В последнее время значительное внимание уделяется событиям, происходящим на международной арене, что вызвано изменением геополитической расстановки сил. Именно сейчас для России важно найти надежного политического и экономического партнера, взаимодействие с которым оказалось бы эффективным. По нашему мнению им может стать сильный и процветающий Китай. В марте 2013 года Председатель КНР Си Цзиньпин посетил Россию, а в ноябре 2014 года состоялся саммит АТЭС в Пекине, на котором присутствовала российская делегация. Эти визиты и ряд двусторонних встреч вывели стратегическое партнерство наших стран на качественно новый уровень отношений, и рассматриваются в качестве основы для взаимовыгодного развития экономики обеих стран.
Вместе с тем, возникает вопрос, ответ на который выступил в качестве основной цели исследования: выгодно ли в действительности такое сотрудничество обеим странам или взаимовыгодность является исключительно формально декларируемой позицией. Объектом исследования стала стратегическая позиция России в период процессов глобализации и интеграции. Под глобализацией понимается процесс превращения мирового хозяйства в единый рынок услуг, товаров, капитала и рабочей силы.
Стоит обратить внимание на понятие, выступающее ключевым в исследовании — «истернизация». Чаще всего встречается термин «вестернизация», под которым, как правило, понимают трансформацию экономики по типу западной, заимствование западных ценностей, ориентацию на западных партнеров. Термин «истернизация» чаще встречается в литературе по философии и культурологии. Однако мы полагаем, что он имеет место быть и в экономической науке и может употребляться в ходе ориентации на восточных партнеров.
В последнее время возрастает роль исследований, направленный на оценку интеграционных связей и их роли в преобразовании экономического пространства. В исследовании А.Г. Поляковой показано, что «осмыслению сути и тенденций развития может способствовать пространственная парадигма», базирующаяся на идее о том, что в основе развития лежит модернизация структуры экономического пространства, повышение его качества на основе развития интеграционных связей [9, С.60]. В работе В.В.Колмакова и И.С. Симаровой показаны факторы и свойства трансформации экономического пространства, среди которых выделена связанность, достигающаяся за счет интеграционных процессов. Как указывают авторы, «разработка рекомендации по повышению уровня связанности за счет изменения конфигурации пространства невозможна … без оценки пространственного взаимодействия объектов» [2, С.92]. В этой связи целесообразно рассмотреть характер сотрудничества России и Китая как экономических партнеров.
Анализируя объем товарооборота с Китаем, можно увидеть, что Россия действительно ориентирована на сотрудничество с Китаем, который занимает первое место в рейтинге основных торговых партнеров России с товарооборотом в январе 2014 7,1 млрд. долларов (второе место занимают Нидерланды с товарооборотом в 5,4 млрд. долларов, на третьем месте Германия, товарооборот с которой составил 4,7 млрд. долларов). По данным портала внешнеэкономической информации Министерства экономического развития 7,51% общего российского экспорта приходились на Китай, a импорт составил 15,61% общего импорта.
В рейтинге основных партнеров Китая Россия заняла лишь 9 место, уступив США, Японии, Гонконгу, республики Кореи, Германии, Тайване, Австралии и Малайзии. При том экспорт товаров в Россию составил 2,34% общего объема экспорта, a импорт из России – 2,03% общего объема импорта.
Анализ товарооборота в период с апреля 2013 года по апрель 2014 года показал следующее. Максимальное значение было зафиксировано в январе 2014 года – 8,5 млрд. долларов. В феврале впервые за несколько месяцев было преодолено отрицательное сальдо, то есть впервые российский экспорт превысил импорт. Однако это явление сохранялось не долго, и уже в апреле 2014 года было зафиксировано незначительное, но превышение импорта. Такая тенденция в долгосрочной перспективе может негативно повлиять на конкурентоспособность российский товаров и ослабить курс национальной российской валюты.
Оценка структуры экспорта и импорта показала следующее: в структуре экспорта первое место занимают энергоносители, совокупная стоимость которых составила 2651,39 млн. долларов, второе место пришлось на цветные металлы (270,47 млн. долларов), третье место- древесина и изделия из нее (257,85 млн. долл.), четвертое место- химическая продукция ( 111,39 млн. долл.), пятое- руда (104,52 млн. долл.). Импорт товаров из Китая формируется, главным образом, за счет четырех товарных групп: машин, оборудования и транспортных средств (54%); текстиля и изделий из него (15%); металлов и изделий из них (8%); продукции химической промышленности (7%). Следует отметить высокую емкость отечественного потребительского рынка, которую успешно использует Китай: как указывает Е.В. Неживенко, Российская Федерация нуждается в стратегических решениях в области регулирования потребительского рынка [4, С.87]. Вместе с тем, устойчивая модель взаимной торговли России и Китая практически сложилась. Она характеризуется возрастающей сырьевой направленностью российского экспорта — Китай оценивает партнерство с Россией, главным образом, с точки зрения энергетического потенциала.
Анализируя процессы инвестирования, следует отметить, что по итогам 2013 года китайские инвестиции в Россию составили 4 млрд. 80 млн. долларов против 660 млн. долларов в 2012 году, что демонстрирует прирост в 518,2 %. В свою очередь инвестиции в КНР составили 22,08 млн. долларов против 29,92 млн. долларов в 2012 году, что показывает снижение приблизительно на 26 %. Вероятно, что низкие показатели вложений российского капитала связаны и с тем, что денежные средства поступают через аффилированные компании, зарегистрированные в Гонконге. Что касается основных отраслей, привлекательных для китайский инвестиций, то ими стали энергетика, разработка полезных ископаемых, лесное хозяйство. Россию привлекает производственная отрасль, транспортные перевозки и строительство.
Среди наиболее известных российско-китайских инвестиционных проектов стали:
— покупка Китайской национальной нефтегазовой корпорацией 20% акций в проекте «Ямал-СПГ» у компании «Новатэк»;
— покупка Китайской инвестиционной корпорацией 12,5% акций «Уралкалия»;
— вложение Китайской международной инженерно-строительной компанией цветной металлургии (NFC) в совместный проект с корпорацией «Металлы Восточной Сибири» в Республике Бурятия;
— строительство завода по производству титановой губки в г. Цзямусы провинции Хэйлунцзян с участием ГК «Петропавловск», заявленная общая сумма инвестиций 350 млн. долл.;
— строительство нефтеперерабатывающего завода в г. Тяньцзине с участием ОАО «НК «Роснефть» и Китайской национальной нефтяной корпорации. Общая сумма инвестиций 5 млрд. долл. (российская часть 49%), закладка завода начата в2010 г., в настоящее время заканчивается подготовка ТЭО, начало строительства завода запланировано на середину2014 г.;
Достаточно резонансным является также стратегический проект ОАО Газпром «Сила Сибири», целями которого станут развитие общей газотранспортной системой дальневосточных субъектов РФ и налаживание отношений с восточными партнерами, среди которых главную роль играет КНР. 21 мая 2014 года Председатель Правления ОАО «Газпром» Алексей Миллер и Президент Китайской Национальной Нефтегазовой Корпорации (КННК) Чжоу Цзипин заключили контракт на поставку российского трубопроводного газа в Китай сроком на 30 лет. Он предусматривает ежегодный экспорт в Китай в размере 38 млрд. куб. м российского газа, что в среднем, учитывая спотовые цены на газ в 342 $ за 1000 куб. м, даст России ежегодный доход в размере 13 млрд. долларов.
Выгодно ли России такое инвестирование? С одной стороны любые средства, вложенные в развитие экономики, является катализатором роста. КНР предпочитает приобретать акции российских энергетических компаний с целью представления своих интересах в дальнейших сделках. Однако в ближайшее время сложно будет изменить подобный характер инвестирования, которые базируется на принципе «ваше сырье — наши технологии».
Результаты SWOT-анализа показали, что существующие отношения двух стран являются действительно взаимовыгодными, но всегда существуют определенные угрозы и слабости. Для их преодоления необходимо следующее. Целесообразно оптимизировать ассортиментную структуру, как экспорта, так и импорта обеих стран с последующей кооперацией в энергетике и преодолением существующих внешнеторговых барьеров. Далее следует решать проблему с транспортной инфраструктурой на границе, так как ее неразвитость на пограничных переходах не будет благоприятствовать росту товарооборота. В целом, следует признать, что географическая близость – положительный фактор для развития сотрудничества и создания новых кластеров. Как отмечает Е.В. Печерица и Е.Е. Шарафанова, «критическая масса родственных предприятий концентрируется на определенной территории, обеспечивая экономию ресурсов на разнообразии и на масштабах производства» [8, С.145]. Однако этот же фактор одновременно может являться и источником негативных проявлений. В этой связи необходимо наладить борьбу с контрабандой и некачественной продукцией, для чего необходимо законодательное упорядочение приграничной торговли и создание приграничных зон экономического сотрудничества, а также двусторонних логистических центров.
К числу негативных факторов следует отнести зависимость от американской валюты. Особенно это касается стран, которые либо экспортируют, либо импортируют нефть и другие ресурсы. Степень взаимосвязи курса иностранной валюты и цены на нефть продемонстирована в работе В.И. Стрелковой и Р.В. Файзуллина, которые подчеркивают существование «проблемы реализации денежно-кредитной политики в России в условиях значительного притока в страну валютных доходов от экспорта сырьевых ресурсов» [11, С.41]. Высокая степень зависимости отечественной экономики количественно оценена а исследовании В.В.Колмакова и А.Г. Поляковой, которыми доказана «высокая степень зависимости российской экономики от конъюнктуры на мировых товарных и финансовых рынках» и целесообразность гармонизации политики экономической политики с учетом потенциальных угроз экономической безопасности [1, С.66]. Необходим переход к новой валюте в расчетах, такой валютой для российско-китайской торговли может стать как рубль, так и китайский юань, который получил поддержку у Европейского центрального банка, разрабатывающего проект инвестирования в китайскую валюту для создания резервов. Необходимо комплексное системное решение проблемы влияния доллара на национальную экономическую систему. Следует огласиться с А.Н. Ряховской и С.Е. Кованом в том, что «необходимо предварительное по отношению к кризису (антиципативное) антикризисное управление», заключающееся в реализации комплекса мер даже при устойчивом состоянии системы в целях продолжения ее дальнейшего бескризисного развития [10, С.64].
В ноябре 2014 года на саммите АТЭС была представлена «дорожная карта» по созданию ряда свободных экономических зон, которые бы способствовали развитию стран Азиатско — Тихоокеанского региона, на которые приходится около 37% мирового товарооборота. Условия, которые декларируются для применения в подобных зонах, могли бы поспособствовать более эффективному сотрудничеству России и КНР. Для России важно уйти от истернизации в сторону достижения устойчивой интеграции под которой, по мнению Е.В. Курушиной следует понимать «наличие связей, снижающих уязвимость экономических систем», что в большей мере достигается в условиях кризиса за счет прямых инвестиций [3, С.1147]. Для России важно выстроить стратегически ориентированное сотрудничество с Китаем, к бурному развитию которого проявляют интерес и США, и Европа, а сам Китай стремительно наращивает влияние в Африке и Латинской Америке. В такой ситуации России ничего не остается, кроме как укреплять партнерские отношения, для чего необходимо преодолеть ряд как экономических, так и кросс-культурных различий.
Список источников
- Колмаков В.В., Полякова А.Г. Российская экономика в условиях мирового финансового кризиса. Вестник Ижевского государственного технического университета. 2009. № 4. С.65-68.
- Колмаков В.В., Симарова И.С. Отношения собственности как основание для дифференциации территорий. Глобальный научный потенциал. 2014. № 6 (39). С.91-93.
- Курушина Е.В. Экономическая интеграция с позиций методологии научного познания (вопросы классификации). Фундаментальные исследования. 2013. № 8-5. – С.1146-1150.
- Неживенко Е.А. Использование прогнозов потребительского спроса в деятельности органов власти и промышленных предприятий. Вестник Южно-Уральского профессионального института. 2013. Т. 1. № 10. С.86-95.
- Официальный сайт Портала внешнеэкономической деятельности Министерства Экономического развития РФ
- Официальный сайт Торгового Представительства РФ в КНР
- Официальный сайт Федеральной таможенной службы РФ
- Печерица Е.В., Шарафанова Е.Е. Кластерный подход к изучению территориальных социально-экономических систем. // Теория и практика сервиса: экономика, социальная сфера, технологии. 2013. № 3 (17). С.144-150.
- Полякова А.Г. Регионы нового освоения в условиях модернизации Тюмень, 2010. – 232с.
- Ряховская А.Н., Кован С.Е. Трансформация антикризисного управления в современных экономических условиях. Эффективное антикризисное управление. 2013. № 5 (80). С.62-73.
- Стрелкова В.И., Файзуллин Р.В. Модель зависимости между курсом доллара к рублю и ценой на нефть. Проблемы экономики и управления нефтегазовым комплексом. 2014. № 3. – С.41-47.[schema type=»book» name=»ОЦЕНКА ЦЕЛЕСООБРАЗНОСТИ ЭКОНОМИЧЕСКОГО СОТРУДНИЧЕСТВА РОССИИ И КИТАЯ: ИНТЕГРАЦИЯ ИЛИ ИСТЕРНИЗАЦИЯ?» author=»Дегтяренко Иллона Сергеевна, Малинина Дарья Алексеевна» publisher=»БАСАРАНОВИЧ ЕКАТЕРИНА» pubdate=»2017-06-21″ edition=»ЕВРАЗИЙСКИЙ СОЮЗ УЧЕНЫХ_ 30.12.2014_12(09)» ebook=»yes» ]