Повышенный интерес к осмыслению духовности и проблем ее реализации определяется совокупностью объективных и субъективных причин. Поэтому видение духовного смысла, понимание сути и роли духовных основ жизнедеятельности человека является актуальным.
В современном мире важно понять влияние общества на личность, на ее духовный мир, систему приоритетов. Каждая новая эпоха начинается с переоценки прошлого, его духовных ценностей, духовного обновления. Потребность в возвышении духовности сегодня остро ощущается на всех уровнях социальной структуры общества. Это определяется тем, что духовное обновление выступает предпосылкой качественных изменений жизнедеятельности людей.
По мнению Е.М. Махарова, «обращение к своим истокам, традициям, верованиям продиктовано не только стремлением понять себя и других, но и поисками путей выхода из общего кризиса» [6, с. 19].
Сибирь – полиэтнический и поликонфессиональний регион, на территории которого проживали скифы, древние тюрки, славянские первопроходцы. Культура каждого из этих народов содержала черты уникальности и самобытности, проявляемые и сохраняемые в первую очередь в народной культуре.
Интерес к алтайской народной культуре начал проявляться уже в XVIII в. (в 1756 г. Алтай вошел в состав России), но это были отдельные высказывания и краткие описания диковинного быта иноверцев в записках русских миссионеров и немецких путешественников. Существует этот интерес и в настоящее время как у исследователей, так и деятелей художественной культуры.
На современном этапе (начиная с последней трети ХХ века – возникновение постсоветского пространства с его интересом к возрождению национальной самобытности) интерес к тюркской мифологии в творчестве художников Алтая возник с новой силой.
Природа, история и культура Сибири – огромный, благодатный материал для современного художника. Бескрайние поля и дремучий лес, высокие горы и бурные реки, прозрачные озера и таинственные пещеры привлекают мастеров пейзажа. Переполненные мистикой шаманские культы и нелюдимые хранители «старых устоев» давно изменившейся России в старообрядческих скитах, курганы древних кочевников и легенды о Беловодье – все это будит воображение и обращает фантазию творческого человека к далекому прошлому: к древнему обряду, мифу, легенде. Так появляются оригинальные произведения, созданные в стиле мистического реализма, этнопримитивизма или этноархаики. В таких работах интерес художника связан вниманием к глубинным слоям древней культуры, архетипичным образам и стремлением воссоздать сам дух давно исчезнувшего времени, искусства.
Фигуры каменных изваяний (Кезер-таш) встречаются на Алтае повсеместно. В картинах В. Тебекова они могут выступать легкой тенью из-за спины главного героя («По дорогам Алтая»), орнаментально появляться на фигуре животного или костюме человека («Восточный город Эл-Ойэн»), присутствовать в качестве молчаливого зрителя и бесстрастного наблюдателя бытовых и обрядовых сцен («Быстрый танец»).
А. Эдоков отмечает «уже с середины первого тысячелетия до н.э. скифо-сибирский «звериный стиль» стал превращаться в орнаментально-декоративную манеру, из которой постепенно исчезает натуралистическая трактовка изображаемых животных, а звериный образ превращается в орнамент» [7, с. 58].
Результаты исследований, проведенных Е. Маточкиным, А.В. Эдоковым, С.П. Тюхтеневой показали как велико значение мотивов растительного и животного мира, обожествленного понимания природы в творчестве художников современного Алтая. В качестве одной из несомненных причин этого явления авторы считают поклонение силам природных стихий, сакральное восприятие природы, уходящие корнями в шаманские культы, имевшие значение в духовной культуре общества народов Сибири [4, с. 30].
В картине «Кедр-стражник» нет случайных и ненужных деталей. Огромный небесный свод и могучее устремленное ввысь дерево. Мотив священного «мирового дерева» можно встретить и в декоративно-прикладном искусстве алтайцев, и в профессиональном творчестве сибирских художников часто. Его роль как оси мира велика. Мировое дерево мыслится в середине мира и является осью симметрии. Оно объединяет верх и низ, небо и землю. В разных культурных традициях Мировое дерево называется «древом жизни», «мировой осью», «древом познания добра и зла». Исследователь алтайской культуры А. Эдоков отмечал, что «само мировое дерево в известном смысле и в определенных контекстах становится моделью культуры в целом, своего рода «деревом цивилизации» среди природного хаоса» [7, с. 35].
По-разному трактуется образ священного кедра в работах художников Алтая. Сказочная манящая и пугающая красота могучего ветвистого ствола крепко стоящего на земле кедра подчеркнута в картине В. Зотеева. Могучей стеной, отделяющей мир видимый от «иномира», скрывающего лесные тайны, показал кедровник В. Кикоть «Кедры Алтая» и Ю. Коробейников «Кедровые дали».
Кедр Ю. Бралгина – это категория возвышенного. Вечное голубое небо и сменяющие друг друга поколения людей и деревьев. Не случайно рядом с могучим стражником в обоих вариантах этой картины изображен его молодой преемник.
В отечественной образовательной системе существует устойчивая традиция опираться на произведения искусства в воспитании духовно-нравственных качеств обучающихся. Несомненно, к таким «вечным» темам можно отнести тему материнства, любви и верности, восхищения природой. По-разному трактуется образ природы в работах художников Алтая. Сказочная манящая и пугающая красота могучих ветвистых стволов крепко стоящих на земле кедров подчеркнута в картинах В. Зотеева. Могучей стеной, отделяющей мир видимый от «иномира», скрывающего лесные тайны, показал мир тайги В. Кикоть [4, с. 28].
Вечное небо и ярко-манящая звезда просматривается в картине «Вечность» Ю. Бралгина. Бескрайний простор и спокойная тишина, лишенная всякой суетности, гармония земли и неба, человека и космоса видна в его картинах «Окно в мир», «Луна над аилом» и «Лирическое настроение». В мире, где неудовлетворенность и одиночество, разочарование и душевная надломленность стали слишком частым явлением, картины Ю. Бралгина воспринимаются светло и поэтично. Человек в них показан не «царем природы», грозящим уничтожить все вокруг, а органичной частью этого мира. И только единство с миром поможет осознать гармонию с самим с собой – одно не может существовать без другого [1, с. 259].
Нередко художник ищет собирательный образ алтайской природы, стремится к созданию такой картины, которая несла бы в себе глубокое идейное содержание, выражала не только внешнюю красоту природы Алтая, но и отношение к ней живущих людей. Не случайно картина «Хан-Алтай» («Великий Алтай») стала не только визитной карточкой, но и настоящим творческим наследием мастера Г.И. Чорос-Гуркина [2, с. 28].
Следует отметить, что в предреволюционное десятилетие его популярность как непревзойденного певца природы Горного Алтая, утонченного живописца и необыкновенно плодовитого мастера была распространена на всю Сибирь. С С. Гуркиным устанавливали личные контакты и вели переписку ведущие сибирские публицисты той поры: В. Шишков, Г. Гребенщиков, А. Адрианов; наиболее известные сибирские художники А. Никулин, В. Гуляев, С. Прохоров и другие; ученые А. Анохин, Г. Потанин. Именно в творчестве С. Гуркина соединились традиции пейзажной живописи передвижников, воспринятой в период ученичества у И. Шишкина и новой, только формирующейся художественной традиции профессиональных художников Алтая. Его пейзажи – это гимн родному краю, его озерам и горным вершинам, его величавому покою.
В ином ключе представлен «Хан-Алтай» Н. Чепокова. Это полифоническое полотно, для понимания которого необходимо учитывать специфику мифологии и истории Алтая, сложную символику, присущую работам художника и своеобразие декоративно-прикладного искусства тюркских этносов [3, с. 50].
Изображая природу как модель идеальности отражения действительности в общественном сознании, осуществленную в том числе и через призму собственного мировидения, художники работают в различных манерах и стилях и в тоже время помогают понять восприятие природы и себя.
Анализируя творчество художников, проживающих в данном регионе необходимо учитывать особенности восприятия цвета, уходящие корнями в национальную культуру. Характеризуя отношение алтайцев к отдельным цветам и краскам, А.В. Эдоков отмечает «любовь к радужным тонам, к их переходам и переливам и к контрастным цветовым сопоставлениям сохранилась у алтайского народа до наших дней» [7, с. 141]. Цвет является свойством красящего вещества, его структуры. Он имеет свою цветовую определенность в ряду цветового спектра, может иметь разную световую тональность, вызывать мажорное или минорное настроение у субъекта духовного действия.
С учетом фактора возникновения ощущений, восприятий, представлений, понятий, суждений, умозаключений и соответствующих внутренних субъективных сил, общественное сознание создает определенную модель идеальности или духовности.
Художественные образы – это мысли, переживания, чувства, объективированные средствами естественного или искусственных языков, обобщенные на основе коллективного опыта жизни и коллективных потребностей развития. Значит, духовность, идеальность не является специфическим первородным свойством форм общественного сознания, так как нет коллективного мозга, коллективной нервной системы, коллективных органов чувств, создающих мысли, переживания, представления и т.д. Значит, формы общественного сознания не создают идеальность или духовность, а только собирают, обобщают индивидуально рождающиеся мысли, чувства, переживания, представления, превращают в общественно значимые ценности, транслируют их в социальной системе и художественной практике.
По своей социально-функциональной роли индивидуальная духовная жизнедеятельность социальных индивидов есть не что иное, как субъективация объективной действительности, получение с нее духовных слепков в наш внутренний мир. Субъективация объективной действительности или наша индивидуальная духовная жизнь, основанная на способностях духовно усваивать мир, существующий вне нас по своим внутренним объективным законам, лежит в основе развития людей, обогащения их в интеллектуальных, эмоциональных и мифотворческих способностях. Эта способность постоянного восхождения человека на новые рубежи в освоении действительности как среды обитания характерна лишь для разумных существ, вышедших из живой природы и вступивших в мир социальной действительности.
Первичные образы духовного освоения мира, возникающие на основе мироощущений, по содержанию являются духовными слепками с явлений объективной действительности, а также первоначальным отображением внутренних состояний человека, переживания им воздействий внешней среды.
В такой социальной роли первичные образы имеют значение в становлении и развитии всей духовной жизни общества, в ее обогащении новой информацией об объектах, событиях, процессах, их объективных качествах и свойствах, состоянии и поведении. Понимание этих процессов приводит к глубокому осознанию ошибочности понимания духовности как неизменного проявления религиозности. Данные понятие связаны, но не идентичны. Все зависит от доминирования какого-либо элемента субъектно-объектной связи взаимодействующих элементов социального отражения. Можно утверждать, что в определенном смысле язык первичных образов непосредственного чувственного восприятия людьми явлений объективной действительности, особенно единой среды обитания, опирается на жизнеподобные духовные слепки форм объективной действительности. Поэтому язык образов является единым универсальным языком для всех категорий социальных индивидов.
В связи с жизнеподобностью языка первичных образов восприятия объективной действительности всеми членами общества такой образный язык можно считать одним из основных средств обогащения духовного мира людей.
Список литературы:
- Виницкая Н.В. Фольклорные мотивы и образы в творчестве Ю. Бралгина // Мир науки, культуры, образования, 2011. № 6. С. 259.
- Виницкая Н.В., Шабалина Е.П. Этнокультурные ценности как воспитательный потенциал молодежи // Мир науки, культуры, образования. Горно-Алтайск, 2013. № 2 (39). С. 28.
- Виницкая Н.В., Шабалина Е.П. Духовно-нравственный и эстетический аспекты народной культуры // Наука ХХІ століття: відповіді на виклики сучасності: Збірник статей І Міжнар. наук.–практ. конф., м. Бухарест, 17 травня 2013 р. в ІІІ ч. Ч. ІІІ. Бухарест, 2013. С. 49-52.
- Духовно-нравственное воспитание средствами народной педагогики Современные проблемы педагогики: коллективная монография / Н.В. Виницкая, Л.И. Губарева, Е.П. Шабалина [и др.]; [под общ. ред. Л.И. Губаревой]. Орел: ООО «Научное обозрение», 2014. С. 24-45.
- Маточкин Е.П. Художественное наследие и проблемы преемственности в изобразительном искусстве Горного Алтая: Автореферат на соиск… доктора искусствоведения. Барнаул, 2011. 49 с.
- Махаров Е.М. Духовная ситуация времени и толерантность. Якутск: ЯНЦ СО РАН, 1995. 88 с.
- Эдоков А.В. Декоративно-прикладное искусство Алтая с древнейших времен до наших дней. Горно-Алтайск, 2006. 180 с.[schema type=»book» name=»ОСОБЕННОСТИ НАЦИОНАЛЬНОЙ КУЛЬТУРЫ В ДУХОВНОМ РАЗВИТИИ ЛИЧНОСТИ» author=»Виницкая Наталья Владимировна, Шабалина Елена Петровна» publisher=»БАСАРАНОВИЧ ЕКАТЕРИНА» pubdate=»2017-05-23″ edition=»ЕВРАЗИЙСКИЙ СОЮЗ УЧЕНЫХ_ 30.01.2015_01(10)» ebook=»yes» ]