ОТРАЖЕНИЕ ЧАСТИ ЦЕЛОГО В КОГНИТИВНОМ СОДЕРЖАНИИ АФОРИЗМА
Зулпукаров Капар Зулпукарович
доктор филологических наук, профессор
Ошский государственный университет (Киргизия)
Пазылова Самара Каримовна
преподаватель
Ошский государственный университет (Киргизия)
Ажибаева Гулжан Алишеровна
преподаватель
Ошский государственный университет (Киргизия)
Аннотация
В статье анализируются афористические средства языка, подводимые под общую модель «часть — целое», определяются основные их типы и разновидности. В качестве примеров используются пословично-поговорочные изречения народов Евразии, которые, имея инвариантное значение, выступают в качестве вариантов названной модели.
Abstract
The article analyzes the aphoristic means of language supplied under the general model “part — whole”, identifies their main types and varieties. The proverbial sayings of the peoples of Eurasia, which, having an invariant meaning, act as variants of the named model, are used as examples.
Ключевые слова: целое и его части, когнитема, пословично-поговорочное изречение, афоризм, инвариантное значение.
Key words: whole and its parts, cognitive, proverbially-saying maxim, aphorism, invariant meaning.
Общее не существует без единичного, а единичное — без общего. В пословицах единичное приобретает черты общего: наименование конкретного предмета становится знаком общего. Конкретный смысл, заложенный в наименовании определенного предмета или вещи, генерализуется и экстраполируется на другие предметы, выступая в качестве их обобщенного означаемого.
Наблюдение этноса за соотношением целого и его частей обобщены в его афоризмах и могут быть подведены к некоторым типовым смысловым моделям, которые мы называем паремийными когнитемами. Эта идея разрабатывалась группой языковедов по линии центра лингвистических исследований Ошского государственного университета (Зулпукаров К.З., Атакулова М.А., Калмурзаева А.А., Айылчиева Д.Т., Джусупова А.А, Сейитбекова С.С., Амиралиев С.М. и др.) [1, с. 65-69; 2, с. 24-27; 3, с. 7-18; 4, с. 53-69; 5, с. 53-57; 6, с. 508-527].
Целый ряд изречений обладает инвариантным значением Часть целого не есть само целое. Содержание целого не сводится к смыслу его частей и к сумме смыслов своих составляющих.
1. Киргизские изречения: Одно дерево не образует леса; Из одного зерна проса кашу не сваришь. В этих пословицах выделяются единичные предметы «дерево» и «просо», которые не могут заменить общие предметы «лес» и «каша» и выполнять их функции.
2. Изречения других народов: Один муравей не построит муравейник (рус.); Один волос — не борода (араб.); Одно зерно мешок не наполнит (португ.); Из одного волоска аркан не сплетешь (татар.); Из одного прутика не получится веник (норв.); Один кол забора не удержит (словац.); Одной соломинкой крыши не покроешь (диола); Из одного кирпича стену не воздвигнешь (кит.); Одно дерево не образует леса (ашанти); Одна ворона не делает зимы (узб.); Один цветок не делает сада (лат.); Один палец руки не делает, одна ласточка – лета (исп.) и т.д.
Во всех пословицах ΄единичное΄ оформляется словосочетанием модели «один + существительное» в ед. числе и противопоставляется понятию целое, выражаемому именем существительным с семантикой, в которую единичное входит в качестве составляющей. В результате мы имеем дихотомии с неравнозначным содержанием: один муравей — муравейник, один волос — борода, одно зерно — мешок [зерна], один волосок — аркан, один прутик — веник, один кол — забор, одна соломинка — крыша, один кирпич — стена, одно дерево — лес, одна ворона — зима, один цветок — сад, один палец — рука, одна ласточка — лето и др. В каждой пословице говорится о неравнозначности единичного и целого. Только в узбекской и испанской пословицах эта гармония чуть-чуть нарушена: ворона ведь не является частью зимы, ласточка — не часть лета. Но пословица Одна ворона не делает зимы аналогична пословице типа Одна ласточка не делает весны, встречающейся у многих народов мира. В данных примерах единичное выступает в качестве типичного символа времени года.
Единичное не может заменить общее, целое. Оно служит «кирпичиком» последнего, которое состоит из множества единичных вещей и существует только в этом множестве.
К данной группе изречений тяготеют паремии, которые обобщенно выражают смысл Отсутствие одного элемента не портит целое: Рынок обойдется и без одного человека (норв.); Война обойдется и без одного человека (фин.); Из-за отсутствия одного монаха монастырь не распадается (франц.); Ради одного монаха монастырь не строят (норв.); Из-за одной свеклы яму не вскрывают (карел.); Из-за одного цветка букет не распадется (итал.); Из одного кола не начнут строить забор (норв.); С лесом еще не покончено, если срублена одна хворостина (овамбо).
В приведенных паремиях контрастируются понятия ΄единичное΄ и ΄целое΄ и содержится вывод о возможности существования целого без выделенного единичного. В них противопоставлены наименования: рынок — один человек, война — один человек, монастырь — один монах (два раза), букет — один цветок, забор — один кол, лес — одна хворостина и т.д. Отсутствие единичного не мешает существованию целого.
В киргизском паремийном фонде нами не обнаружено изречение с подобным смыслом. Но весьма распространен афоризм, имеющий противоположное содержание. Наличие одного элемента важно для сохранения целого: Один гвоздь может спасти подкову, подкова — коня, конь — богатыря, богатырь – весь народ. См.: [8, с. 70; [7, с. 403]; [9, 540 с.]. Это изречение встречается и у других тюркских народов. Оно напоминает и румынский афоризм: Из-за одного гвоздя пропала вся вещь, в которой отсутствие небольшой детали в предмете привела к его пропаже.
В паремиях разных народов встречается смысловая константа Один элемент портит / разрушает целое.
1. Киргизские изречения: Бир карын майды бир кумалак чиритет/Бир карын сары майды бир кумалак чиритет [7, с. 127]/Бир кумалак бир карын майды бузат [10, с. 92]. — Один катышек овечьего / козьего помета портит / может попортить кутырь (бурдюк) масла.
2. Паремии других народов Одна нежелательная доля портит весь продукт: Ложка дегтя портит бочку меда (рус.); Один гнилой банан испортит всю гроздь (суахими); Один гнилой персик испортит сто (япон.); Одна плохая груша может испортить всю корзину (кит.); Одно гнилое яблоко и другие испортит (рум.); Когда одна рыба протухнет — пропала вся связка (суахими); Если в корзине испортилась одна рыба, испортятся все (кхмер.); Тухлое яйцо испортит все гнездо (норв.); Один испорченный кусок мяса заставляет вонять весь горшок (кит.); Немного плохих дрожжей испортит все тесто (исп.); Одна лапа грифа портит весь суп (хауса).
В данной группе пословиц противопоставление концептов ΄единичное΄ и ΄целое΄ осуществлено путем контрастирования наименований: бир кумалак / коргоол «один катышек овечьего / козьего помета» — бир карын (сары) май «целый кутырь / бурдюк (топленого) масла», ложка дегтя — бочка меда, один гнилой банан — вся гроздь, один гнилой персик — сто [персиков], одна плохая груша — вся корзина [груши], тухлое яйцо — все гнездо, один испорченный кусок мяса — весь горшок, немного плохих дрожжей — все тесто, одна нога грифа — весь суп. Целое выражается названием содержимого посуды (бурдюк, бочка, горшок, корзина и т.д.) и с помощью обобщительного местоимения весь / вся /все. Приведенные выше пословицы используются чаще всего для характеристики поведения человека в социуме. В них подчеркивается вред асоциальных личностей в обществе. Для киргизского сознания, например, катышек овечьего помета — это вор, аферист, интриган, человекоубийца и др., которые портят рейтинг и авторитет семьи, коллектива, службы, нации и т.д.
А концепт ΄портит / разрушает΄ репрезентирован в словах чиритет / бузат / булгайт, портит, испортит, может испортить (семь раз), протухнет — пропала, испортятся, заставляет вонять. Как видим, материализация концепта осуществляется разноформенными и разнообъемными (одно слово — сочетание, форма настоящего времени — форма прошедшего времени — форма будущего категоричного времени и т.д.) глагольными средствами. Но во всех выражается смысл ΄порча / разрушение΄.
Ближе к данной когнитеме следующая: Одно плохое животное (человек) портит целое стадо (общество):
1) Грязный хвост одной коровы испачкает сотню (башк.); Один буйвол в иле все стадо запачкает (малаз.); Если одна лошадь взбесится — взбесится тысяча лошадей (япон.); Из-за одной паршивой овцы в полях гибнет целое стадо (ювенал); Паршивая овца все стадо портит (рум.); Свинья, которая вымажется в навозе, измажет и других (норв.);
2) Из-за одного грешника погибнет сто человек (англ.); Вред от злого человека распространяется на семь кварталов (тур.); Один дурак делает сотню себе подобных (итал.); Достаточно одного дурного монаха, чтобы испортить весь монастырь (франц.); Один трус все войско губит (тур.).
И эта когнитема состоит из неравнозначных трех концептов.
Концепт ΄одно плохое животное / человек΄ представлен словосочетаниями: 1) грязный хвост одной коровы, один буйвол в иле, если одна лошадь взвесится, (одна) паршивая овца, свинья, которая вымажется в навозе; 2) один грешник, вред одного злого человека, один дурак, один дурной монах, один трус.
Отрицательное, вредное воздействие ΄одного плохого животного / человека΄ испытывает ΄целое стадо животных / группа людей΄. Последнее «овнешняется» языковыми средствами: 1) сотня [коров], все стадо, тысяча лошадей, целое стадо [овец], другие; 2) сто человек, семь кварталов, сотня [других], весь монастырь, все войско. Способы выражения этого концепта различны. Но все они одинаково участвуют в выражении концепта ΄групповой объект, испытывающий вредное воздействие единичного плохого΄.
Концепт ΄вредное воздействие΄ материализован различными формами: 1) испачкает, запачкает, взбесится, гибнет, портит, измажет; 2) погибнет, распространяется, делает себе подобными, испортить, губит. Амплитуда вредного воздействия достаточно широка — от «измажет» до «гибнет». Несмотря на внешние различия, все они используются для выражения значения ΄портит΄. Соответственно пословицы, включающие в себя различные реалии, могут употребляться в аналогичных речевых ситуациях. Когнитема нивелирует все частные различия.
Некоторые паремийные изречения группируются на основании общности когнитемы Страдание одного вызывает страдание других. Приведем примеры.
1. Киргизские примеры: Если сломался рог у одной коровы, то у тысячи коров рога мозжат; В низине у одной коровы рог сломался, то в горах у тысячи коров рога мозжат (все за одного переживают); Тот, который обидел одного, учинит переполох у тысячи людей; Ошибка одного заставляет страдать тысячу людей; Пакость одного человека коснется тысячи, пакость тысячи людей коснется десяти тысяч [11, с. 294; 10, с. 131].
2. Изречения других народов: Если страдает один сустав, страдает все тело (норв.); Не будет покоя у рта, в котором болит один зуб (кит.); Болит палец ноги, и то в груди отдается (карел.); Один палец порезан — все пальцы в крови (нкунду); Пальцев десять, но какой ни укуси — одинаково больно (монг.); Какой из десяти палец не режь, болят все (норв.) и т.д.
В данной группе изречений содержатся две группы обозначений: ΄страдание одного — страдание других΄. Наименования первой половины имеют денотатом единичные предметы, наименование второй половины соотносятся с группой денотатов, в которую входит единичный денотат: один сустав — все тело, один зуб — рот, один палец — грудь, один палец — все пальцы, какой [из пальцев] — десять пальцев, один палец – все. Дихотомия нарушена в последней киргизской пословице, где содержится градация объектов из трех членов. В одном случае (один палец — грудь) часть целого не обозначается, а выражается ΄маленький участок — большой участок тела΄, что допустимо в пределах когнитемы, поскольку соответствующее изречение используется в таких же ситуациях, как все остальные.
Концепт ΄вызывает страдание΄ оформляется словами: страдает, не будет покоя, отдается, в крови, одинаково больно, болят. В случае в крови ΄вызывает страдание΄ выражено не просто как чувство боли, а как визуальное, физическое и психическое страдание.
Когнитема как константа нивелирует и обобщает все частные проявления и различия содержательных элементов однотипных афоризмов. Когнитемы являются устойчивыми ментально-языковыми образованиями, существующими в сознании различных этносов и оформляемыми семантически близкими или тождественными крылатыми выражениями.
Список литературы
- Амиралиев С.М. Семантика кинологической лексики в паремиях // Сборник научных трудов факультета русской филологии Ошск.гос.ун-та. – Вып.2. – Ош, 2010. – С. 65-69.
- Амиралиев С.М., Дрофа Л.Н. Интерпретация понятий «менталитет» и «ментальность» // Вестн. Ошск.гос.ун-та. – Спец.вып. – Ош, 2012. – С. 24-27.
- Зулпукаров, К.З. Отражение этнического менталитета в теологических концептах языка [Текст] / К.З. Зулпукаров, А. Калмурзаева, С. Сейитбекова // Сб. науч. тр. фак. рус. филол. Ош. гос. ун-та. – Ош, 2010. – Вып. 2. – С. 7-18.
- Зулпукаров, К.З. Жупташ сүйлөмдөрдүн трансформацияланышы жана компрессияланышы // Эл агартуу. — 2001. — № 5- 6. — С. 53-69.
- Зулпукаров, К.З. Кыргыз паремияларынын түрлөрү, түзүлүшү жана педагогикалык максатта колдонулушу // Эл агартуу. – 2002 — № 3-4. – С. 53-57.
- Зулпукаров К.З., Атакулова, М.А., Калмурзаева А.А., Айылчиева Д.Т., Джусупова А.А. Инвариантность в прономинальной и провербиальной парадигмах языка. – Бишкек, 2016. – 730 с.
- Ибрагимов, М. Киргизские пословицы, поговорки и крылатые выражения. — 2 изд., доп., испр. – Бишкек, 2008. – 640 с.
- Кууси Матти. К вопросу о международной системе пословичных типов (Опыт классификации количественных пословиц) // Паремиологический сборник. – М., 1978. – С. 53-82.
- Тажиева Г., Курманбекова А. Киргизские пословицы, поговорки и афоризмы. – Бишкек, 2004. – 696 с.
- Шамбаев С. Кыргызско-русские пословицы, поговорки и изречения. – Фрунзе: Мектеп, 1979. – 340 с.
- Юдахин К.К. Киргизско-русский словарь. – Фрунзе, 1965. – 985 с.