О проблеме имплицитного (от лат. Implicito – заложено внутрь) знания впервые заговорили в рамках философии, откуда в дальнейшем она перешла в область психологического исследования. В научный обиход термин «неявные знания» был привнесен М. Полани, который он использовал в своей книге «Личностное знание», опубликованной в 1958 году, как противопоставление знанию эксплицитному или явному. Вербализированному, выраженного в словах, текстах, понятиях, суждениях, формулах, эксплицитному знанию противопоставлялось знание, не имеющее выражения в знаковой форме, воплощенное в действиях, телесных навыках, практическом мастерстве.
М. Полани считал неявное знание личностным по определению, объяснял сложности раскрытия содержания самого этого понятия трудностями семантического характера, которые были обусловлены скрытой природой имплицитных знаний [2, c.9].
Стоит отметить, что основными источниками имплицитных знаний выступают неосознаваемые восприятия, опыт и др. М. Полани отмечал, что в структуре неявных знаний существует некий механизм, который способен привести субъекта к открытиям с помощью неосознаваемых или трудноосознаваемых операций. Этот механизм выступает в качестве основы научной интуиции, посредствам которой ученые решают научные загадки[1,c.434-436].
Р. Стернберг с коллегами определил три особенности неявных знаний, которые являются характеристиками обстоятельств получения знаний, их когнитивной структуры и применения.
Неявные знания возникают самостоятельно, сами по себе, без вмешательства извне. Это объясняет трудности объяснения и осознания неявных знаний. В случаях, когда другие люди или СМИ участвуют в приобретении знаний, появляются три компонента: селективное кодирование (выделение значимой информации из несущественной), селективная комбинация (расположение элементов информации в правильном порядка ) и селективное сравнение (нахождение знаний в памяти, соответствующих данной ситуации).
По своей природе неявные знания являются процедурными, что подразумевает их связь с конкретным применением в конкретных ситуациях. Процедурность знаний означает готовность этих знаний к применению. Необходимо иметь в виду, что все неявные знания — процедурные, но не все процедурные знания – неявные.
Неявные знания приобретаются в опыте, что обуславливает их практическую значимость в достижении конкретной цели только для самого субъекта, обладающего ими. Все три особенности неявных знаний находятся в тесной взаимосвязи друг с другом[3,c.104-108].
Р. Шмидт и Дж. Хантер определили, что неявные знание не тождественны знаниям, полученным на работе, а скорее, пересекающиеся понятия. Не все неявные знания обязаны своим появлением служебным обязанностям, они могут быть получены в любой деятельности (решение бытовых проблем, обучение). В то время как многие полученные на работе знания носят эксплицитный характер, они вербализованы, сформулированы.
Способность индивида получать неявные знания является характеристикой практического интеллекта. Поэтому измерение уровня неявных знаний не может быть сведено к оценке академического интеллекта[3, c. 108-110].
К неявным знаниям также не может быть сведена интуиция, эти два понятия не могут быть признаны тождественными. Интуиция представляется особым механизмом, превращающим имплицитное знание в эксплицитное. Неявное знание не является также и продуктом интуиции, поскольку продукт интуитивного мышления осознается субъектом, а следовательно, это эксплицитное знание.
Многими психологами имплицитные знания отождествляются с интуитивными, однако интуиция не является имплицитным знанием, а представляет собой действие, в котором имплицитное знание становится эксплицитным и осознанным.
Лауреат Нобелевской премии Г. Саймон подошел к проблеме соотношения интуиции и имплицитного знания с другой стороны: он исследовал процессы принятия решения в экономике, а потом в человеческом мышлении. Г. Саймон разработал теорию ограниченной рациональности, согласно которой человек при принятии решения не стремится к оптимальному решению, а только перебирает небольшое число возможностей и останавливает свой выбор на той, что кажется ему лучше. Способность находить более или менее удачные решения, по словам Г. Саймона, зависит от накопленного опыта, который сохраняется в памяти в виде операционных схем или паттернов. При сопоставлении новой задачи с такими паттернами обнаруживается сходство с одним из них и способствует моментальному принятию соответствующего решения. Таким образом из этого следует, что чем богаче опыт индивида, тем эффективнее его интуиция.
Возникает вопрос о происхождении имплицитного знания у человека. По мнению М. Полани, имплицитное знание неявно «от рождения», а Г. Саймон считал, что изначально имплицитное знание появляется в сознании при сознательной тренировке и доведения до автоматизма решении задач, а потом перестают осознаваться. Психологические исследования продемонстрировали, что в процессе освоения любого вида деятельности происходит и то и другое.
В психологии и педагогике бессознательное образование имплицитных знаний называется скрытым научением (implicit learning). Практическое обучение или обучение, которое происходит на практике решении задач Д. Бродбент и Д. Берри называют имплицитным, поскольку именно в нем образуются имплицитные знания. М. Либерман считает имплицитное знание «когнитивным субстратом» интуиции. Еще до Д. Бродбента и Д. Берри Я.А. Пономарев разработал экспериментальную методику исследования мыслительных процессов: решая определенную задачу, человек получает не только констатируемое сознанием решение – «прямой» продукт, но и «побочный», который содержит неосознанную добавочную информацию. Таким образом Я.А. Пономарева можно назвать открывателем феномена имплицитного обучения.
Многие ученые говорят о влиянии опыта, как источника имплицитных знаний, на интуицию: для развития интуиции необходимо длительное, многолетнее накопление опыта. Такого мнения придерживались В. Агор, Д. Каппон, Г. Клейн, Д. Майерс, Н. Ноддингс, П. Шор, Р. Роуэн и др. Однако подобное представление идет в разрез с действительностью, когда человек, не имеющий большого опыта в какой-либо области, находил решение проблемы, с которым не смогли справиться специалисты данной области. Объясняется это тем, что за счет большого опыта образуются определенные шаблоны для решения однотипных задач, но при встрече с ранее не знакомыми задачами шаблоны лишь мешают поиску решения, поэтому «новичок» справляется успешнее, он смотрит на проблему «свежим», «незамыленным» взглядом.
А. Байлор предложила разделять зрелую и незрелую интуиции .Незрелая интуиция присуща «новичкам» в данной области, им приходится принимать решения в отсутствии достаточного количества эксплицитных знаний, что не позволяет решать проблемы аналитическим путем; зрелая интуиция характерна для «экспертов», она более эффективна в решении стандартных задач. Средней частью кривой продемонстрировано мышление людей, занимающих промежуточное положение между «новичками» и «экспертами». Они обладают определенным опытом и знаниями, чтобы выполнять соответствующую деятельность, но их недостаточно, чтобы принимать решения интуитивно.
Следует подчеркнуть, что модель развития интуиции, по мнению А. Байлор, соотносится с развитием интуиции в онтогенезе. Дети в дошкольном возрасте опираются в своих действиях на интуицию; с поступление в школу и развитием аналитического мышления интуиция ослабевает; с ростом житейского опыта и количества знаний по предметам развивается зрелая интуиция.
Так же отметим, что в работах некоторых исследователей показано, что способность к имплицитному научению и интуитивному решению проблем зависит от типа личности [1, c.434].
Теоретическое исследование феноменов интуиции, практического интеллекта и имплицитных знаний позволяет сделать вывод о возможном наличии связи между этими понятиями, но не об их тождестве. Имплицитные знания являются основой практического интеллекта, но гипотетическое отсутствие неявных знание не подразумевает отсутствие практического интеллекта. Имплицитные знания могут проходить интуитивную обработку, но интуиция имеет дело и с эксплицитными знаниями, по-новому их структурируя, а значит, может обойтись и без неявных знаний.
Таким образом, все вышеизложенное дает основание предполагать, что интуиция, практический интеллект и неявные знания представляют собой три отдельных конструкта, которые пересекаются.
Список литературы
- Кармин А.С. Интуиция: Философские концепции и научное исследование. – 904 c.
- Полани М. Личностное знание. – 343 c.
- Практический интеллект / Р. Дж. Стернберг, Дж. Б. Форсайт, Дж. Хедланд и др. – 272 c.[schema type=»book» name=»ИМПЛИЦИТНЫЕ ЗНАНИЯ КАК АСПЕКТ ИНТУИЦИИ И ПРАКТИЧЕСКОГО ИНТЕЛЛЕКТА» description=»в данной статье нами будут затронуты теоретические основы неявных знаний, интуиции и практического интеллекта в роли отдельных конструктов, которые могут пересекаться. » author=»Пуговкина Анастасия Сергеевна» publisher=»БАСАРАНОВИЧ ЕКАТЕРИНА» pubdate=»2017-04-27″ edition=»ЕВРАЗИЙСКИЙ СОЮЗ УЧЕНЫХ_ 28.03.2015_03(12)» ebook=»yes» ]