ЭЛЕМЕНТ –S В КЕТСКОМ ЯЗЫКЕ

Будучи одним из языков палеоазиатской группы, кетский причислен к уральской семье в классификации В.М. Иллича-Свитыча [4, с. 3-70]. Поскольку кетский язык является бесписьменным языком номинативной типологии с остаточными признаками активно-эргативного строя, он представляет особый интерес при реконструкции первоначальной семантики и назначения элемента -s в языке в целом. Считаем целесообразным рассмотреть —s в кетском языке.

По представлениям кетов, на небе живут невидимые рядовым людям существа. Большинство из них является олицетворением природных явлений. Само небо олицетворяется в образе одноименного верховного начала Еся (Es’) – мужчины. К другим персонажам высокого мифологического уровня относятся Усесь (Us’es’) – Теплое небо, Хылесь (Hyl’es’) – Ясное небо, Боксейдесь (Boks’ejdes’) – Место огня и др. В целом на небе находятся есьденг (es’deŋ) – духи – помощники шамана, все они мужского класса [1, с. 22].

Вода (окружающие землю ‘семь морей’) и воздух (небо) выступают как бы извечными, т.е. es’ надо понимать как «вечная сущность». Г.К. Вернер переводит es’ как ‘бог, небо, дух, погода’ [10, с. 52]. Ср.: кет. e’s, юг. es, кот. êš, ар. es/eš «небо, Бог»; в др.-сев. âs, мн.ч. æsir «Ас-Бог». Эти Боги в древнегерманской мифологии считаются самыми мощными в роду Богов Ас. Первая ссылка в «Немецкой мифологии» Гримма (том III), где Аскр есть имя первого человека-мужчины, созданного Богами Ас и енисейским Es’[11, с. 133]. Отсюда развиваются, по Г.Т. Поленовой, строевые элементы: es’/ is’ – as’ – us’; s’e/s’i – s’a – s’u, т.е. они выражают объективную сущность, не связанную с конкретным ‘ego’: ‘быть, существовать’ [6, с. 276].

В кетском языке —si или в метатезе —is— означает, по А.П. Дульзону, «активно, само ставшее». В протоенисейском, отмечает автор, личные местоимения не были единообразными. Для 3-го лица «был использован показатель ‘s’ (сущий), сочетаемый в енисейских языках с морфемой ‘i’, которая выражает идею бытия или состояния» [2, с. 309]. Основное лексическое значение —si— ‘быть, стать’ про одушевлённые предметы: ср. в енис. *si— «стать», «возникнуть», «быть», «рождаться». В кетском и югском языках данное сочетание имеет такую же семантику и участвует в образовании глагольных форм: кет. si`-taq, юг. si`-taχ «становится», «возникает», «будет»; кет. si—ba—taq, юг. si—bataχ «я стану, я появлюсь на свет», «я буду»; кет. si—batᴐnᴐq, юг. si—batᴐnāχ «я родился». Можно установить параллели с индоевропейскими языками, в которых наглядна роль форманта —s— в выражении форм глагола «быть, существовать»: ср. лат. es—r, мн.ч. s—unt; греч. еstí; др.-инд. ásti; герм. *es; гот. is-t, мн.ч. s-ind; англ. is, англо-сакс. мн.ч. s-ind.

Г.Т. Поленова констатирует, что сочетание звуков es является очень древним, и этот факт позволяет искать его исходную семантику за пределами индоевропейских языков, т.е. попытаться выяснить, какую ему можно дать когнитивную интерпретацию [6, с. 275].

В енисейских языках, наиболее архаичных на современном этапе лингвистического исследования, звуковой комплекс es’ является, как показано выше, самостоятельным словом (ср. кет. es’ ‘бог’), в то же время он играет слово- и формообразующую роль. Форманты —es’/-as’ < es’ являются структурными элементами таких словоформ, как: кет. kətas’ ‘зима’ (мужск. класс), ər’es’ ‘весна’, s’il’es’ ‘лето’, qogdes’ ‘осень’, tajes’ ‘мороз’ и т.д. Природные явления считаются одушевлёнными: гром, погода, молния, дождь, ветер, вьюга. Большинство из этих наименований заканчивается формантом es’, который превращается в аффикс существительных, обозначающих различные физические явления природы.

Иногда аффикс si присоединяется к личным формам глагола, тем самым выполняя функцию модификатора (усилитель динамизма процесса в номинации).

По Дульзону, «предикативы на -si могут стать определяющей подосновой сложных глагольных форм, выражающих наступление состояния или приведение в состояние; при этом определяющая подоснова выражает только наличие или наступление состояния, возникшего без видимых усилий со стороны его субъекта и без воздействия на него извне. В сочетании с определяемой подосновой, создающей значение глагольного действия, глагольная форма в целом выражает приведение в состояние: субъект действия что-то делает, благодаря чему предмет приобретает сам какой-то признак. Глагольная форма в целом может получить также медиальное значение, а именно когда субъект действия совпадает с субъектом состояния; кур. d—ul—si—a ‘мокну, сырею’» [2, с. 396].

Сочетания -s’, —s, -с, -š’i, -č’i, —t’i классифицируют -s’ как формант грамматического происхождения со значением ‘есть’, т.е. как предикативный агенс. Суффикс -s’ в соединении со вспомогательным гласным i «быть», т.е. ‑s’i несет значение предикативного состояния «ставший есть» [2, с. 264]. Суффикс -s’/-s обладает местоименным значением «тот, который», «та, которая».

Эти два взгляда на природу суффикса -s’ не исключают друг друга, а отражают, на наш взгляд, различные этапы в развитии этого суффикса, которое привело к использованию -s’ в омонимичных суффиксах. Среди значений -s’ отмечаются такие, как показатель настоящего времени, предикативный аффикс, аффикс субстантивированных причастий и прилагательных, словообразовательный суффикс имён деятеля и предметов.

По мнению А.П. Дульзона, на начальном этапе развития суффикс ‑s’ являлся глагольным формантом, который впоследствии был преобразован в предикативный суффикс. Последующим этапом в эволюции аффикса было превращение его из предикативного аффикса в аффикс субстантивированных причастий и прилагательных.

В настоящее время правомерно говорить и о самостоятельно существующем суффиксе имён деятеля и предметов на -s’, омонимичном показателю настоящего времени, предикативному аффиксу и суффиксу, оформляющему производные отглагольные прилагательные: ср. has’to ‘рублю-это’, nohando ‘ рубил-это’, q^n’ tu:ms’at diγai ‘лису чёрную я убил’, idens’a ‘пёстрый’, isaks’а ‘заряженный’ [2, с. 97].

Имена деятелей на -s’ образуются предпочтительно от основ имён действия, включающих в свой состав прямое дополнение, т.е. производящие основы, представляют собой глагольно-именные сочетания, в которых прямое дополнение предшествует глагольной основе, например: кур. q^nno:s’а’ ‘охотник на лисиц’ (q^n’ko ‘лиса – ловить’); isəko?s’i ‘рыбачка’ (is’-ko ‘рыба – ловить’) и др. Подобные глагольно-именные сочетания могут выражать эмоционально-оценочные обозначения лиц: сул. baŋos’ ‘предсказатель’, бак. anənəns’a ‘глупец’, кур. us’ens’a ‘засоня’. Образование имён деятелей с помощью элемента -s’ в енисейских языках имеет общие черты с активными одушевлёнными существительными с основами на —s в древнегерманских языках.

В связи с этим необходимо отметить, что в миропонимании кетов субъект (активный, одушевлённый) и объект неразделимы. Они связаны опытом «через опосредованное отношение целенаправленной деятельности человека, преобразующего объект» [3, с. 8]. «…Субъект не является ни инертной субстанцией… ни вообще чем-то столь же статичным, как субстанция… это динамический, эмоциональный, творящий и сотворенный, объединяющий и объединённый аспект некоторой актуальной сущности – события… Субъект – одновременно активность и результат, формирующее и сформированное» [9, с. 269].

Согласно одной из особенностей познания, осмысления носителей кетского языка, грамматические категории коррелируют с атрибутами Вселенной, т.е. кеты видят мир как постоянно меняющийся процесс, состоящий из фрагментов, включающих время, пространство, движение, состояние, воздействие, субстанцию, качество, количество, отношение, отражённое в семантических функциях. В конкретном случае аффикс s и формант si соотносятся со свойствами окружающего мира в значении «самодвижения», «самостийности».

Сущность самодвижения, саморазвития, спонтанности раскрывает А.Я. Райбекас, ссылаясь на Д. Дидро и П.А. Гольбаха. Он пишет, что материальные вещи внутренне активны, обладают собственной энергией, определяющей их действия. Но это скрытое внутреннее движение тела есть производное той энергии, которая имманентна субстанциональным частицам вещества (атомам, молекулам). Во взаимодействии с субъектом познания как природным телом материальные вещи проявляют, обнаруживают свои свойства, складывающиеся из свойств составляющих их частиц. Явления взаимодействия обусловливают друг друга и таким образом меняются. Вещь – единство меняющегося и сохраняющегося [7, с. 66-67]. «Взаимодействие частей, тенденций вещи, вызывающее соответствующее изменение вещи, есть внутренняя причина по отношению к этой вещи, внутреннее основание её поведения» [8, с. 19].

Указанное внутреннее взаимодействие проявляется, как утверждает Т.А. Кабанова, в полисинтетической структуре как система отношений: субъектно-объектных, пространственно-временных, мотивированных и каузальных [5, с. 141].

Подытоживая изложенное, сделаем следующий вывод. В современном кетском языке словообразование тесно связано с формообразованием. Строевые элементы es’/is’ – as’/us’; s’e/s’i – s’a – s’u развились из классно-дейктических частиц, в которых s выражает одушевлённый субъект, а гласные – степень удалённости объекта (предмета) от говорящего: i – ближайший, u – видимый, а – далёкий. Мироощущение кетов, принцип саморазвития отражены в языке с помощью форманта s (si/is). Материал енисейских языков свидетельствует о глубокой древности рассматриваемого строевого элемента языка. Морфема s, так или иначе связанная с состоянием, является показателем медиальных глагольных форм кетского языка, а также служит для выражения нескольких значений, в том числе имён активного деятеля.

Список литературы:

1. Алексеенко, Е.А. Мифы. Предания. Сказки кетов. М.: РАН, 2001. – 343 с.
2. Дульзон, А.П. Кетский язык. Томск: Изд-во ТГУ, 1968. – 636 с.
3. Жуковский, В.И. Визуальное мышление в структуре научного познания. Красноярск: Изд-во Красноярск. ун-та, 1988. – 184 с.
4. Иллич-Свитыч, В.М. Опыт сравнения ностратических языков. Сравнительный словарь. М.: Наука, 1971. – С. 3–72.
5. Кабанова, Т.А. Категория состояния в кетском языке. Омск: Изд-во Омск. гос. ун-та, 2008. – 208 с.
6. Поленова, Г.Т. В поисках истоков языка. Таганрог: Изд-во Таганрог. гос. пед. ун-та, 2011. – 336 с.
7. Райбекас, А.Я. Категории: вещь, свойство, отношение. Историко-философский очерк. Красноярск: КГУ, 2000. – 140 с.
8. Cвечников, Г.А. Диалектика причинной связи. М.: Знание, 1967. –30 с.
9. Хилл, Т.И. Современные теории познания. М., 1965. – 534 с.
10. Werner, H. Die ketische Sprache. Wiesbaden, 1997. – 419 S.
11. Werner, H. Zur Typologie der jenissejischen Protokultur. Muenchen, 2010. – 176 S.[schema type=»book» name=»ЭЛЕМЕНТ –S В КЕТСКОМ ЯЗЫКЕ» description=»Цель исследования – анализ функций элемента –s в кетском языке, который сохранил древнейшие формы и на современном этапе развития языка. Результат исследования – установление происхождения –s как формо- и словообразующего элемента.» author=»Гнездилова Гаянэ Альбертовна» publisher=»БАСАРАНОВИЧ ЕКАТЕРИНА» pubdate=»2017-02-17″ edition=»ЕВРАЗИЙСКИЙ СОЮЗ УЧЕНЫХ_29.08.2015_08(17)» ebook=»yes» ]