Демографическое давление, глобальное потепление и экономическая турбулентность являются ключевыми чертами современного миропорядка. С начала XXI века большая часть мирового населения живет в городах и агломерациях, поэтому именно города становятся главными аренами решения стратегических задач и социального развития. В результате современная наука выдвинула целый спектр новых трактовок городов и широкий диапазон подходов к стратегическому планированию и управлению их развитием [2].
Один из наиболее ярких примеров инновационных подходов в области управления городским развитием — концепция «умного города» (smart city). Данная концепция представляет собой все еще достаточно аморфную идею использования больших массивов оцифрованной информации в целях рационализации управления городом. Возникает новое представление о будущем городов как комплексов информационных сетей, в непрерывном режиме генерирующих новые данные, которые используются для контроля, оценки и принятия решений относительно различных подсистем функционирования города. Безусловно, как и любая научная идея, концепция «умного города» развивается в разных формах, в том числе довольно радикальных. Поэтому идея «умных городов» неоднократно подвергалась критике за чрезмерный техноцентризм, неолиберальную идеологию и высокие риски потери контроля над информационными сетями.
Следует отметить, что большинство критических замечаний адресуется все же радикальным и подчас экстравагантным версиям концепции «умного города», в которых город представляется как управляемая компьютерами огромная информационная сеть, полностью контролирующая городскую жизнь и не требующая как органов власти, так и политиков. Кроме того, критицизм в отношении концепции «умных городов» вызван и тем обстоятельством, что в ее продвижении заинтересованы высокотехнологичные транснациональные корпорации (IBM, Cisco и Siemens), продвигающие свои программные продукты и платформы, и стремящиеся в первую очередь к максимизации прибыли, а не повышению эффективности управления городами.
«Умные города» некорректно связывать только с искусственно создаваемыми «с чистого листа» супертехнологичными городами (например, Масдар в ОАЭ, Сонгдо в Южной Корее или PlanIT Valley в Португалии). На территории таких «городов-суперкомпьютеров» размещено огромное количество датчиков для сбора разнообразной информации (например, об использовании воды, тепла и других ресурсов, утилизации отходов и транспортных потоках, выбросах загрязняющих веществ и т.д.). Эта информация будет обрабатываться единой городской операционной системой посредством так называемых «облачных» вычислений. Такие города в большей степени являются символами технологической успешности своих стран и инструментом привлечения инвесторов и профессионалов. Например, португальский город PlanIT Valley строился с целью стать европейским аналогом американской Кремниевой долины и, соответственно, местом базирования ведущих IT-корпораций и лучших специалистов в информационных технологиях.
Другой формой реализации идеи «умного города» является интеграция соответствующих инструментов и политик в уже сложившиеся системы управления экономическими и социальными процессами различных городов.
Концепция «умных городов» характеризуется идеализацией, вульгаризацией и даже демонизацией, что характеризует высокую сложность этого явления и многообразие конкретных форм его проявления. В этом, более реалистичном представлении умный город выступает моделью повышения эффективностиуправления городским хозяйством на основе технологий сбора и обработки больших объемов данных (big data). Такую модель городского развития можно назвать управлением, основанным на данных (data-driven administration). Умный город в такой трактовке — это реально существующий город, но управляемый более рационально, на научной основе и, как следствие, деполитизированный. Минимизация роли человеческого фактора политиков и чиновников в управлении городом является крайне важным результатом практического внедрения концепции «умных городов».
Безусловно, проекты строительства новых «умных» городов с нуля исчисляются единицами и требуют колоссальных капиталовложений, поэтому, задавая наивысший уровень, они не могут рассматриваться в качестве ориентира для большинства реальных городов и даже в долгосрочной перспективе не станут массовой практикой стратегического планирования и управления муниципальными образованиями. Внедрение отдельных технологий, подходов, элементов концепции «умных городов» в реальную практику управления городским развитием — гораздо более реалистичный сценарий. Но и в этом случае существует целый ряд проблем. В частности, очевидны существенные затруднения с интеграцией отдельных компонентов «умного» развития в исторически сложившиеся, не всегда высокоэффективные, часто противоречивые модели городского управления и организации городского пространства. Поэтому внедрение «умной» городской политики и идеологии в обычных городах требует фундаментальных и прикладных исследований, а также анализа практического опыта реализации подобных проектов [1]. Кроме того, важно признать, что «умные» города представляют собой внутренне разнообразное, дифференцированное явление, многообразные конкретные формы которого зависят от сочетания природных, социальных, хозяйственных факторов, от масштаба и структуры, исторической обусловленности и т.д. В частности, модели «умных» городов, адекватные для мегаполисов, вряд ли могут быть применены в средних и, тем более, малых городах. Кроме того, независимо от содержания термина «умный», очевидно, что разные районы «умного» города будут «умны» неодинаково, отражая его внутреннюю неоднородность (гетерогенность).
Информационно-коммуникационные технологии уже играют и будут играть все более важную роль в управлении городами, а также в социальных и хозяйственных процессах повседневной городской жизни [1, 2]. В средне- или долгосрочной перспективе основой городской инфраструктуры станет «цифровая кожа», которую образуют миллиарды датчиков для сбора данных, сетевые узлы, коммуникационные устройства и посты контроля и анализа данных, связанные с серверами. «Цифровая кожа» города свяжет всех его стейкхолдеров (субъектов, вовлеченных в городское развитие), в том числе различные группы населения, бизнес, некоммерческие организации, органы государственной власти и местного самоуправления. «Цифровая кожа» города, таким образом, предполагает массовое внедрение в городскую среду датчиков, а также повсеместное использование высокоскоростной широкополосной связи и доступа в Интернет.
«Умный» подход к управлению городом в значительной степени является средством повышения степени вовлеченности и участия городского населения в развитии города. Речь идет о привлечении горожан к управлению через информационно-технологические платформы, обеспечивающие массовое участие в принятии стратегически значимых решений [2]. Формы коммуникаций могут быть различными: комментарии, дискуссии в форумах или блогах, персональная коммуникация и т.д.
Многие теоретики идеи «умных городов» и «цифровой кожи» предполагают (в более или менее явной форме), что новые информационные технологии приведут к выравниванию уровня развития городов, открыв новые огромные возможности для всех муниципальных образований. Эти представления исходят из концепции «плоского мира», основанной на том, что Интернет и IT-технологии снижают значение расстояния и тем самым уравнивают всех игроков на любых рынках в любой части мира. Однако практикой территориального развития эти идеи не подтверждаются (возможно, они подтвердятся в будущем) [1, 2]. Пока что пространственная структура экономики подавляющего большинства стран гораздо более дифференцирована, чем когда-либо в другие исторические периоды, при этом местоположение продолжает играть существенное значение в производительности и инновационности. Безусловно, «цифровая кожа» может реально повысить эффективность управления городами, способствуя повышению уровня жизни их населения и темпам их социально-экономического развития. Вместе с тем, более развитые города, очевидно, смогут извлечь гораздо большие выгоды из внедрения «умных» систем управления и цифровой инфраструктуры, поэтому на расстановку сил в международной конкуренции городов данная концепция повлияет незначительно. Цифровая революция не меняет в корне ситуации глубокого неравенства городов мира, но позволяет усовершенствовать практику стратегического управления их развитием, что следует признать немаловажным для решения задач модернизации экономики.
Список литературы:
- Фролов Д.П. Маркетинговая парадигма стратегического территориального менеджмента / Д.П. Фролов, В.А. Шишков // Менеджмент и бизнес-администрирование. – 2013. – № 2. – С. 84-98.
- Фролов Д.П. Теоретические основы устойчивого пространственного развития регионов Южного федерального округа / Д.П. Фролов, В.С. Трубина, Р.С. Мирзоев // Национальные интересы: приоритеты и безопасность. – 2010. – № 31. – С. 27-36.[schema type=»book» name=»ПЕРСПЕКТИВЫ ФОРМИРОВАНИЯ «УМНЫХ» ГОРОДОВ: НОВЫЕ ВЫЗОВЫ ДЛЯ СТРАТЕГИЧЕСКОГО ПЛАНИРОВАНИЯ И УПРАВЛЕНИЯ РАЗВИТИЕМ МУНИЦИПАЛЬНЫХ ОБРАЗОВАНИЙ» author=»Соловьева Ирина Анатольевна» publisher=»БАСАРАНОВИЧ ЕКАТЕРИНА» pubdate=»2017-04-08″ edition=»ЕВРАЗИЙСКИЙ СОЮЗ УЧЕНЫХ_30.04.2015_4(13)» ebook=»yes» ]