны секулярность и постсекулярность, традиционный консерватизм и нормативная поддержка христианской морали.

Статистические данные [3, 5, 16], во-первых, отражают сложную ситуацию в вопросах оценки степени религиозности современных обществ, во-вторых, свидетельствует, как минимум, о разнонаправленных, противоречивых процессах. Европа не монолит как в культурном, так и в политическом отношении, поэтому сегодня фиксируется и спад, и, напротив, повышенное внимание религиозным чувствам.

С эпохи зарождения протестантизма начинается процесс индивидуализации христианской веры, что не  свидетельствует об охлаждении к религиозной сфере, скорее, говорит о трансформации исторических условий, общества, в целом, и отдельных его секторов, в частности.

В самой столетней постановке вопроса О. Шпенглера кроется бессилие такого вопрошания. Ценностная шкала Европы определялось христианством в течение несколько веков. Восприятие христианства как «души» (метафора папы Франциска) и «корней» (метафора папы Бенедикта XVI) Европы [11] отражает исторически состоявшуюся идею общеевропейского мировоззрения, однако  сегодня стоит констатировать ее отсутствие в формате прошлого. Франциск охарактеризовал духовную сущность Европы как балансирующую между идеями Аристотеля и Платона. Сложно сказать, нужен ли современной Европе мир эйдосов, и насколько уместен этот вопрос.  Не закончилось ли историческое пребывание Европы между земным и небесным естественным витком масскульта, когда сама религия может стать таким масскультом. Ведь можно рассуждать и так, что в полном смысле слова христианство может претендовать на мэйнстрим (в этом контексте данный термин вполне оправдан) в том числе в формате культуры одного дня, заключенного в коммерческой стороне католического рождества.

Мировоззренческие основы таких глобальных институций как Римско-католическая церковь, Европейский союз риторически ориентируют современные государства и общества на следование принципу антропоцентризма и соблюдение гуманистических идеалов. Однако современный мир трактуется представителями научного сообщества, публицистами и обывателями в деструктивных категориях, прежде всего через понятие «кризис». Общество охвачено страхами, многие из которых вербализированы и отрефлексированы, другие – очевидны, прежде всего, в теории, но все вместе они представляют панораму подавленной, но плохо забытой паранойи, своего рода фантома XX века.

Истоки любого академического вопроса можно отыскать в античном и древневосточном наследии. Поиск «золотого века» – черта, характерная еще для архаичных обществ. Но если для светского коллективного сознания (политических идеологий, философских концепций, этических теорий) и индивидуального (на уровне поколений, восприятие «отцами» «детей») свойственно искать лучшие времена в прошлом, то для религиозного – конструировать его на базе представлений о будущем. При этом оба мироощущения (условно «светское» и условно «религиозное») объединены страхом / смирением перед разрушением сегодняшнего мира. Эсхатологические ожидания неверующего, пожалуй, более драматичны, ибо не имеют ни сущностного, ни «протокольного» катарсиса (мы знаем, что старый мир падет, но потом будет 1, 2, 3 и т.д.).

Война как признак скорой смерти цивилизации и тогда, и сегодня волнует общественность и позволяет вести дискуссии о закономерностях исторического бытия, исторических циклах. Сегодня, в эпоху буквального восприятия и метафорического транслирования угроза мировой катастрофы рисуется в сравнении с новыми версиями войны: холодной, экономической, информационной. По сути, все страхи современного человека вскрывают то, за что Европа должна была «закатиться» еще сто лет назад, прежде всего – за избыточную материальность. Экономически сложная ситуация обостряет проблему денег, еды, вещей — одним словом, материи.  Какое место в этом перечне занимает духовность, прежде всего, религия, а именно христианство, и занимает ли  – очень важный, но, как мы видим, сложный вопрос.

Понтифик говорил, действительно, об актуальных проблемах развития современной Европы: социальном неравенстве, миграции, изменении состава европейского пространства, проблеме неприятия «старыми» участниками Европейского союза «новых». При этом важно, что Франциск затронул в своем выступлении и проблемы экзистенциального одиночества, определив его и как следствие указанных социально-политических и социально-экономических процессов.

Человек XXI века аксиологически реструктурирован, вслед за М. Вебером, скажем, что он «расколдован», но и «околдован» вновь.  Изменение условий, оценок, правил приводят к неизбежной модификации ценностной сферы, которая, во-первых, по определению, не исключает религиозность, пусть даже в качестве культурного рефлекса, во-вторых, в условиях роста фобий, проявлений хаоса непонятного и поэтому угрожающего мира человеческой экзистенции свойственна не только  бытовая и стихийная религиозность, но и более укорененное (что, однако, не значит более рефлексируемое)  желание со-причастия с чем-либо.

Исторические параллели, которые являются привлекательными для понимания сегодняшнего дня, могут оказаться иллюзиями. У истории нет прививки прецедентом. Повторения могут быть столь очевидны, что в них теряются новые феномены, и, напротив, настолько неожиданными, что с трудом угадывается не столь далекое прошлое. Возможно, в современных дискуссиях об очередном европейском закате мы упускаем то, что модернизация Старого света стартовала раньше аналогичных процессов на других континентах, возможно, на ее примере мы наблюдаем то, что в той или иной концентрации будет присутствовать или уже наличествует в генезисе других культур.

Литература

1. Бьюкенен П. Дж. Смерть Запада: Пер. с англ. А. Башкирова. М.: АСТ, 2003. – 444 с.
2. Валуев А.В. «Евроскептицизм» в политическом развитии Великобритании и Европейского союза: новые горизонты и традиционные стереотипы (2010 – 2013 ГГ.) [Электронный ресурс] режим доступа: https://oaji.net/articles/245-1393740550.pdf (дата обращения: 28.12.2014).
3. Древо. Открытая православная энциклопедия. Статистика [Электронный ресурс]: режим доступа: https://drevo-info.ru (дата обращения: 28.12.2014).
4. «Европа должна вновь обрести свою душу»: Папа Франциск выступил в Европарламенте // Рускатолик.рф [Электронный ресурс]: режим доступа: https://рускатолик.рф/evropa-dolzhna-vnov-obresti-svoyu-dushu-papa-frantsisk-vyistupil-v-evroparlamente/ (дата обращения: 28.12.2014).
5. Исследование Gallup International: Мир становится менее религиозным [Электронный ресурс]: режим доступа: https://gtmarket.ru/news/2012/08/02/4743 (дата обращения: 28.12.2014).
6. Колесников А. С. Философская компаративистика: Восток—Запад: Учеб. пособие. СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2004. –390 с.
7. Конфуцианский трактат «Чжун юн» : Переводы и исследования / Сост. А.Е. Лукьянов ; Отв. ред. М.Л. Титаренко. М .: Вост. лит., 2003. – 247 с.
8. Кьеркегор С. Страх и трепет / Пер. С дат. Н.В. Исаевой, С.А. Исаева. М.: Академический Проект, 2011. – 154 с.
9. Леонард М. XXI век – век Европы / пер.с англ. Т. Банкетовой. М.: АСТ, 2006. – 250 с.
10. Ницше Ф. Антихрист. Проклятие христианству [Электронный ресурс] режим доступа: https://philosophy.ru/library/nietzsche/antichrist.html (дата обращения 28.12.2014).
11. Рождество, христианство, новые мифы. Проект Европа // Радио свобода [Электронный ресурс] режим доступа: https://www.svoboda.org/archive/podcast_europe/latest/896/16369.html (дата общения: 24.12.2014).
12. Сартр Ж. П. Тошнота: роман. М.: АСТ, 2014. – 317 с.
13. Торчинов Е. А. Даосизм. Опыт историко-религиоведческого описания [Электронный ресурс] режим доступа: https://abhidharma.ru/A/Dao/0004.pdf (дата обращения: 28.12.2014).
14. Фукуяма Ф. Конец истории и последний человек. М.: АСТ, 2010. – 584 с.
15. Хантингтон С. Столкновение цивилизаций. М.: АСТ , 2003. – 576 с.
16. Число христиан уменьшилось в Европе, но возросло в Африке и Азии [Электронный ресурс]: режим доступа: https://www.cnlnews.tv/2011/12/27/christianity (дата обращения: 28.12.2014).
17. Шпенглер О. Закат Европы. В 2х томах. М.: Мысль, 1998. – 1280 с.[schema type=»book» name=»ЕВРОПА: ЭФЕМЕРНОСТЬ ЗАКАТА ИЛИ СВЕТСКАЯ ЭСХАТОЛОГИЯ» author=»Олешкова А. М. » publisher=»БАСАРАНОВИЧ ЕКАТЕРИНА» pubdate=»2017-06-24″ edition=»ЕВРАЗИЙСКИЙ СОЮЗ УЧЕНЫХ_ 30.12.2014_12(09)» ebook=»yes» ]